Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Вчера в Будапеште состоялась первая сенсация: трехкратный чемпион Европы Евгений Плющенко уступил французу Брайану Жуберу. Третье место занял еще один россиянин - Илья Климкин.

Может ли Плющенко проиграть? После того как во вторник мужчины закончили состязаться в короткой программе, этот вопрос был наиболее обсуждаемым.

Впечатление, оставленное Брайаном Жубером и Ильёй Климкиным, оказалось столь сильным, что не многие рисковали однозначно предсказать лидеру безоблачную победу в финале. Но уже через день соотношение «за» и «против» претерпело значительные изменения. Прежде всего изменился сам Плющенко. Он всерьез разозлился.

Пожалуй, во времена своего легендарного противостояния с Алексеем Ягудиным, мысль о поражении была для фигуриста куда менее болезненной. В борьбе равных соперников уступить не зазорно. Другое дело - сейчас. После почти двухлетнего единоличного царствования в одиночном катании.

Любой крупный турнир - прежде всего борьба нервов. В этом отношении никому в Будапеште не было столь же тяжело, как Евгению. Из двадцати четырех спортсменов, выступавших в финале, лишь ему одному было что терять. И все понимали: если вдруг чемпион Европы и мира проиграет, это автоматически переведет его из ранга небожителей в категорию «таких, как все». К тому же события вторника весьма прозрачно дали понять: никаких судейских поблажек фавориту сделано не будет.

Жубер вышел на лед первым из лидеров - и выступил блестяще. Чтобы сенсации не произошло, Плющенко должен был мобилизоваться даже не на сто - на двести процентов. Зная результат француза, он понимал: предстоит идти ва-банк. И начал очень уверенно. И вдруг последовало падение, затем второе...

Увы, нервы чемпиона, успевшие порядком ослабнуть за время абсолютного единовластия, не выдержали напряжения. Хотя, если не брать в расчет уязвленное самолюбие спортсмена и его тренера, расстраиваться ни к чему. Вчерашнее поражение отнюдь не делает Плющенко слабее. И, может быть, даже хорошо, что тревожный сигнал прозвучал сейчас.

Результат мужского финала шокировал всех. Чемпион мира и Европы Евгений Плющенко проиграл французу Брайану Жуберу. Уступил корону, которая с 1997 года разыгрывалась исключительно в российском кругу и которой он сам владел трижды.

Уже наутро, остыв от эмоций и заново взглянув на результаты соревнований, я попыталась оценить их более спокойно: серебро - не провал. В конце концов, проигрывать доводилось куда более знаменитым мастерам. Мало ли что случается в спорте!

Вот только было ли поражение случайным?

КТО ТЫ, КОРОЛЬ?

Второе место в декабрьском финале «Гран-при», когда Плющенко впервые за почти два года уступил позицию сильнейшего канадцу Эммануэлю Санду, было поражением по форме, но не по сути. Потому что все понимали: результат, обусловленный рамками новых правил, отнюдь не отражает истинного соотношения сил в целом.

Но сейчас картина иная. Чемпион мира проиграл сокрушительно. Не выдержал борьбы.
Как бы серьезны ни были травмы, обрушившиеся на фигуриста в этом сезоне, они на этот раз оказались совершенно ни при чем. Выступление Плющенко в четверг являло собой классический пример психологического срыва. Очень напомнивший его же олимпийский старт в короткой программе в Солт-Лейк-Сити.

Жуберу в финале повезло. Со стартовым номером. В ситуации, когда борьба за золотую медаль ведется на столь высоком уровне и, чтобы сохранить шансы на победу, нельзя сделать себе ни малейшего послабления, проще выступать первым. Не забивая себе голову тем, что может произойти после, не терзаясь мыслями, что ты должен во чтобы то ни стало превзойти некую конкретную планку, уже установленную другими.

На первый взгляд Жубер был совершенно спокоен. Одна из наиболее привлекательных черт его катания - в кошачьей, ленивой внешне, манере скольжения. И совершенно внезапной взрывной силе прыжка.

В свое время Брайан оказался в фигурном катании лишь потому, что его - четырехлетнего малыша - вместе со старшими сестрами на каток привела мать. Попытки подрастающего парнишки улизнуть в хоккейную секцию пресекались на корню. Но после того, как он дорос до изучения первых прыжков, речи о хоккее уже не возникало: Брайан инстинктивно понял, что именно это - его настоящая стихия.

Год назад, несмотря на первую выигранную медаль европейского первенства, Жубер воспринимался как один из многих полуюниоров. Которому просто повезло больше, чем другим. За год он изменился настолько - и прежде всего в нескрываемой серьезности намерений, - что этого нельзя было не заметить.

В четверг за маской спокойствия угадывалась такая нечеловеческая собранность, что замерли даже зрители, понимая, что на льду происходит нечто большее, чем исполнение много раз катанной композиции. Наверное, так же хищно мог плести смертельную паутину паук в фантастическом триллере, маскируя ловушки для будущей жертвы. Без единого лишнего движения, ювелирно выверяя шаги.

В какой-то момент, правда, показалось, что выиграть у француза Плющенко сумеет без труда. Жубер сделал четверной прыжок (а не заявленный каскад 4+3), затем вместо второго заявленного четверного исполнил тройной флип, еще через некоторое время - тройной аксель. Но в тот момент, когда заинтересованные зрители уже зашептались на трибунах, что на второй четверной Брайан, скорее всего, не пойдет, а значит, все его технические достоинства без труда бьются парочкой фирменных каскадов Плющенко, из рукава был вытащен туз: каскад из четверного и тройного тулупа был исполнен не просто чисто, но и красиво - с впечатляющим пролетом, мягким, длинным выездом и полной невозмутимостью на лице. Добавленные к этому набору тройные риттбергер, лутц и сальхов были сделаны еще более играючи. А главное, Жуберу удалось сделать все возможное для того, чтобы заставить соперника занервничать по-крупному. И бесперебойно-победный механизм сломался.

УТЕШИТЕЛЬНЫЙ ПРИЗ

Когда в олимпийском Сиднее фаворит спринтерского плавательного турнира Александр Попов проиграл стометровку вольным стилем - дистанцию, на которой ему не было равных восемь лет, он признался, что самым страшным испытанием в тот момент казалась необходимость выйти из воды к журналистам и найти какое-то объяснение случившемуся. В Солт-Лейк-Сити после пережитого в короткой программе шока ни Мишин, ни Плющенко вообще не задержались в микст-зоне. Теперь же, в Будапеште, выдержали удар достойно.

- Это не катастрофа, - спокойно сказал Евгений. - Я уже в середине программы понял, что не стану сегодня первым. Но боролся до конца - как мог. Брайану эта победа была гораздо нужнее. Он, безусловно, выиграл честно. Сам. Потому что катался лучше меня. Но это - спорт. Я готов к поражениям, готов и к победам.

Комментарий Алексея Мишина звучал весьма странно, словно речь шла о каком-то совершенно другом прокате, а то, что происходило на будапештском льду, привиделось зрителям в страшном сне:

- Женя вообще мог выиграть. Вы видели оценки? Если бы он сделал еще один каскад, то был бы первым. Так что мы проиграли совсем немного.

По оценкам разница, безусловно, оказалась небольшой. Это, собственно, и оставило наиболее неприятный осадок. Уж больно унизительной для трехкратного чемпиона Европы выглядела подачка. Не берусь оценивать техническую сторону программы - выводы каждый желающий может сделать самостоятельно: Плющенко сделал каскад 4+3+2 (с риттбергером), «бабочку» вместо тройного акселя, попытался перепрыгнуть прыжок и сделал "бабочку" вновь. Справился с каскадом 3,5+3+2, упал с тройного флипа, потом все-таки сумел реализовать тройные лутц, риттбергер и тот самый многострадальный аксель и закончил программу двойным сальховом.

Ни один из прыжков по качеству выезда не получился безупречным, но в общем контексте происходящего (Плющенко едва справлялся не только с прыжками, но и с вращениями) достижением становилось уже то, что фигурист устоял. В итоге Евгений получил по две оценки 5,4 и 5,5, четыре - 5,6, пять - 5,7 и одну 5,8. Зато за артистизм исполнения, которым в программе с таким количеством срывов не пахло по определению, арбитры насыпали от души. Четыре оценки 5,8 и три - 5,9 не лезли ни в какие ворота.

Впрочем, бог с ними, с оценками. Давайте честно назовем вещи своими именами: Плющенко и Мишин пришли к тому, к чему упорно (хотя, скорее всего, вовсе не отдавали себе в этом отчета) направлялись с самого начала сезона. С постоянными упоминаниями о серьезности травмы колена весьма плохо увязывалась непрерывная череда всевозможных показательных выступлений, напоминавшая порой - на что обратили внимание многие - банальный гастрольный «чес» театральных артистов.

Судя по тому, что в Будапешт фигурист прилетел с очередного шоу из Швейцарии, чемпионат Европы ни в коей мере не рассматривался им как сколь-нибудь серьезный турнир. Не случись блистательного выступления Жубера, возможно, не было бы и таких нервов. А была бы очередная влегкую добытая медаль.

Не думаю, что Мишин - опытнейший стратег - в глубине души не понимал, чем может быть чревато для его ученика столь длительное отсутствие конкуренции. Нервы требуют ничуть не менее серьезной тренировки, чем мышцы и связки. Вполне вероятно, что тренер первым предугадал (а может, и заметил) появление иных проблем. Иначе вряд ли рядом с Плющенко с самого начала сезона стала бы появляться женщина-экстрасенс, сопровождающая фигуриста на все турниры и неотрывно следящая за ним во время выступлений.

В своих высказываниях после финала Мишин был прав в одном: готовиться к чемпионату мира в Дортмунде Евгению будет значительно легче. Потому что перед ним снова появилась цель: доказать всем, и самому себе в первую очередь, что он по-прежнему способен держать любые удары. И самое ценное - что в этой предстоящей работе больше нет иллюзий. Передышка закончилась. Игры на мужском поле пошли всерьез.

ПАМЯТИ ТРЕНЕРА

В отличие от журналистов, вовсю строивших предположения насчет Ильи Климкина - мог ли он получить в четверг не бронзу, а серебро или даже золото, если бы сумел избежать помарок в своей композиции, - тренер фигуриста Виктор Кудрявцев был предельно реален в оценках. И искренне доволен.

- Я еще перед чемпионатом сказал Илье, что наша с ним главная задача - занять не первое место, а то, которое реально соответствует его сегодняшнему катанию. У Климкина достаточно плюсов, которые заведомо позволяли ему остаться в группе сильнейших. При этом не считаю, что он был готов бороться за какую-либо медаль, кроме бронзовой. Год назад Илья тоже имел реальные шансы оказаться в призерах. Но тот чемпионат и нынешний нельзя сравнивать. В каком-то смысле ситуация повторилась. В Мальме после исполнения короткой программы Климкин точно так же, как сейчас, шел на третьем месте. Не помню, честно говоря, каким получился тот прокат по качеству исполнения элементов. Речь о том, что Илья вполне мог вернуться с медалью. Завоевать которую было не в пример легче, чем сейчас, - в Будапеште вся первая пятерка откаталась очень сильно. Но Климкина подвели нервы.

Я почему-то был уверен, что подобной ошибки Илья больше не повторит, - продолжил Кудрявцев. - Видел, как он себя ведет на тренировках, как адаптируется в соревновательной обстановке. В прошлом году он попросту испугался. Сейчас страха я не видел. Были нормальное волнение и собранность.
Кстати, все ошибки, которые Илья допустил в произвольной, были следствием не волнения, а физического состояния на настоящий момент. Нам, безусловно, очень помог врач - Игорь Борисович Юрьев, сумевший восстановить Климкина настолько, что травма ноги почти не сказывалась на выступлении. Однако тренировки, которые мы сумели провести до чемпионата, были недостаточны как для появления стабильности, так и для того, чтобы показать необходимую скоростную работу на льду.

Самым большим достижением считаю вовсе не то, что Климкину удались в Будапеште четверные прыжки. Гораздо важнее, что он стал очень самостоятельным в ежедневной работе. Я давно заметил: когда спортсмен много работает сам, помимо того, что дает ему тренер, это всегда дает большой толчок в становлении по-настоящему мужского характера.

В программу, от начала до конца поставленную Климкину еще покойным Русаковым, Кудрявцев не внес ни единого изменения.

- Как только Илья стал у меня тренироваться, я сразу заметил, что композиция составлена очень правильно, - сказал он. - К тому же хотелось, чтобы она стала хорошей памятью Игорю. Рад, что мы с Ильёй сумели сделать для этого все возможное.

БОРЬБА ЗА ЖИЗНЬ

Выступление третьего российского участника Андрея Грязева имело все шансы остаться не замеченным журналистами. Большинство представителей прессы были настолько захвачены ожиданием предстоящего поединка Плющенко - Жубер, что почти не задавались вопросом: а что же происходит в стане аутсайдеров, где Грязев очутился по собственной вине. Откатай он короткую программу столь же удачно, как на январском чемпионате России в Питере, вполне мог составить компанию сильнейшим. Но дебютант не справился с нервами.

С одной стороны, терять в финале Андрею было нечего. С другой - еще одна неудача вполне могла бы поставить под сомнение смысл дальнейшего участия Грязева во взрослых соревнованиях. И надолго оставить в его сознании страх.

Если сбросить со счетов то, что в программе Грязева пока нет четверного прыжка, его прокат смело можно считать вторым по качеству исполнения - после проката Жубера. Этих двоих объединяло довольно редкое в фигурном катании качество - природная красота прыжка. С хорошим пролетом надо льдом и плавными - как в масло - приземлениями на жесткую поверхность. Даже не верилось, что Грязев - тот самый фигурист, который всего двумя днями раньше ухитрился проиграть почти всем тем, с кем успешно соперничал на юниорском уровне.

- Сам не понял, что произошло во вторник, - признался Андрей. - Мне казалось, что все идет совершенно нормально. Очень хотел выступить по-настоящему хорошо и не видел, что может помешать. Ни с одним из обязательных прыжков - ни с флипом, ни с акселем - у меня не возникало на тренировках никаких проблем. И вдруг - два падения подряд.

Обидно было страшно. Словно все рухнуло. Думал даже, что вообще не надо было приезжать на чемпионат Европы - ни тренироваться на следующий день не хотелось, ни вообще куда-то идти. Но в день соревнований понял, что путей к отступлению у меня не осталось.

- Что вам сказала Тарасова перед выступлением?

- «Борись за себя. За свою жизнь на этом льду». Я и боролся...