Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Соперничество Евгения Плющенко и Алексея Ягудина в последние годы стало в мире фигурного катания притчей во языцех. Ягудин выиграл свой первый чемпионат мира в 98-м, а Плющенко там стал бронзовым призером. Тогда оба фигуриста тренировались у одного тренера - Алексея Мишина. Говорят, на том мировом первенстве, проходившем в Миннеаполисе, Мишин ждал, что Евгений обыграет Алексея, но не получилось. Потом Ягудин перешел к Татьяне Тарасовой.

ЯГУДИН И ТАРАСОВА

Вторая победа - на ЧМ-99 в Хельсинки - далась Ягудину значительно тяжелее первой. Комментировавший те соревнования чемпион мира 1987 года и вице-чемпион двух Олимпиад Брайан Орсер сказал: «В Миннеаполисе сильнейшая группа фигуристов каталась примерно так, как в Хельсинки - вторая».

К тому же в последние 12 дней перед выступлением у Ягудина болела и периодически теряла чувствительность левая, толчковая нога. До самого окончания соревнований об этом не знал никто, кроме тренерской бригады, самого фигуриста и врача.

В следующем году на чемпионате Европы в Вене Ягудин впервые проиграл Плющенко. Он снова выступал с травмой. На этот раз - со сломанной рукой. Катался в гипсе. Через месяц мало кто сомневался в том, что Плющенко обыграет Ягудина и на чемпионате мира в Ницце. Однако Евгения подвело слишком сильное желание победить.

После того финала очень многие сочли причиной поражения Плющенко тактический просчет его тренера. Ягудин катался первым в сильнейшей группе и выполнил программу практически идеально. Этим он и сломал выступавших после соперников. Теоретически рассуждая, у Плющенко был шанс обойти Алексея, если бы он отказался от прыжка в 4 оборота и чисто откатал облегченную программу. Но ведь проиграл Евгений не из-за технических ошибок - он просто не справился с напряжением борьбы. Свидетельством тому - «бабочка» вместо первого прыжка, судорожный заход на вторую попытку, вновь оказавшуюся неудачной - падение. Потом Плющенко упал еще раз. В итоге Ягудин в третий раз подряд стал чемпионом мира, а его главный соперник не попал даже в призеры.

Сейчас даже не верится, что все было именно так. В этом сезоне на каждом турнире Плющенко практически не ошибался. В отличие от Ягудина. Особенно убедительной выглядела победа Евгения на европейском первенстве в Братиславе в январе этого года. После нее даже наиболее преданные болельщики Алексея отдавали себе отчет в том, что, скорее всего, отстоять в Ванкувере свой титул чемпиона мира и стать 4-кратным подряд победителем ему вряд ли удастся.

Не очень выигрышной казалась и новая произвольная программа Ягудина - «Гладиатор». Большинство видевших эту композицию в Братиславе охарактеризовали ее так: «Скучно».

В Ванкувере за исполнением той же самой программы зал следил, затаив дыхание. Когда музыка стихла, сидевшая рядом журналистка, вместе со всеми критиковавшая постановку всего два месяца назад, ошарашенно произнесла: «Не знаю, что происходит с Ягудиным на чемпионатах мира, но программа стала просто потрясающей!».

Год назад было то же самое. Тогда я сама обратила внимание на то, как меняется впечатление от одной и той же ягудинской постановки на протяжении сезона. В чем причина - в степени готовности спортсмена или в эмоциональности проката, сказать трудно. Думаю, в последнем. И это отличительный стиль скорее не Ягудина, а Тарасовой. Делать главную ставку на драматургию и тем самым брать за душу и зал, и судей.

Каждый раз кататься на максимуме эмоций, естественно, невозможно. Но чемпионат мира - дело совсем особое. Не зря ведь сам Ягудин сказал год назад после третьей по счету победы: «Я совсем недавно понял очень странную вещь. Вся многолетняя подготовка, тяжелейший сезон с нагрузками и травмами, выматывающая работа и нервотрепка на соревнованиях делаются ради того, чтобы выйти на лед в финале чемпионата мира и за 4 с половиной минуты умереть в страшных мучениях».

В Ванкувере Алексею было еще сложнее, чем в Ницце, поскольку, в отличие от прошлогоднего чемпионата мира, фигурист находился не в лучшем состоянии. Перед началом соревнований у него разболелась стопа. Квалификацию Алексей решил попробовать отработать без помощи врача - и полностью провалил выступление. После этого катался на обезболивающих уколах, хотя доктор уговаривал его вообще отказаться от борьбы.

Ягудин замечательно сделал короткую программу, а вот в финале допустил две ошибки в прыжках. И поскольку катался первым в группе, был вынужден ждать решения собственной судьбы соперниками.

ПЛЮЩЕНКО И МИШИН

Кто умирал в страшных, хотя и невидимых миру, мучениях, так это тренеры. Хотя почему в невидимых? Год назад, когда Плющенко раз за разом падал в финале чемпионата мира, на Мишина было страшно смотреть. Совершенно багровый, он даже не стоял, а обессиленно висел на бортике. Когда все кончилось, ушел на негнущихся ногах, глядя в пространство остановившимися от горя глазами.

Глупо рассуждать, стоит или нет так переживать за ученика. Тренеры, работающие на высочайшем уровне, люди особой породы. По-другому они просто не умеют. Да и в историю по-настоящему входят лишь такие достижения - круто замешанные на собственной крови и нервах.

До этого в фигурном катании еще не было случая, чтобы столь непримиримую борьбу в мужской одиночке вели спортсмены одной страны. И если на протяжении трех лет Ягудин и Плющенко заставляли говорить лишь о себе весь мир, можно представить, чего стоит эта постоянная конкуренция им самим. И, разумеется, их тренерам.

- У нас с Тарасовой разные взгляды на фигурное катание, - говорил Мишин на пресс-конференции. - Она делает ставку на драматическое исполнение. Я же - на четкость движений и отточенность техники.

По технике Плющенко переиграл всех. Первым же каскадом из прыжков в четыре, три и два оборота. На фоне этого последующие тройные выглядели удивительно легко. С точки зрения постановки произвольная программа фигуриста оказалась в этом сезоне как никогда удачной. Так что победа была чистой.

Кататься предстояло еще троим, но уже было ясно, что судьба золота решена.

- Я думал лишь о том, чтобы сделать все прыжки, - сказал Плющенко после выступления. - Полностью отрешился от всего и сконцентрировался только на своем катании. Поэтому, наверное, все и получилось. Год назад мне это не удалось. Теперь я знаю причину: слишком рано начал мечтать о золоте.

Пресс-конференцию, кстати, Плющенко впервые провел на английском языке, чем немало потряс публику, привыкшую к постоянному присутствию рядом с фигуристом переводчика. Много шутил. Словом, вел себя, как человек, только что одержавший принципиальную победу.

Впрочем, шутил и Ягудин. Искренне радоваться он вряд ли был способен, но вполне осознавал, что в какой-то степени тоже совершил невозможное, преодолев себя в очередной раз.

ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ГОРДОСТИ

У кумира канадцев Элвиса Стойко 24 марта был день рождения. Трехкратный чемпион мира не считался в Ванкувере фаворитом. Более того, все прекрасно понимали, что его время ушло безвозвратно: 10-е место после короткой программы говорило само за себя. Но зал был насквозь пронизан восхищением и любовью. Стойко падал, в частности, на четверном прыжке, том самом элементе, который он начал исполнять на соревнованиях одним из первых. Но падения, казалось, не играли для болельщиков никакой роли.

Я же думала о том, сколько сил мы, журналисты, невольно вовлеченные в дуэль Плющенко и Ягудина, приложили в последние годы для того, чтобы постоянно противопоставлять спортсменов друг другу. В Братиславе после поражения Ягудина приходилось слышать сказанное чуть ли не с торжеством: мол, кончилась его эпоха, наступила эра Плющенко.

В Ванкувере, когда они стояли рядом на пьедестале, над которым поднимались два российских флага, вспомнилось, что мудрые и по-настоящему ценящие спортивные достижения канадцы не приемлют по отношению к призерам слова «проигравший». Они говорят: выигравший серебряную медаль.

А еще вспомнилось выступление Стойко, которому лишь любовь собственной публики помогла вернуться на лед после затяжного периода травм. И те же любовь и восхищение позволили ему, несмотря на итоговое 10-е место, чувствовать себя человеком, которого даже в минуты неудач готова поддержать вся страна.

В России не принято восторгаться теми, кто становится вторым. Даже если вчера они были чемпионами и могут завтра стать ими снова. Наверное, это большая ошибка. Слишком тяжела работа тренеров и спортсменов, чтобы в минуты неудач оставлять их без нашей любви и веры.