Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

В фигурном катании уже привыкли, что во время соревнований Николай Морозов появляется у бортика куда чаще, чем большинство его коллег. Московский чемпионат мира не станет исключением: российский тренер будет выводить на лед чемпионку мира-2007 японку Мики Андо, чемпиона Европы француза Флорана Амодио, чемпиона Испании Хавьера Фернандеса, а также итальянских танцоров Анну Капеллини/Луку Ланотте. Плюс к этому стоит упомянуть грузинскую одиночницу Элене Гедеванишвили и эстонскую - Елену Глебову: с ними Николай достаточно много работал в этом сезоне. Все тому же Морозову обязаны своими постановками чемпионы России в парном катании Татьяна Волосожар и Максим Траньков.

В Новогорск Морозов приехал со своими фигуристами раньше других - чтобы спортсмены успели полностью акклиматизироваться перед чемпионатом мира. Там на днях мы и встретились. Николай по обыкновению был на льду, показывая всевозможные шаги совсем юным мальчишкам, а с тренерской скамейки за этим процессом наблюдал патриарх российского фигурного катания Виктор Кудрявцев.

В глазах знаменитого тренера было столько восхищения, что я не выдержала, присела рядом.

- Уникально, - вслух сказал Кудрявцев. - Это просто уникально, что Коля делает на льду. Реберностью катания он хорошо владел и раньше - в те времена, когда сам выступал в одиночном катании. Результата, как мне кажется, не смог добиться только потому, что по молодости был достаточно неорганизован. А учит совершенно блестяще.

Он сам рассказывал мне, что за те несколько лет, что жил в Нью-Йорке, ходил заниматься чуть ли не во все существующие на Манхэттене танцевальные школы, - продолжил Кудрявцев. - Обзавелся множеством знакомств в танцевальной среде. Но главное, ему удалось все новое, необычное и не характерное для классического фигурного катания перенести на лед.

- Что же умеет Морозов, чего не умеют другие тренеры?

- Прежде всего нужно сказать о стиле. Очень современном. Все спортсмены Морозова выгодно отличаются от остальных и техникой катания, и точным биомеханическим расчетом движений. Это позволяет сохранять на льду очень высокую скорость даже при исполнении сложнейших шагов и дорожек. Зрители ведь, как правило, не задумываются, за счет чего один спортсмен «катит», а другой - нет. Все это - техника. Работа ног, работа коленей, работа голеностопа, наклон стопы по отношению к поверхности льда, сила «жима»... По тем упражнениям, что Николай дает ученикам, я вижу, что он отрабатывает именно эти тонкости, а не просто умение спортсмена скользить на том или ином ребре.

Еще я бы сказал, что в программах, поставленных Морозовым, нет академичности. Его спортсмены катаются свободно и даже расслабленно. Это куда более важный момент, чем кажется на первый взгляд. Если человек заходит на прыжки и элементы в напряженном состоянии, как это делает подавляющее большинство фигуристов, это отнимает очень много сил. Как следствие, становится тяжело «доехать» программу до конца, сохраняя те амплитуду и скорость, что были в начале. Посмотрите на Сергея Воронова, который катается у Морозова всего год, - у нового тренера он стал совершенно другим.

- А что думаете о сильно критикуемой произвольной программе Флорана Амодио, с которой француз стал чемпионом Европы?

- Мне она нравится тем, о чем я уже сказал: в ней совершенно нет шаблонности. Зато есть блистательно воплощенный образ. На такие вещи я сейчас обращаю особенное внимание. Показать при существующей системе правил что-то новое, отойти от общих тенденций неимоверно сложно. И не каждый на это способен, кстати. Вытащить из спортсмена его индивидуальность и развить ее - самое сложное, что только может быть в тренерском деле...

На льду тем временем заканчивали тренировку Воронов и Фернандес, а из дверей раздевалки уже показалась Мики Андо.

- Мы можем поговорить, пока Мики будет разминаться, - предложил подъехавший к бортику Морозов. - Позже, боюсь, у меня не будет времени.

- Тот дополнительный месяц тренировок, который вы получили благодаря переносу чемпионата мира в Москву, - это проблема или благо?

- Для моих спортсменов это имеет не очень большое значение. Они привыкли работать так, что особой разницы в их физическом состоянии почти не бывает, - независимо от того, выступают они на чемпионате мира или катаются в межсезонье. Соответственно, хорошо выступать способны даже летом.

- Вы специально строите работу таким образом?

- Да. Постоянная готовность к результату нужна и для уверенности спортсменов, и для моей уверенности, как тренера.

- То есть тренировки - нечто вроде подготовки бойцов спецназа? Разбуди ночью - пойдут и сделают?

- Ну ночью-то будить не стоит, но я знаю, что каждый из моих спортсменов способен за 3 - 4 дня полностью мобилизоваться. Поэтому не видел никаких проблем даже в том случае, если бы чемпионат мира перенесли на август. Более поздние сроки, конечно, ни к чему, потому что поставили бы с ног на голову весь сезон для огромного количества людей.

Думаю, все разговоры насчет того, чтобы провести чемпионат осенью, велись исключительно по причине нежелания японцев потерять чемпионат мира. Соответственно, они были готовы на что угодно. Хотя мне в принципе такой подход не кажется правильным. Если уж в стране случилось такое несчастье, надо думать о других вещах, а не о чемпионате мира. Потому что Япония - это не только фигурное катание.

- Вы со своей группой в день первого, катастрофического, землетрясения оказались как раз на японской земле. Это правда, что федерации Франции и Испании сразу же стали требовать возвращения своих спортсменов домой?

- Ну беспокоились-то не столько федерации, сколько родители. Даже моя мама места себе не находила. Никто же поначалу не знал, где мы, что с нами... А по телевизору показывали такое, что лучше было не видеть.

- Признайтесь, было страшно?

- Первые три дня - нет. Мы просто не отдавали себе отчета, находясь в Фукуоке, в девятистах километрах от эпицентра землетрясения, что на самом деле происходит. А вот потом, когда начались проблемы с атомными станциями, я понял, что нужно как можно быстрее улетать. Отправил часть группы раньше, с оставшимися улетел сам спустя сутки. То, что никакого чемпионата мира в Японии, конечно же, не будет, я тоже понял достаточно рано. И сразу отпустил своих спортсменов - предоставил им возможность работать в свободном графике.

Рад на самом деле, что у меня высвободился целый месяц для работы с Сергеем Вороновым. Вообще рад, что он в этом сезоне никуда не попал, и мы смогли нормально поработать. Попади он на чемпионат Европы и мира, до сих пор, возможно, в глубине души верил бы, что у него все хорошо. А так пришло понимание того, что не все в порядке. Сергей стал обращать внимание на множество вещей, о которых раньше никогда не задумывался.

- Бывает очень сложно объяснить спортсмену, что нужно быть индивидуальностью, а не подражать кому-то. Беда большинства российских мальчиков в том, что каждый из них кому-то подражает. А этого не нужно делать, нужно быть самим собой. Важно, чтобы человек сам это понял. У меня в группе очень свободная обстановка, я ни на кого не давлю, никого не ругаю. Если человек чего-то не понимает, я лучше придумаю, как поставить его в такие условия, чтобы он понял, нежели буду по сто раз на дню на ученика орать. Бессмысленно добиваться результата от того, кто не понимает, зачем ему это нужно.

- Прошлым летом вы перебрались в Россию на постоянное место жительства, но в этом году, насколько мне известно, снова увозите всю группу, включая новых учеников, на два летних месяца тренироваться в США. Почему?

- Летом у нас идет основной постановочный период, я привык между тренировками постоянно мотаться по разным местам, искать и прослушивать музыку, встречаться с людьми, заниматься другими вещами. В Хакенсаке, где мы постоянно тренируемся, когда находимся в США, очень спокойно, все рядом, до центра Нью-Йорка рукой подать. А в условиях Москвы каждая вылазка в город из Новогорска - колоссальная потеря времени и стресс. Работать в таком режиме невозможно. Так зачем создавать себе ненужные проблемы?