Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Чемпионом Европы в мужском одиночном катании стал чех Томаш Вернер. Последним, кто завоевывал европейское золото для этой страны был в 1992-м Петр Барна. Россиянин Сергей Воронов выиграл малую бронзовую медаль в произвольной программе и стал в общем зачете 4-м. Ему и Андрею Лутаю, занявшему итоговое 8-е место, удалось заработать для страны 3 европейских вакансии на следующий сезон.

МУЖЧИНЫ, НАДО ПРЫГАТЬ!

Вряд ли какая-то программа тянула на чемпионство в Загребе больше, нежели произвольное фламенко швейцарца Стефана Ламбьеля. К январю танец превратился в отточенное до мельчайшего жеста произведение искусства, которое, подозреваю, многим вообще не хотелось бы оценивать - просто смотреть и наслаждаться.

Сочетать столь мощную по силе воздействия программу со всеми современными судейскими требованиями сложно, даже находясь в идеальной форме. Ламбьелю же предстояло любой ценой спрятать в ней от зрителя проблемы, мучающие фигуриста не первый сезон. Все эти проблемы укладывались в незатейливую формулировку: «злополучный аксель».

В короткой программе Ламбьель с этого прыжка упал. В произвольной Стефан решил не рисковать - заявил оба своих акселя двойными, чем сам себе уготовил ловушку, нарушив главную заповедь мужского катания: чтобы быть первым, надо прыгать. Общее впечатление от фламенко осталось невероятно сильным и цельным, но результат оказался вторым. На 0,18 меньше, чем у Вернера.

По сумме двух программ Ламбьель уступил чеху 7,43 - слишком много и грубо он ошибался в короткой программе. В произвольной Вернер напрыгал и накрутил почти на два с половиной балла больше, а во второй оценке уступил чуть меньше. И стал лучшим.

Соперничество с лидерами - всегда вопрос психологии. Перелом в сознании чеха наступил не накануне, после победы над Ламбьелем и Жубером в короткой программе. И не год назад, когда Томаш точно так же выиграл первый вид на чемпионате Европы в Варшаве. А чуть раньше, когда Ламбьель летом приехал тренироваться в Оберстдорф, где много лет базируется международный лагерь фигуристов, и юный Вернер стал откровенно соревноваться с ним на каждой тренировке, стараясь превзойти чемпиона мира во всем, что бы тот ни делал на льду - прыжках, вращениях, дорожках...

Закончилось все тогда быстро: Ламбьель почувствовал дискомфорт, собрал вещи и досрочно уехал со сбора домой в Швейцарию.

Хороша или плоха была в Загребе программа Вернера с художественной точки зрения - вопрос вкуса. Ему удалось тем не менее при девяти сложнейших прыжках, включая четверной, четырех комбинациях вращений третьего и четвертого уровня сложности и двух столь же непростых для исполнения шаговых дорожек оставить у зрителей впечатление, что в программе вообще не было ничего сверхъестественного - настолько играючи она была исполнена.

Хореографическими постановками чемпиона в этом сезоне занималась знаменитая американка Лори Ничол. Инициатором ее приглашения стал постоянный хореограф Вернера, известный в прошлом танцор Ростислав Синицын (вместе с Михаэлем Хутом и Властой Копшивовой он работает с чешским фигуристом с самого начала его карьеры).

- Конечно, у меня была ревность, - признался он после победы питомца. - В конце концов я проработал с Томашем семь лет. Но именно я принял решение, что нам нужны свежие идеи, для того чтобы продолжать идти вперед. И сам предложил кандидатуру Ничол. Тем более, что цель выиграть чемпионат Европы у нас была с самого начала. Когда я увидел короткую программу, которую поставила Лори, мне она очень понравилась, поскольку как бы развивала все те идеи, которые много лет в отношении Вернера вынашивал я сам. Кое-что мы потом поменяли, но лишь с той целью, чтобы Томашу было удобнее делать прыжки.

- Почему вы не стали включать четверной прыжок в короткую программу?

- А зачем? В короткой это непринципиально. Как показывает практика, в этом случае потерять можно больше, чем приобрести. Рисковать мы не хотели. Тем более что Томаш совсем недавно начал чувствовать уверенность после перелома ноги, который у него случился три года назад. Травму тогда несколько месяцев не могли диагностировать, и она очень сильно измучила и нас с Михаэлем, и самого Томаша. Поэтому я очень рад, что он достойно воевал и со всеми задачами справился.

МИШИН, УРМАНОВ, ВОРОНОВ

«Напишите обязательно: сегодня победил Воронов. Воронов!!! А его просто бессовестно обокрали», - проходя через микст-зону сказал журналистам Алексей Мишин. Ученик Мишина - олимпийский чемпион Лиллехаммера Алексей Урманов здесь же, в микст-зоне принимал поздравления от коллег, а его собственный питомец и главный нарушитель спокойствия Сергей Воронов невозмутимо комментировал собственный прокат: «Ну я же сказал, что верну России три вакансии к следующему сезону? Вернул...»

Вакансии (для этого двум спортсменам нужно было по сумме занятых мест набрать не больше 13) были завоеваны Вороновым в паре с Андреем Лутаем. Однако у второго российского одиночника в целом не заладилось: Лутай блестяще выступил на январском чемпионате страны, а в Загребе по необъяснимым причинам превратился в бледную тень самого себя.

- Как-то мой ученик не почувствовал себя в первой части программы, - вслух рассуждал Мишин. - А потом уже терпел. На разминке все прыгнул чисто: и тройной аксель, и четверной тулуп. Наверное, слишком хотел показать все, что умеет. С моей точки зрения, Андрей стал кататься в этом сезоне гораздо лучше. Поэтому все, что произошло в Загребе, для меня - полная неожиданность.

Сам Лутай был очень расстроен.

- Хотел выступить не хуже, чем год назад, когда я занял пятое место. Думал и о том, что нужно постараться подняться выше. Может быть, даже попасть в тройку. И справляться с этими мыслями оказалось слишком тяжело. Пытался сконцентрироваться, но в голове постоянно стучало: «Надо лучше, надо быстрее, надо сильнее...» И не получилось.

Прокат питерского фигуриста оставил впечатление, что больше всего он хотел доказать собственную состоятельность не кому-нибудь, а своему тренеру. После того как два года назад из спорта ушел олимпийский чемпион Турина Евгений Плющенко, Мишин стал уделять Лутаю гораздо больше времени, и результат не заставил себя ждать. В этом сезоне в группу известного тренера перешел еще один сильный фигурист - Сергей Добрин. Однако в интервью Мишин гораздо чаще говорил о других. О том, что в его группу вот-вот вернется Плющенко и будет готовиться к Играм в Ванкувере. О том, что в его группе занимаются два уникальных юных таланта - потенциальный чемпион Игр-2014 Артур Гачинский и Лиза Туктамышева. О том, что медали его на данном жизненном этапе вообще не интересуют, поскольку уже все, что можно, выиграно прежними учениками.

Поэтому и складывалось впечатление, что ни одного из своих нынешних взрослых подопечных выдающийся специалист просто не воспринимает всерьез настолько, чтобы вкладывать в них все свои силы, как это в свое время было с Урмановым, Ягудиным, Плющенко... И совершенно логично, что в Загребе не получилось результата.

А у Воронова - получилось. То, что тренер проецирует на своего ученика все свои силы, мысли и идеи, было очевидно по тому, как по-урмановски вдумчиво и дисциплинированно катался Воронов в финале. Если бы дрогнул, это, наверное, тоже можно было бы объяснить: все-таки никакого опыта, первый европейский чемпионат, а тут - предпоследний стартовый номер в сильнейшей разминке. Сразу после Ламбьеля к тому же. Но ведь справился?

- Конечно, я все понимаю. Что я дебютант, что судьи относятся ко мне совсем не так, как к лидерам. Просто очень хотелось показать всем им, что российское мужское катание не закончилось с уходом Плющенко, - Эти слова Воронов произнес спустя несколько минут, после того как турнир одиночников был закончен. По его словам, необъяснимая придирчивость арбитров в короткой программе вызвала лишь одно чувство - злость. «Подозреваю, это будет продолжать злить меня и дальше и все равно приведет к успеху», - подвел итог фигурист.

Подобные высказывания со стороны новичка можно было бы расценить, как нахальство, если бы не одно «но»: Воронов имел полное право рассуждать именно таким образом. Это был его день.

Сияющая физиономия героя имела полный контраст с резко осунувшимся от переживаний лицом тренера - Алексея Урманова.

- Было тяжело, - признался он. - Парень действительно очень хорошо поработал, нам удалось многое сделать даже в тот коротенький период, который прошел после чемпионата России. Было рискованно решиться на то, чтобы включить в программу тройной флип, от которого мы с Сергеем были вынуждены отказаться из-за травмы, но мы успели. И решили, что этот прыжок обязательно будет в программе. Хотя первоначально, отправляя первую стартовую заявку, флип в нее не вписали. Добавили его, только приехав в Загреб.

- В какой степени Воронову удалось реализовать в финале свою готовность?

- На сто процентов! При том, что выступать после Стефана, когда трибуны целую минуту ревели, стучали колоколами, - это тяжелое испытание для психики. И напрягает, и мешает сосредоточиться. То, что он выстоял и сделал все, что был должен, - самое большое наше достижение. Видно было, что к концу программы Сергей устал - поэтому и сделал третьим прыжком в каскаде вместо двойного риттбергера одинарный. И все равно считаю, что отработал он стопроцентно.

- Зная вашу дотошность, могу представить, сколько раз вы уже просмотрели короткую программу, и тот самый злополучный тройной аксель, который был засчитан судьями как двойной...

- Не поверите - не смотрел ни разу. Такое желание, признаться, было. Но я решил, что никто пересматривать результат уже не станет, поэтому не нужно по этому поводу лишний раз терзаться - ни мне, ни Сергею. Для меня как для тренера это был докрученный тройной аксель. Все!

- Чем вы объясняете такое количество мелких помарок Воронова в короткой программе? Тем, что вы вставили в нее четверной прыжок?

- Я вообще не знаю, чем объяснить тот день. Он был странный, и это отразилось в катании почти всех, кто выступал. Сначала мужчины валились как подкошенные, потом то же самое началось в парном катании. Может, магнитные бури в тот день бушевали, или звезды как-то не так расположились на небе. Может быть, к этому добавилось качество льда, которое действительно оставляет желать лучшего. Кстати, даже в произвольной программе, где Сергей очень хорошо сделал тройной аксель, на выезде из прыжка получился, как мы говорим, «кикс». Когда лед «сухой», он очень сильно крошится под лезвием и на нем тяжело удерживать приземление.

- Вас не беспокоило то, что Сергею предстоит слишком долго ждать своего старта в произвольной программе - кататься предпоследним?

- Когда на жеребьевке он вытащил этот номер, да еще стало ясно, что кататься предстоит сразу после Ламбьеля, то немножко затушевался. Но я тут же сказал, что не вижу в этом ничего страшного. Что на чемпионате России он тоже катался пятым в группе - сразу после Лутая, который выступил очень прилично и заставил нас понервничать. Ну, в общем, приложил все силы, чтобы объяснить Сергею, что не вижу никакой разницы: Лутай ли, Ламбьель...

Довольно ярким примером эффективности тренерских усилий стало еще одно выступление - молодого и не очень известного шведа Адриана Шультхайсса, с которым вот уже четыре года в Гетеборге работают супруги Евгений и Галина Лутковы. В Швецию они перебрались из знаменитой пермской школы фигурного катания. Сам Евгений параллельно с основной тренерской профессией много лет увлекался восточными боевыми искусствами и в какой-то момент понял, что можно очень успешно использовать некоторые технические приемы в прыжках, добиваясь значительно более мощного ускорения спортсмена в воздухе. Четверные прыжки, как тренер признался в Загребе, всегда были его тайной страстью: этот элемент еще в Перми в начале 90-х успешно выполнял в юниорском возрасте один из подопечных Луткова - Сергей Тартыков.

Первым шведским питомцем тренера стал громадный для фигурного катания Филип Стиллер: при росте в 190 см он успешно и быстро освоил все тройные прыжки. Шультхайсс пришел к Луткову с конкретной просьбой: «Хочу прыгать четверной». И ведь тоже запрыгал.

В Загребе швед ограничился тройным акселем (накануне старта у него обострилась травма спины, и от четверного пришлось отказаться), но в целом показал превосходный набор элементов, включая все вращения четвертого уровня сложности. В итоге - шестое место. И тоже - три вакансии на следующий чемпионат, которые Шультхайсс обеспечил стране в паре с Кристофером Бернтссоном.

Выступление Брайана Жубера прошло сквозь финал отдельной и очень грустной историей. Двукратный чемпион Европы так стремился отстоять свой титул, заявив наиболее высокую базовую сложность программы, что банально перегорел. На него было жалко смотреть: фигурист, вроде бы (по его собственным словам) оправившийся от длительной болезни и травмы спины, до последней секунды, уже совершенно обессиленный, старался реализовать на льду хоть что-то, но в итоге с трудом зацепился за бронзу.

Чемпионат Европы. Загреб. Дом Спортовы. 24 января. Мужчины. Финал. 1. Вернер (Чехия) - 232,67. 2. Ламбьель (Швейцария) - 225,24. 3. Жубер (Франция) - 219,45. 4. ВОРОНОВ (Россия) - 210,13. 5. Ван дер Перрен (Бельгия) - 199,57. 6. Шультхайсс (Швеция) - 184,94... 8. ЛУТАЙ (Россия) - 180,46.

25 января. Женщины. Короткая программа. 1. Костнер (Италия) - 59,31. 2. Корпи (Финляндия) - 58,60. 3. Леписто (Финляндия) - 56,96.4. Майер (Швейцария) - 56,44. 5. Себестьен (Венгрия) - 55,54. 6. Маркеи (Италия) - 53,69... 10. ДОРОНИНА (Россия) - 50,91... 19. ПЕТУШКОВА (Россия) - 42,58.