Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Короткая программа пар оставила, на первый взгляд, впечатление, что кроме трех российских дуэтов в этом виде фигурного катания нет больше никого, кто всерьез мог бы претендовать на медали европейского первенства. Идеальная картина с точки зрения журналиста: какая разница, кто именно сумеет откататься лучше, если золото (а, похоже, и две другие медали) достанутся твоей стране. Однако внутри парной российской группировки страсти к первому пику нынешнего сезона накалились до предела. И первой неожиданностью стало выступление Юлии Обертас и Сергея Славнова.

Еще год назад было очевидно, что пара Тамары Москвиной подбирается к лидерам с небывалой скоростью. Однако осенние турниры заставили поумерить восторги: Обертас с завидной резулярностью срывапла то один, то другой элемент программы, что заставило задуматься о том, что нервный запас фигуристки не так уж велик, чтобы сделать дуэт по-настоящему грозным в свете приближающихся Олимпийских игр.

Так же очевидно было и то, что Москвина непременно постарается уже сейчас найти и активизировать какие-то невидимые пока резервы – слишком уж стало привычным видеть именно этого тренера в роли главного возмутителя олимпийского спокойствия в парном катании.

Строить прогнозы – привилегия журналистов. Тренеры – люди более конкретные, привыкшие ориентироваться на конкретную информацию. Например, на то, что ни на одной предстартовой тренировке, включая последнюю – в день выступления в короткой программе – Обертас и Славнову не удалось избежать падений. Так что все, вроде бы, было понятно: есть две пары лидеров – Татьяна Тотьмянина – Максим Маринин и Мария Петрова – Алексей Тихонов, которые, наверняка, поведут борьбу между собой, и есть третий российский дуэт, который, если повезет, замкнет тройку лидеров. А может и не замкнет, поскольку давно известно, как не любят что в мире, что в Европе, столь ярко выраженной гегемонии одной страны.

Из возможных соперников всерьез можно было рассматривать разве что немцев Алену Савченко и Робина Шелковы. Условных немцев, разумеется – гражданство у пары половинчатое. Робин – мулат, родился в 1979 году в ГДР от брака немца и африканки. Кататься он начинал в знаменитой Хемницкой школе парного катания у Моники Шайбе, подготовившей в свое время немало сильных пар международного уровня, включая чемпионов мира-97 Мэнди Ветцель и Инго Штойера. Последний, закончив карьеру, остался в этой же школе тренером и к нему автоматически перешли почти все ученики Моники (сама она, возглавив школу, отошла от тренерской практики).

До 2002 года Шелковы катался с Клаудией Раушенбах (в том сезоне пара заняла 9 место на юниорском чемпионате мира), а полтора года спустя в Германию приехала Савченко, которая рассталась со Станиславом Морозовым и искала нового партнера.

Спортсменка вполне могла оказаться и в другой стране: как раз в тот период один из французских учеников Станислава Леоновича тоже остался один. И его отец – человек более чем состоятельный – даже сказал, что, если новая партнерша окажется иностранкой, то он лично готов взять на себя все расходы по ее пребывании в стране, оплате льда и услуг тренера. Но что-то не сложилось.

В Германии Савченко поначалу не задержалась – начались проволочки с визой. Но времени даром фигуристка не теряла. Продолжала тренироваться в родном Обухове под Киевом, а в перерыве между тренировками зубрила немецкий язык.

Когда наконец Савченко и Шелковы после нескольких месяцев тренировок приехали на чемпионат Германии, их появление на льду произвело фурор.

В этом сезоне фигуристы второй раз стали чемпионами Германии, заняли третье место на российском этапе «Гран-при» Cup of Russia. Чем, собственно, сильно озадачили спортивное руководство собственной страны. Судите сами: с одной стороны, у пары есть все шансы бороться за призовые места как минимум чемпионатов Европы. Мало того, что спортсмены непрерывно прогрессируют (в Турине, кстати, они превзошли собственное личное достижение в короткой программе на 10 баллов), так и конкуренция за пределами трех ведущих пар не очень велика. Французы Сара Абитболь и Стефан Бернади уже два года как выступают в профессионалах, поляки Дорота Загорска и Мариуш Сьюдек никак не восстановятся после травмы партнерши, которую та получила в ходе Cup of Russia.

С другой стороны, немецкого гражданства у Савченко нет, как почти нет и шансов получить его в течение ближайшего года. А в этом случае, как известно, пара теряет возможность выступать на Олимпийских играх. Вот и ломают немцы голову, каким образом найти в официальных законах лазейку, через которую удастся протащить в олимпийский Турин сильнейшую пару своей страны.

Но я отвлеклась от главного. Оно заключалось в том, что Обертас и Славнов в своей программе не ошиблись ни разу. Они тоже перекрыли личный рекорд, набрав 63,59 (до вторника лучший результат был 60,64), причем, что интересно, поэлементная стоимость программы у подопечных Москвиной оказалась максимальной, среди всех участников.

Столь же неожиданным, как «выстрел» третьей российской пары, выглядел промах второй. Мария Петрова и Алексей Тихонов стабильно безошибочно прошли четыре турнира подряд, включая финал «Гран-при» в Пекине и отборочный чемпионат России. По мнению Людмилы Великовой, у которой пара тренируется с того момента, как она сложилась, и в Пекине и в Санкт-Петербурге фигуристы катались наравне с лидерами, а возможно, и лучше. И, тем не менее, оба раза занимали вторые места.

Так сложилось, что Петрову и Тихонова всегда судили предвзято. Всегда существовало некое судейское мнение, что дуэт, как бы ни катался, не годится на чемпионскую роль. Сначала Петрову и Тихонова с завидным упорством приносили в жертву Елене Бережной и Антону Сихарулидзе (хотя, если вспомнить, Маше с Алексеем гораздо чаще, чем соперникам, удавалось чисто откатать свои программы), затем – Татьяне Тотьмяниной и Максиму Маринину.

Привело это отношение к тому, что и спортсмены, и их тренер намертво усвоили: думать об успехе можно лишь тогда, когда сам ты не даешь арбитрам даже микроскопического повода для придирок.

Еще летом Великова дотошнейшим образом изучила новые правила, чтобы понять, какитм образом добиться в программе максимальной сложности. Это получилось. В частности, петровско-тихоновские комбинации спиралей после первого же показа произвольной программы на соревнованиях стали беззастенчиво передирать соперники. Маша с Алексеем выучили новый тройной прыжок – сальхов, хотя принято считать, что учить новые сложные элементы (и тем более прыжки) в таком возрасте – занятие безнадежное.

Маша сменила прическу и, пожалуй, впервые за все предыдущее время выступлений, стала выглядеть на льду не как боевая спортивная единица, а потрясающе красивой, изысканно-элегантной женщиной.

Все это в комплексе, плюс – успешное начало сезона - заново всколыхнуло мотивацию уничтожить в Турине клеймо «вечно вторых».

Но в самом начале короткой программы Тихонов ошибся. Запорол первый же из восьми обязательных элементов – тройной прыжок. А, согласно новым правилам, если один из партнеров допускает ошибку, то параллельный прыжок в целом оценивается по нижнему уровню, как бы хорошо его не прыгнул вуторой фигурист.

Потом последовала еще одна ошибка: в параллельном вращении Петрова ухитрилась въехать в чужой след и параллельность тут же полетела в тартарары.

Великова была в шоке.

- Не понимаю, что произошло, - сказала она после проката. – У меня лишь одна версия: ребята слишком успокоились. Решили, видимо, что ошибки им не грозят и тут же были за это наказаны.

Чем закончился финал, вы, в отличие от меня, уже знаете. На короткой программе я подробно остановилась лишь потому, что она стала превосходной иллюстрацией к тому, как меняются приоритеты в стане лидеров. Обертас и Славнов не просто впервые в жизни обошли более опытных товарищей по команде. Они сделали колоссальный прорыв в сознание судей – тех самых, которым предстоит распределять пары и на чемпионате мира в Москве и через год – в олимпийском сезоне. Не секрет ведь, что вторая часть оценки – за компоненты программы (владение коньком, исполнение, хореография и так далее) –зависит не столько от конкретного катания спортсменов, сколько от того, насколько убедителен их рейтинг в мировой табели о рангах. Пример можно привести тоже свежий: в короткой программе Обертас и Славнов получили за компоненты наиболее сдержанные оценки среди трех российских дуэтов. Во многом потому, что до начала чемпионата Европы их воспринимали именно как третью пару.

Насколько справедливо подобное положение вещей в судействе – вопрос не то чтобы спорный, но сильно зависящий от ситуации. В мужском катании, скажем, далеко не все испытывают восторг, видя, что как бы ни катался Евгений Плющенко, баллы за компоненты остаются стабильно высокими, как некая пожизненная индульгенция. С российской же точки зрения – все справедливо. В конце концов, трехкратный чемпион мира слишком много лет работал на свой имидж. Самое время получать дивиденды – если уж система это позволяет.

Соревнования мужчин в короткой программе, продолжавшиеся вчера почти пять часов, можно было условно разделить на две части. В первую (под третьим и восьмым стартовыми номерами) попали Андрей Грязев и дебютант сборной Андрей Лезин, во вторую – вся тяжелая артиллерия мужского турнира в лице Плющенко, швейцарца Стефана Ламбьеля, чемпиона Европы француза Брайана Жубера и бронзового призера прошлогоднего чемпионата мира Штефана Линдемана из Германии.

Несмотря на не совсем удачную жеребьевку (выступление в первой группе заставляет дополнительно нервничать любого спортсмена), не помешали Грязеву перекрыть личный рекорд на 7 баллов, взять лидерство на себя и продержаться на верхней строчке до выступления двадцатьго по счету участника. Швейцарца Стефана Ламбьеля.

Этот фигурист, пожалуй – вторая по степени интереса интрига чемпионата (о первой – возможной дуэли Плющенко и Брайана Жубера я уже писала). Швейцарец лишь в ноябре прошлого года перенес операцию на колене, заявив тогда, что ему важен не столько текущий сезон, сколько Олимпийские игры, а выступать на них нужно здоровым.

Восстановился Ламбьель настолько быстро и хорошо, что заявил в короткой программе каскад с четверным прыжком. Более того, выполнил его совершенно уверенно.

Каскаду, правда, предшествовала ошибка – двойной аксель вместо тройного, но даже это не нарушило цельности программы. В конце концов, учитывая, сколько бед и стрессов помимо операции свалилось на голову спортсмена за последние шесть месяцев (разрыв с тренером, смена места жительства, ссора с множеством близких людей, возвращение к прежнему наставнику перед самым чемпионатом Европы…) – несложно представить его состояние и степень нервного напряжения на льду.

Зато когда швейцарец принимался выполнять свои знаменитые и каждое по отдельности уникальные вращения, зал просто стонал от восторга. Не так много чемпионов за всю историю мужского одиночного катания могли бы похвастаться столь выраженной индивидуальностью и узнаваемостью стиля.

Нарушить узы конкуренции между двумя главными героями турнира – Плющенко и Жубером, Ламбьель, правда, не сумел, несмотря на то, что, подобно Грязеву, поднял персональную планку на семь баллов.