Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Еще полгода назад было трудно представить, что ни один из учеников Виктора и Марины Кудрявцевых не пробьется в финал «Гран-при». Но получилось именно так. За бортом оказались серебряный призер чемпионатов мира и Европы-2003 Елена Соколова, призеры европейских первенств Илья Климкин и Виктория Волчкова. Это и стало поводом для беседы с тренерами.

- Было логично предположить, что после ухода со льда первых номеров сборной их места займут именно ваши спортсмены. И теперь напрашивается вывод, что либо вы не ставили перед ними задачу быть в форме и за что-то бороться в первой половине сезона, либо что-то не получилось.

Кудрявцева: - Сложилась очень непростая ситуация. Климкин на чемпионате мира в Калгари был 10-м, Волчкова, которая перенесла в прошлом сезоне несколько операций, вообще там не выступала. Поэтому зарплата у них в данный момент - 1800 рублей в месяц. Нет денег даже на витамины.

- В каком состоянии Волчкова сейчас?

- Скажу честно, я не верила, что она сумеет восстановиться. Первую операцию Вике сделали в сентябре прошлого года в ЦИТО и, как выяснилось, крайне неудачно. Я читала медицинское заключение, в котором было написано, что в коленном суставе удалены два мениска и жировое тело. Вика провела в клинике две недели. После операции ей почти на месяц поставили гипсовую лангетку, колено долго оставалось отекшим, нога не сгибалась и не разгибалась. Несмотря на это, после операции Волчковой не сделали даже снимок, не говоря уже о более глубоком обследовании. Она тем не менее старалась продолжать тренировки - очень хотела выступить в Турине.

Незадолго до Игр Вика снова оказалась в больнице. У нее была мозоль на сгибе пальца руки от постоянного шнурования ботинок, она ее нечаянно сорвала, в ранку попала инфекция, и рука воспалилась. Пришлось снова обращаться в ЦИТО. Оттуда ее направили в другую больницу, там прооперировали, и Волчкова почти сразу возобновила тренировки, хотя рука, естественно, болела. Через несколько дней руку стало разносить на глазах: инфекция пошла вверх, поднялась температура. В больницу мы поехали уже вместе.

Пока шел консилиум, я дожидалась главврача у него в кабинете. Он сразу сказал, что Вику в экстренном порядке направляют в другую клинику, что никакой речи о том, чтобы выступить на Олимпиаде, не может быть в принципе и надо думать уже не об Играх, а о спасении девочки.

После операции нам сказали, что швы снимут через пять дней. Это был понедельник, а в субботу мы должны были улетать в Турин. Билеты были на руках, олимпийский паспорт тоже, а главное, сама Волчкова не хотела даже слышать о том, чтобы отказаться от участия в Играх.

Но в итоге швы пришлось снять на два дня позже - процесс заживления оказался более долгим, чем рассчитывали врачи. Сказались и стресс, и то, что после первой операции, возможно, был нарушен иммунитет. И тогда Вика сказала, что раз уж она не поехала на Игры и на чемпионат мира ее тоже никто не возьмет, она собирается показать колено другому врачу.

Когда сделали обследование, выяснилось, что часть мениска осталась в коленном суставе и заблокировала его. Многие мышцы атрофировались, из-за чего была повреждена коленная связка, которая приняла на себя основную нагрузку.

Зато когда колено прооперировали повторно, Волчкову уже на следующий день отпустили домой, и она принялась разрабатывать ногу с сумасшедшим энтузиазмом. Уже в апреле мы вышли на лед. И с тех пор Вика тренируется так, что у меня нет к ней никаких претензий. Правда, ей по-прежнему раз в неделю делают уколы, из-за чего тренировки приходится порой пропускать.

- Кто платил за лечение?

- За первую операцию - Российская федерация фигурного катания, у которой есть соответствующий договор с ЦИТО. Все остальное должны были оплачивать мы сами. Нам очень помогло руководство столичной федерации - выделило деньги на вторую операцию на колене, которая обошлась дороже, чем первая. А вот весь процесс реабилитации - по сто долларов в день в течение трех месяцев - Вика оплачивала сама.

- На что сейчас реально способна Волчкова?

- Ныне слишком уж сильны японки, и рассчитывать на медаль можно разве что в том случае, если кто-то из них упадет. Но пока Вика хочет кататься, а она действительно этого очень хочет, я буду поддерживать ее всеми силами.

Кудрявцев: - Рывка японцев следовало ожидать. В этой стране долго работал очень сильный специалист Виктор Рыжкин. Причем не в каком-то клубе, а с лучшей молодежью страны. Дал не только технику, но и методику, которая практиковалась в СССР и считалась ведущей. Японцы уже давно начали снимать на видео работу лучших тренеров мира и тщательно анализировать ее, что дало феноменальный результат. Он стал очевиден еще три года назад на юниорских чемпионатах мира, а в последнее время фигуристам Японии очень многое дало сотрудничество с российскими тренерами. Мао Асада тренируется у Рафаэля Арутюняна, Мики Андо - у Николая Морозова. Я не так давно разговаривал на эту тему с ведущим японским специалистом Нобио Сато. Думал, он признает, что сей факт для него неприятен, а он вдруг сказал, что очень рад и всячески это сотрудничество приветствует. Потому что в японской культуре нет того, что есть в европейской или американской культурах. Поэтому японские тренеры не могут избавить своих спортсменов от этой исторической «закрытости», которая не позволяла тем по-настоящему раскрыться. А сейчас это произошло.

- Получается, шансов бороться с японцами на данном этапе у нас нет?

- В какой-то степени - да.

- Как вам удается мотивировать ту же Соколову, если все призовые места уже заняты?

- Это один из серьезных вопросов. У меня такое чувство, что Лену устраивает нынешнее положение. И мотивации по большому счету у нее нет. В этом году уменьшился объем тренировок, физические качества тоже оставляют желать лучшего. Это видно невооруженным глазом. Два месяца Соколова ездила с показательными выступлениями по стране. Если спортсмен несерьезно относится к своей подготовке, такой перерыв в работе играет очень отрицательную роль. Хотя есть фигуристы, которые даже в показательных выступлениях успешно решают спортивные задачи. Включают в программы сложные элементы, делают все возможное, чтобы не терять форму, технику.

- Что же заставляет вас продолжать работать с Соколовой?

- Я - старший тренер школы. Работать с фигуристами - моя обязанность.

- Как у станка?

- Конечно. Если у спортсмена нет желания тренироваться с полной отдачей, я ничем не могу ему помочь.

- А есть спортсмены, с которыми вы работаете для души?

- С тем же Климкиным, молодыми ребятами. Илья пока еще не полностью вылечился, но система подготовки у него есть. Он очень серьезно контролирует нагрузки, постоянно контактирует с врачами, которые его лечили, делает профилактические процедуры. Работает с полной отдачей, очень обдуманно, хорошо воспринимает замечания. Хореограф, которая постоянно с ним занимается, мне как-то сказала: «Не узнаю Илью».

- Так обычно ведет себя спортсмен, который ставит перед собой большие задачи.

- Илья ставит. Сказал, например, что на чемпионате России собирается делать два четверных прыжка.

- А зачем? Новые правила, как мне кажется, вполне позволяют компенсировать отсутствие этого элемента в программе.

- Нельзя настраивать себя на то, что таким образом можно выиграть. Нужно думать, что можно проиграть. И рассчитывать надо на то, что соперники будут кататься чисто. При равном исполнении всех компонентов программы даже в Европе без четверных прыжков за место в тройке бороться уже нельзя.

- Соглашусь. Тем более что своим выступлением на этапе «Гран-при» в Москве Брайан Жубер в какой-то степени наметил направление, в котором будет двигаться мужское фигурное катание. Три четверных - и все остальное. Мне показалось, что этим он морально прибил очень многих.

Кудрявцева: - А я видела, как в Японии катался Такахаши, который превысил свой личный рекорд на 11 баллов. А Нобунари Ода - на 13. Так что неизвестно, кто станет первым.

- Вы видите среди молодых российских спортсменов кого-то, кто может вклиниться в эту борьбу?

Кудрявцев: - У нас сейчас много способных мальчиков и в Питере, и в Москве. Вполне можно ставить задачу выйти через 4 - 5 лет на самый высокий уровень.

- А если к тому времени мир накроет японская волна?

- Не будет такого, что японцы-мужчины окажутся вне конкуренции. Я в это не верю.