Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

По-настоящему счастливым двукратный чемпион мира Стефан Ламбьель выглядел, пожалуй, лишь после короткой программы, которую швейцарец впервые за долгое время откатал без единой ошибки. После победы в финале на его лице была не столько радость, сколько удовлетворение. «В целом – доволен. Однако есть, над чем работать», - коротко прокомментировал он свое катание.

Свое знаменитое фламенко, впервые исполненное год назад на чемпионате Швейцарии, Ламбьель решил оставить еще на один сезон. Пояснил:

- Фламенко доставляет мне настоящее удовольствие. Завораживает сам дух танца. К тому же я только сейчас начал понимать, что способен по-настоящему с этой программой справиться.

- По ходу выступления вы довольно заметно изменили содержание программы по сравнению с заявленным. Почему?

- Новые правила постоянно заставляют фигуристов что-то менять. Сводить к минимуму ненужный риск во время выступления. Сначала, например, я посчитал, что в финале мне будет достаточно одного четверного прыжка. После того, как четверной получился не очень хорошо, я сразу стал соображать, имеет смысл повторить его еще раз, или нет. Такая возможность была. Я мог бы даже попытаться сделать каскад 4+3+2, чтобы таким образом компенсировать связку, которая не удалась в начале программы, но в итоге выбрал менее рискованный вариант – с тройным флипом. Как уже сказал здесь в Турине Эван Лайсачек, мы все очень надеемся, что в конце этого сезона правила немножко изменят – станут добавлять больше баллов за элементы повышенного риска. За четверные прыжки, за тройной аксель, за определенные каскады. Сейчас же риск часто получается неоправданным.

- Вы всегда очень эмоциональны в своем катании. Как удается совмещать эти эмоции с необходимостью постоянно держать в голове выполненные прыжки, шаги, обороты во вращении, просчитывать, имеет ли смысл сделать еще один каскад, или нет, и контролировать при этом соответствие элементов и музыки?

- Я много раз обращал внимание, что никогда не думаю о том, что делаю в конкретный момент. Мысли словно уходят вперед. Тело автоматически выполняет какие-то движения, а голова уже полностью занята тем, что только предстоит сделать. Мне, наверное, просто повезло, потому что это качество не назовешь приобретенным. Сколько себя помню, всегда мысли бежали где-то впереди. Так что на самом деле для меня совершенно не сложно автоматически выполнять некий набор хореографических движений и одновременно думать, как действовать дальше.

- Если бы в вашей власти было изменить существующие правила, что именно вы поменяли бы?

- Все! Это невыполнимо, естественно, но мне кажется, что было бы правильнее подчинить существующим требованиям только одну программу, а не две. На данный момент мы по-сути имеем две обязательных программы, которые различаются между собой только тем, что одна длится 2.50, а вторая – четыре с половиной минуты. Не имею ничего против того, чтобы одна из программ оценивалась в полном соответствии с существующими требованиями. Но во второй, если уж она называется произвольной, хотелось бы иметь больше свободы. Сейчас это невозможно. Мы изначально поставлены в слишком жесткие рамки. Вынуждены выполнять одни и те же шаги, одни и те же вращения, одинаково менять ребра во время этих вращениях и, на мой взгляд, это не имеет никакого смысла. Может привести разве что к тому, что зрители с гораздо большим удовольствием будут приходить не на соревнования, а на шоу. А в нашей жизни главное – это все-таки борьба за медали.

- Два года назад вы стояли здесь же, в Турине, на олимпийском пьедестале и не скрывали слез. Можете сравнить те переживания и нынешние?

- Их нельзя сравнивать. Я очень рад, что мне удалось победить в финале «Гран-при», искренне горжусь этим, но Олимпийские игры – совсем другая история. Это невозможно объяснить словами. Чудовищный стресс, постоянное сознание того, что вторых таких соревнований в твоей жизни может уже не случиться, не покидает ни на минуту. И когда понимаешь, что, пройдя весь этот ад, ты выиграл медаль, то на пьедестал поднимаешься, словно на небеса возносишься. Контролировать эмоции в такой момент совершенно невозможно.

Наверное, из-за всех олимпийских переживаний прошлый сезон и получился для меня особенно сложным. Я должен был отойти от того выступления, заново переосмыслить, как тренироваться в дальнейшем, чтобы не только добиваться соответствующего результата, но и получать удовольствие от работы. Мне кажется, это получилось. Я стал иначе относиться к тому, что делаю на льду. Может быть, я просто повзрослел: начал ощущать внутреннюю зрелость, уверенность в своих силах. Сейчас я – гораздо более настоящий фигурист, как мне кажется.

- Что вы вкладываете в эти слова?

- Даже когда катаю произвольную программу на очень важных для себя соревнованиях, она для меня отчасти шоу. Мне нравится чувствовать, что публика проникается моими эмоциями, нравится слышать реакцию людей, заставлять их сопереживать. Именно это с моей точки зрения и делает фигурное катание настоящим.

- Я неоднократно слышала, что вы очень хотели этим летом приехать в тренировочный лагерь к Алексею Мишину, но он был вынужден вам отказать, поскольку не знал, продолжит ли работу со своим основным учеником Евгением Плющенко. Вы действительно думаете о том, чтобы помимо Петера Грюттера, с которым вы сотрудничаете много лет, привлечь к своей подготовке какого-то другого специалиста?

- На данный момент меня абсолютно устраивает тот рабочий коллектив, который уже сложился. Мы полностью доверяем друг другу и для меня это очень важно. С другой стороны, новые люди всегда что-то привносят. Два года назад, например, я начал работать с Антонио Нахарро (он ставил фламенко) и лишний раз убедился, что даже непродолжительное влияние на спортсмена специалиста со стороны способно дать массу новых знаний, новых эмоций, заставить посмотреть на то, что ты делаешь, совершенно другими глазами. Невозможно постоянно вариться в собственном соку, в кругу одних и тех же лиц. Он этого очень устаешь.

- Вчера в прессе проскользнула информация о том, что Женева, возможно, выставит свою кондидатуру на то, чтобы получить Игры-2018. Вам будет всего 32 года…

- Нет, нет, и еще раз нет. Никогда и ни за что! Я уже говорил: сразу после Игр в Ванкувере оставлю спорт.

- Уверены, что не передумаете?

- Абсолютно. Это слишком тяжело. Поверьте, я знаю, что говорю. Я чувствую на каждой тренировке, что мое тело уже не настолько пластично, как несколько лет назад, когда я только начинал выступать. Постоянно чувствую свои колени, спину, понимаю, что приходится прикладывать все больше и больше усилий, чтобы соревноваться на том уровне, на который поднимается фигурное катание. Надо ведь реально оценивать свои силы. Так что могу только повторить: после 2010-го я уйду из спорта и займусь чем-нибудь другим.