|
|
|
|
|
|||
Парадоксальный факт: Ирина Лобачева и Илья Авербух, много лет входящие в число сильнейших фигуристов мира, никогда не пользовались у отечественных журналистов особой популярностью. Впрочем, удивляться нечему. Непростой, временами откровенно скандальный характер их тренера Натальи Линичук и, как следствие, замкнутость самих спортсменов вызвали у представителей прессы естественную реакцию не общаться с этими спортсменами без крайней необходимости. А необходимости такой в прошлом сезоне и не было. Лобачева и Авербух проиграли место на европейском пьедестале, после чего все материалы о танцах были пронизаны пессимистическими нотками: «Ну вот, дожили...» На чемпионате Европы-2001в Братиславе российские фигуристы реабилитировали себя полностью. - В прошлом сезоне вы, казалось, приняли окончательное решение расстаться с тренером. Что заставило вас передумать? - Начну с того, что у нас с Линичук отношения всегда складывались непросто. Я уходил от нее трижды - и трижды возвращался. Особенно тяжело пришлось прошлым летом. Когда я и Ирина искали в Москве нового тренера, мы отдавали себе отчет в том, что Линичук это известно. В итоге нам все отказали, после чего я дня три не мог заставить себя снять трубку и набрать ее номер. Сейчас, конечно, можно говорить, что Наталья Владимировна была вынуждена взять нас обратно, чтобы вообще не остаться без фигуристов. Но ведь и у нас не было иного выхода. В результате после долгого разговора мы начали вновь работать, забыв все прежние обиды. Характер у нашего тренера, конечно, не сахар, но то, что в этой ситуации она сумела перебороть себя, подавить эмоции и все понять, безусловно, заслуживает уважения. - Насколько трудным оказалось для вас выступление в Братиславе? - Когда только ступили на лед, было какое-то оглушенное состояние - от трибун, шума. Там каток находится ниже зрительного зала, и это усугубляет акустический эффект. Но данное обстоятельство, как ни странно, помогло нам настроиться, побороть страх перед возможной неудачей. Мы ведь не можем, как в теннисе, проиграть два сета и отыграться в третьем. Права на ошибку нет. К тому же, сами знаете, вернуться в танцах на позицию, которую по каким-то причинам потерял, невероятно сложно. Почти невозможно. - Чем вы руководствовались, выбрав столь необычную для танцев музыку Баха к произвольной программе? - Не могу сказать, что мы вообще чем-то руководствовались. Все делалось спонтанно, поскольку времени на раздумья, в том числе и о музыке, уже не оставалось. Баха предложила Линичук. Я поначалу был категорически против, сказал даже, что это тот самый похоронный марш, под который окончательно захлопнется крышка нашего гроба. Но программа получилась. Может, свою роль сыграло то, что в прошлом году нам всем троим было невероятно тяжело и плохо. И в этой безвыходной ситуации вдруг родилось решение - наверное, единственно правильное, которое дало результат. - Олимпийские чемпионы Альбервилля Марина Климова и Сергей Пономаренко сказали как-то, что на определенном этапе мастерства фигуристу очень полезно работать с возможно большим количеством постановщиков, даже если тренер против этого. А как вы относитесь к такой точке зрения? - Полностью ее разделяю. Уровень танцев вырос настолько, что борьба в первой десятке идет практически на равных. Успех определяют прежде всего новые идеи, и не только в самом катании, но также в костюмах, имидже. В принципе Линичук идет на то, чтобы мы могли работать с новыми постановщиками. Например, прошлую программу нам ставил очень известный хореограф Большого театра Николай Андросов. Но она по необъяснимым причинам провалилась. Аналогичная неудача постигла в свое время Анжелику Крылову и Олега Овсянникова. Помните их танец с барабанами? Его ставила хореограф из Швейцарии, которая, насколько мне известно, запросила за это порядка 12 тысяч долларов. Просчитать заранее, будет ли программа иметь успех, практически невозможно. - Но ведь есть широко известные в танцах специалисты, которые знают специфику льда. Такие, как Шанти Рюшполь, которая ставит программы Анисиной и Пейзера, а в свое время работала с Климовой и Пономаренко, Кристофер Дин... - Пока мы не очень можем позволить себе такое удовольствие. Например, одна постановка Рюшполь зашкаливает за 15 тысяч долларов. А что мы зарабатываем? В прошлом сезоне - вообще ничего. Опять же никогда не знаешь, что именно принесет успех. Эта программа, сделанная от отчаяния за 10 дней, всем нравится. А в прошлом году мы творили, искали, тратили сумасшедшие деньги - и что? Сложно и с костюмами. Для нас их шьют в России, иногда с единственной примеркой. Потом передают с оказией. Бывает, что-то не устраивает, а переделать уже нельзя. Скажем, в прошлом сезоне журналисты от наших нарядов камня на камне не оставили. Найти хорошего портного в Америке - просто невыполнимая задача. Не только потому, что это стоит безумных денег. Там нет мастеров такого класса, как в Москве. В этом году мы уделяли своему образу и костюмам намного больше внимания. В Братиславу по настоянию Геннадия Карпоносова привезли двух имиджмейкеров. Правда, посмотрев по телевизору запись нашего проката оригинального танца, я был потрясен тем, насколько неудачной получилась прическа. От лака голова блестела так, словно я совершенно лысый. Папа позвонил в ужасе: «Илюша, что случилось?!» Я и сам расстроился безумно... - Выбирая имидж, вы учитываете какую-то конъюнктуру или собственные желания? - Можно, конечно, пойти путем, который в свое время предпочли финны Сюзанна Рахкамо и Петри Кокко. Они выбрали стиль, который лет пять никто не признавал, но потом все смирились. Однако у нас нет этих пяти лет. Поэтому мы вынуждены следовать вкусам судей и зрителей. - А что им нравится? - Прежде всего - что-то новое. Было время, все сходили с ума от рафинированности Климовой, потом симпатии завоевали принципиально иные Дюшене. После классических Усовой и Жулина захотелось темпераментного Платова, который рвал и метал на льду, потом появился Овсянников, носившийся на безумной скорости, затем высшим пилотажем считались суперэлементы Анисиной... А по большому счету никто не знает, что именно сработает в конкретный момент. Мы не так давно выступали в Германии вместе с парой американских акробатов на льду. Их принимали так, что я даже позавидовал: катаешься, душу наизнанку выворачиваешь, а нужно, получается, совсем другое. Но потом подумал: если в соревнованиях на лед выйдут таких акробатических дуэтов 5 или 10, то на их фоне, не исключено, мы будем выглядеть вполне достойно. - В последнее время много спорят о том, должны ли танцы представлять собой драматические композиции или оставаться прежде всего танцами. А что думаете об этом вы? - Могу только сказать, что чисто танцевальную программу донести до зрителя сложнее. Совсем другая реакция, когда трибуны изначально понимают, что происходит на льду. Поэтому, кстати, фигуристы и любят выбирать для постановки известные в музыке или литературе темы. Исполнять такие танцы тоже проще. - Каким образом, кстати, вы получаете представление о том, как катаются соперники? На тренировках почти никто не делает программы полностью, на соревнованиях вы друг друга не видите, телевизор же дает искаженное представление. - Насчет последнего вы абсолютно правы. У видеозаписей есть одна особенность: чем лучше катаешься, тем хуже это смотрится на экране. И наоборот. Чтобы выглядеть идеально, нужно прежде всего кататься медленно. Например, Платов на льду всего себя перед зрителями раскрывал, а по телевизору смотреть это было чудовищно: ноги какие-то корявые, грязь... А насчет первого вопроса... Составить собственное впечатление и правда трудно. Как-то в интервью я пожаловался на судейство, а меня спросили: «Неужели, думаете, судьи читают то, что пишут журналисты?» Сейчас я прихожу к выводу, что к журналистам прислушиваются не только судьи - все. А потом начинается испорченный телефон. Помню, когда Анжелика Крылова еще каталась с Владимиром Федоровым, комментатор сказал как-то: мол, замечательная пара, но партнер слишком уж коньками по льду скребет. На следующий день на катке, казалось, не было ни одного фигуриста, тренера или судьи, который не считал бы, что Федоров скребет коньками. - А что именно вас не устраивает в танцевальном судействе? - Многое, к сожалению. Вот конкретный пример. В обязательном танце мы с Ирой катались третьими. Наши главные конкуренты - тридцатыми. Между нами - 3 часа времени и несколько десятков самых разных по уровню пар, катающих один и тот же рисунок. Как можно справедливо это оценить? Поэтому об объективности нет и речи. Арбитры больше всего боятся изменить привычную расстановку. Танцоры же озадачены не тем, чтобы откататься с максимальной отдачей, а тем, чтобы не допустить слишком грубой ошибки. Потому что в этом случае создашь судьям проблемы и можешь улететь неизвестно куда. Мне кажется, что судейство должно быть иным в принципе. Катает пара классный оригинальный танец, как, например, немцы, - поставьте ее на первое место! Нам же будет интереснее отыгрываться в произвольном, зная, что у нас он сильнее, а главное, что это оценят. Тогда все начнут действительно бороться, а не осторожничать. Сейчас же получается, что если пара считается первой, то она получает первые места во всех четырех выступлениях. Пятая - пятые. Но почему чемпионы не могут оказаться десятыми, если откатались плохо? Американцы, кстати, уже пошли по этому пути, поняв, что зрители перестают ходить на танцы, и сразу вернули народ на трибуны. - Может быть, имеет смысл увеличить количество арбитров вдвое? Чтобы одни оценивали технику, другие - композицию, как это делается, например, в синхронном плавании? - Знаю одно: чем больше судей будет, тем меньше у них шансов договориться между собой. А это для нас лучше. - На вас сильно давит психологически отсутствие в бригаде российского арбитра? - Раньше это просто убивало. А в этом году почему-то нет. Мне кажется очень правильным решение ввести в бригаду трех нейтральных арбитров из Австралии, США и Японии. На них, честно говоря, мы больше всего и рассчитывали в плане объективности. «Свой» же судья далеко не всегда может служить гарантией успеха. - Есть ли у вас какие-то задумки насчет будущей Белой Олимпиады? - Сейчас об этом рано говорить - слишком устали. Потому что были вынуждены с самого начала сезона доказывать каждым выступлением, что мы достойны быть в тройке. Что мы не какие-то уроды, лишившие Россию всех надежд на медали. Естественно, мы бросим на подготовку к Играм все силы. В Нагано мы были пятыми и поняли, что Олимпиада - совершенно особый турнир. Кстати, в сентябре я с большим интересом следил за тем, что происходило в Сиднее. Жутко переживал, расстроился безумно, когда проиграл Карелин. Но в то же время меня иногда очень радовали эти Игры. Тем, что чемпионами становились вовсе не те, кто, казалось бы, должен... 2001 год
|
Фигурное катание - Чемпионат Европы 2001 - Братислава (Словакия) 
