|
|
|
|
|
|||
Если бы в розыгрыше «Гран-при» существовала такая вещь, как wild card, ее следовало бы незамедлительно вручить Ксении Монько и Кириллу Халявину: российский дуэт, чьи постановки уже сейчас одни из сложнейших в мире, наверняка украсил бы танцевальный турнир финала чемпионской серии. Но в финал, стартующий на этой неделе, пара не отобралась – на первом из двух этапов заняла четвертое место и по итогу набранных очков оказалась в запасе. – Чувствуете, что в вашем катании произошли изменения по сравнению с прошлым сезоном? Ксения: – Что изменилось точно, так это мое отношение к выступлениям. Я стала в большей степени сосредотачиваться на том, что делаю. Хочется показать не только технику, но и эмоции. Но делаю я это не столько для судей, сколько для себя. Когда каталась на этапах «Гран-при», ловила себя на ощущении, что мне это в удовольствие. – То есть вы перестали воспринимать соревнования как нечто очень ответственное и пугающее? Кирилл: – В этом, как мне кажется, и заключается смысл так называемых соревновательных тренировок, которые мы сейчас практикуем – перестать воспринимать старты как какое-то суровое испытание. Мы старались добиться, чтобы выступления на публике стали привычными, не вызывали стресса. Чтобы всё, что мы показываем у себя на катке, могли бы показать где угодно. – В адрес вашей пары в прошлом сезоне довольно часто раздавались упреки, что в соревнованиях вы теряетесь. И, как следствие, не можете показать себя с лучшей стороны. Кирилл: – Как раз над этим мы очень много работали. Психологов не приглашали, но уделяли определенное внимание психологической подготовке. Очень надеемся, что зрители это оценят. – В этом сезоне лично мне показались удачными обе ваши программы. А что чувствует танцор, когда постановка не получилась? Кирилл: – Это очень тяжело, причем не только на соревнованиях, но и на тренировках, когда на льду одновременно катаются три или четыре пары. Если программа не нравится, приходится бороться с каждым отдельным элементом. При этом ты смотришь на остальных, и постоянно кажется, что все вокруг видят твои мучения и злорадствуют. А сами катаются в кайф. На соревнованиях эти ощущения только усиливаются. Понятно, что ни один спортсмен не выходит на лед с мыслью сравнивать себя с другими. Но все равно все смотрят друг на друга и сравнивают. – То есть ощущения сродни тем, как оказаться на торжественном мероприятии плохо одетым? Ксения: – Очень точно вы сейчас сказали. Когда сам понимаешь, что плохо одет, то весь как бы сжимаешься внутренне – хочется, чтобы никто тебя не замечал. И наоборот: красивая одежда заставляет поднять голову, расправить плечи, чтобы все обратили внимание и оценили. – Почему вы выбрали в качестве произвольного танца «Сарабанду» Генделя? Кирилл: – В поисках возможных вариантов я прослушал такое количество записей, что в голове образовалась каша. Так бывает, когда в парфюмерном магазине начинаешь нюхать все подряд. В состоянии этой «каши» мне и попался Гендель. Причем аранжировка до такой степени запоминалась, что если бы не требования Международного союза конькобежцев к наличию в музыке определенного ритма, я вообще предложил бы взять все произведение целиком. Ну а потом мы уже все вместе целенаправленно стали искать варианты, чтобы скомпоновать музыку с учетом всех требований. – Что можете сказать об этом танце, кроме того, что он достаточно тяжел технически? Ксения: – Мы вообще не чувствуем этого, как ни странно. Постановка с самого начала шла очень легко, все получалось с первой попытки. Кирилл: – Предыдущий произвольный танец в этом отношении дался нам куда сложнее. Вот там мы реально мучились, пока все выкатывали. Когда танец технически тяжел и что-то не получается, это сразу тянет за собой массу прочих проблем: забываешь про руки, про поставленную хореографию, начинается суета, а сама программа сразу теряет цельность – превращается просто в набор движений. – Комментируя выступления танцоров в «Гран-при», двукратный чемпион мира Максим Ставиский сказал, что бывают дуэты, которые не «пускают» наверх, как бы они ни прокатались. Как считаете, ваше четвертое место на этапе «Гран-при» в Канаде было заслуженным? Кирилл: – После произвольного проката мы чувствовали, что выложились полностью. Как говорится, откатались наотмашь. И было очень обидно понимать, что этого недостаточно. Судьи оценили наши дорожки низким уровнем сложности, и общая сумма оказалась невысокой. – Но оценили-то справедливо? Или вам так не показалось? Ксения: – Если честно, там было к чему придраться. Я потом пересматривала видеозапись нашего проката, и сама убедилась в этом. Хотя во время выступления была уверена, что сделала все безукоризненно. Кирилл: – Просто бывают соревнования, где ты – однозначный фаворит. В таких случаях техническая бригада относится к исполнению лояльно: понятно же, что все равно будет первое место. Но в этом и таится опасность: получив высокие уровни, ты начинаешь искренне полагать, что с программой все в порядке. Приезжаешь на более серьезный старт, и тут – бац! Именно так произошло у нас. – На вас давил ажиотаж, который начался с распадом дуэта Ильиных/Кацалапов и продолжился противостоянием Лены и Никиты с новыми партнерами? Ксения: – Нет, совершенно. Я знала, что нам нужно сделать огромную работу. В этом состоянии было совершенно не до того, кто с кем и почему расходится. – А то, что вы не попали в финал «Гран-при», разочаровало? Кирилл: – Нет. Можно, конечно, посмотреть на ситуацию с позиции, что нам не повезло, а можно сказать, что в Японии нам чудом удалось стать вторыми. Не упади там англичане, мы вряд ли сумели бы подняться так высоко. Вообще считаю, что нам повезло с турнирной сеткой: мы выступали в Канаде, потом был достаточно большой перерыв, чтобы подготовиться к старту в Осаке, сейчас тоже есть запас времени, чтобы исправить все недочеты до чемпионата России в Сочи. – Этих недочетов много? Кирилл: – В обеих программах, безусловно, есть места, которые можно сделать лучше. Шире раскатываться, например. В начале сезона мы не были готовы к этому, потому что много занимались хореографией. Потом нужно было перестраивать программы под размеры канадского катка, то есть еще больше сбросить скорость. Сейчас же наконец есть возможность кататься с полной амплитудой. Я бы сказал, что по мере вкатывания все движения становятся «жирнее». И более естественными. – В свое время вы уходили в группу Александра Жулина от конкуренции с Екатериной Бобровой и Дмитрием Соловьевым. Каковы отношения между вами сейчас? Не давит ежедневное соперничество? Кирилл: – Отношения абсолютно нормальные. Мы, кстати, когда уходили, спрашивали Жулина, будет у нас какой-то спарринг или нет. Я даже надеялся, что из группы передумают уходить Натали Пешала и Фабьен Бурза. Хотелось, чтобы было с кем соревноваться на тренировках. Ксения: – Мне комфортнее кататься, когда других пар на льду нет, и все внимание тренера – наше. Но спарринг, безусловно, нужен, в этом я с Кириллом полностью согласна. – Как вы относитесь к тому, что пишут о вас в интернете? Кирилл: – Я этого не читаю. Мешает. Ксения: – Мне тоже. Всегда ведь в комментариях встречаются люди, которым не нравится ничего. Это иногда эмоционально выбивает из колеи. Поэтому я сделала вывод, что мне такая информация не нужна и удалила свой аккаунт из всех групп. Да, мы благодарны болельщикам, что они нами интересуются и нас поддерживают, но проводить все свободное время в соцсетях я считаю лишним.
|
Фигурное
катание - 
