Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

17 апреля прошлого года Албена Денкова и Максим Ставиский, выступающие в танцах на льду за Болгарию, официально объявили о том, что уходят от Алексея Горшкова - тренера, с которым работали много лет. Тогда же я написала: «Выпорхнув из-под российского крыла, Денкова и Ставиский превратились в абсолютно самостоятельную фигуру в большой олимпийской игре. И эта игра может иметь самые непредсказуемые последствия».

В Турине успеха не получилось. Фигуристы закончили турнир пятыми. Зато в Калгари их победа вышла безоговорочной: Денкова и Ставиский лидировали на протяжении всех трех видов программы и завоевали первое в своей карьере золото мирового первенства.
Сразу после награждения они дали интервью для «СЭ».

- Уходя от Горшкова к Наталье Линичук, вы ведь рассчитывали победить на Олимпийских играх?

М.C. - Не то, чтобы рассчитывали… Готовились к этому. Мы вообще готовимся ко всем соревнованиям одинаково. Нет разницы, Олимпиада это, или чемпионат Болгарии. Любое соревнование может оказаться фатальным, потому что у нас нет той политической поддержки, что у других сильных пар. Но в принципе, конечно же мы понимали, что Игры – самый главный старт. Особенно если есть возможность подняться на подиум или даже выиграть золотую медаль. Мы очень стремились к этому. Но не получилось.

- Насколько сильным было разочарование?

М.С. - Сильным. Мы ведь действительно хорошо катались на Олимпиаде.

- Однако в начале сезона вы приехали на этап «Гран-при» в Японию и заняли там второе место, проиграв канадцам Мари-Франс Дюбрей и Патрису Лозону - соперникам, которым до этого никогда не уступали. О чем думали тогда? Что не удалась программа, или, может быть, слишком далеко ушли другие?

А.Д. - Мы были в очень хорошей форме перед теми соревнованиями. Но не пошло. Такое бывает. Обязательный танец откатали в Японии хорошо, а вот оригинальный и произвольный – не очень. С тех пор я решила для себя, что больше не буду думать ни о судействе, ни о возможных местах. Только о том, чтобы показать хорошее катание. Доставить удовольствие себе и тем людям, которые пришли на нас смотреть. Может быть, именно это помогло нам с Максимом вернуть себе уверенность.

М.С. - Действительно, ни на Олимпийских играх, ни здесь, в Калгари, мы уже не думали об оценках. Да и на первый старт ехали не выигрывать. А показать программу, услышать мнение окружающих. Мы ведь сделали очень сложный шаг, когда поменяли тренеров, и нужно было проверить – для самих себя – насколько этот шаг был правильным. В Осаке, несмотря на второе место, услышали много хороших слов в свой адрес, просто нужно было время, чтобы кое-что поменять, привести в соответствие с правилами. А дальше – просто накатывать программу, набирать форму. Это удалось сделать довольно быстро.

- Почему же вы пропустили чемпионат Европы? Не успевали доделать задуманное?

М.С. - Нет. Были готовы. До этого катались на открытом чемпионате Италии и хорошо там выступили. Не поехать в Лион было чисто политическим решением, которое приняли наши тренеры (Наталья Линичук и Геннадий Карпоносов – прим. Е.В.).

- Они объяснили вам, почему именно считают нужным пропустить этот старт?

М.С. - У нас так сложилось, что в тонкости своей работы Линичук и Карпоносов нас не особенно посвящали. Нам сказали лишь то, что считают более правильным не участвовать в чемпионате Европы. Поберечь силы, не выплескивать раньше времени эмоции. Спокойно, без ненужной нервотрепки, подвести себя непосредственно к Олимпийским играм. Кстати, когда я увидел, какой «замес» получился в танцах в Лионе, был несказанно рад, что туда не поехал.

- И, тем не менее, на Играх у вас не сложилось. Решение ехать на чемпионат мира было принято сразу?

А.Д. - Нам очень помогло то, что из Турина мы на пару дней съездили в Болгарию. Даже не ожидали, что встретим там столь фантастическую поддержку всей страны. Нас принимали президент, премьер-министр, со всех сторон мы чувствовали большое уважение. Получили огромное количество писем. Мне говорили, что и в Италии такие письма приходили на телевидение. Люди продолжали в нас верить, и это очень сильно встряхнуло, заставило собраться, позабыть о всех неприятных моментах, связанных с Играми, и начать готовиться к чемпионату мира.

М.С. - Не представляете, что творилось в Софии после Игр. На улице мы не могли выйти из машины, потому что окружающие мгновенно нас узнавали, начинали подходить, говорили, чтобы мы не отчаивались, обязательно продолжали выступать. Президент страны сказал, что за нас переживает вся Болгария. Не остались равнодушными даже те люди, которые, казалось бы, вообще не должны интересоваться фигурным катанием. Однажды вечером, когда я вел машину, меня остановил полицейский и сказал, что его жена – такая большая наша фанатка, что и он сам начал смотреть все трансляции с тех соревнований, где мы выступаем.

- Остановил, случайно, не за нарушение правил?

М.С. - Да, но когда я потянулся за бумажником, он замахал руками так, словно я этим его оскорбил до глубины души. Мы, действительно, не ожидали ничего подобного.

- Все равно не могу понять, как вам удалось так быстро отойти от пережитого шока. Готовились выиграть и вдруг – пятое место.

М.С. - Скажите мне честно, мог ли у нас быть шок, после стольких лет выступлений, когда нас постоянно ставили не на те места, которых мы на самом деле заслуживаем?

- Но когда-то ведь бывает, что называется, «последняя капля». Мне показалось, что олимпийское выступление добило вас окончательно.

М.С. - Наоборот. Лично я только разозлился. Стены, конечно, не крушил, но внутренняя злость переполняла.

- А вас, Албена?

А.Д. - Если честно, несколько раз у меня опускались руки. После чемпионата мира в Дортмунде, например, потом – в Турине. Могу только еще раз сказать: слава богу, что мы съездили в Болгарию. Там я поняла, что мы просто обязаны выступить в Калгари и хотя бы этим доставить удовольствие людям, которые так за нас болеют. Если бы не это, я, наверное, не смогла бы собраться.

М.С. - У меня руки никогда не опускаются. Наверное, это правильно. Албена, в конце концов, женщина. Хотя если бы мы не выиграли эту золотую медаль, не знаю, как реагировал бы. Мы слишком долго шли к этому. Слишком долго ждали. Хотелось… Получить по заслугам, что ли.

- На пресс-конференции Бенджамин Агосто сказал, что при нынешней конкуренции совершенно нормально, когда одна и та же пара пара на одних соревнованиях занимает первое место, а на других может оказаться на пятом. Если попытаться объективно посмотреть на ваш результат в Турине, это было стечением обстоятельств или же происками судейства?

А.Д. - Вам же виднее со стороны. Зачем вы вынуждаете нас давать такие оценки? По нашим ощущениям мы откатали произвольный танец в Турине очень хорошо.

- Лучше, чем в Калгари?

М.С. - Сравнивать эти выступления тяжело. Выкладывались мы и там и там. Хотя в Калгари пришлось сложнее. Здесь – маленький каток. Меньше, чем в Европе. Это «зажимает», мешает развернуться в полную силу.

А.Д. - Мы даже на больших катках катаемся так, что очень близко подъезжаем к бортам. Поэтому размер льда имел громадное значение.

- О чем вы думали, когда закончили программу и ждали, как откатаются главные соперники?

М.С. - Я почему-то думал, как странно не видеть над пьедесталом российский флаг. Можете не верить, но моей мечтой всегда было бороться с Навкой и Костомаровым и победить их. Столько лет мы катались вместе, соревновались друг с другом… Рома даже как-то сказал мне, что им с Татьяной скучно выступать, когда нас нет. Не хочу сказать, что в Калгари было скучно - уровень конкуренции вы видели сами, но было странно.

А.Д. - А я никогда не смотрю, как катаются те, кто выступает после нас. Мне проще уйти в раздевалку и ждать окончательных результатов там.

М.С. - Я смотрел. И у меня сложилось неоднозначное мнение насчет канадцев (серебряные призеры чемпионата Мари-Франс Дюбрей – Патрис Лозон – прим. Е.В.). Они – сильные, хорошо катаются. У них прекрасные поддержки. Очень большой прогресс по сравнению с прошлым годом. Но считаю, что литовцы (Маргарита Дробязко и Повилас Ванагас – прим. Е.В.) заслужили серебряные медали больше. Не видел, как в финале катались французы, хотя их оригинальный танец мне очень понравился. Сейчас вообще очень много хороших пар. И катались все замечательно. Поэтому трудно судить, кто и на каком месте должен был оказаться. Дело вкуса, как говорится.

- Вы правда собираетесь подумать над тем, как сказали на пресс-конференции, чтобы остаться в любительском спорте еще на какое-то время?

А.Д. - Я могу принять такое решение разве что после операции на мозге.

М.С. - А я бы покатался. Нужно просто отдохнуть, чтобы принимать решения на холодную голову.

А.Д. - Максим, не нужно так меня пугать. Я и так уже несколько месяцев нахожусь в постоянном стрессе.

- А почему нет, Албена?

А.Д. - Не знаю. В начале сезона была почти уверена, что мы останемся в спорте еще на год. Следующий чемпионат мира будет в Японии, а там у нас огромное число поклонников. В середине сезона после NHK Trophee я уже говорила, что никакого продолжения карьеры не может быть. Слишком тяжело все шло. А сейчас даже не знаю, что сказать. Если бы вы спросили об этом сразу после Олимпиады, мне было бы проще ответить. Мы ведь очень много тренируемся, выкладываемся, постоянно терпим какие-то лишения. Нет ни личной жизни, ничего нет. Наверное, и правда нужно отдохнуть, все взвесить и решить: есть ли смысл продолжать карьеру.

- Вы сказали мне не так давно, что если бы в вашей прежней группе не сложилась определенная ситуация, вы никогда не расстались бы с Горшковым. Что это была за ситуация?

А.Д. - Не думаю, что стоит поднимать эту тему. Мне вообще не нравится, когда спортсмен, расставшись по каким-то причинам с тренером, начинает везде об этом говорить. Мы очень благодарны тем, кто с нами работал раньше, потому что часть этой медали – и их заслуга тоже. Но Наталья Владимировна (Линичук – прим. Е.В.) дала нам главное. Свободу, уверенность в себе. И она и Геннадий (Карпоносов – прим. Е.В.) c такой любовью смотрели на нас во время тренировок… Они нам доверяли, верили в нас, обожали каждый шаг, который мы делали на льду. Очень важно – видеть все это на лице тренера. И этого нам больше всего не хватало последние два года.

- Знаю, когда вы стали подыскивать себе новое место для тренировок, рассматривали несколько вариантов.

А.Д. - Это действительно так. Просто многие хорошие тренеры были уже заняты с другими спортсменами. Линичук стала первой, к кому мы поехали. И остались, решили, что продолжать поиски не имеет смысла. Хотя до этого обсуждали очень много кандидатур.

Решение уйти от Горшкова на самом деле было невероятно тяжелым. Максиму, возможно, оно далось проще. Он за свою жизнь успел покататься чуть ли не у всех тренеров в России. А я, когда приехала из Болгарии в Москву, сразу стала кататься у Алексея Георгиевича. И мне казалось, кто кроме него больше никто в мире вообще не умеет тренировать танцоров. Все, что он говорил нам, что происходило на тренировках, я воспринимала, как единственную истину, потому что не имела понятия, что может быть по-другому. Глупо, конечно, но я чувствовала именно так. Наверное, поэтому до такой степени была потрясена, оказавшись у Линичук.

- Идея вашего произвольного танца принадлежала ей?

А.Д. - Да. Я очень хотела кататься под «Болеро». Причем, уже давно. Мечтала взять этот танец в олимпийский год. Но когда Линичук предложила нам «Адажио» Альбинони, было трудно не согласиться, что эта музыка сильнее, эмоциональнее. И я рада, что у нас все наконец получилось именно так, как мы задумывали.