Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

«Шла бы ты, Мария, в профессионалы, - сказала как-то Бутырской знакомый хореограф. - Фигуристка ты замечательная, но что поделаешь, если не получается у тебя выигрывать? Да и годков уже немало». Маша тогда ответила: «Знаете, у меня есть сон. Будто я приезжаю на чемпионат мира - и выигрываю его. Понимаю, что это очень нереально, но я все равно буду кататься в любителях. Пока смогу. Или пока не стану чемпионкой мира».

В сентябре 1998 года, когда стало известно, что сезон пропустит вице-чемпионка Олимпийских игр и чемпионка мира Мишель Кван, Бутырская не могла в это поверить: «Господи, неужели у меня, наконец, появился шанс?»

Приезд Кван на чемпионат мира в Хельсинки изменил мало: после короткой программы у российской фигуристки был не просто шанс, но совершенно реальная возможность войти в историю. Что она и сделала в субботу вечером, прокатав произвольную программу так, как никогда в жизни.

Вопросы, которые ей задавали на пресс-конференции, вряд ли можо было отнести к разряду приятных. Вспоминали и уход от прежнего тренера - Виктора Кудрявцева, и особенно - возраст фигуристки. Предельный, по мнению многих, для любительского (и тем более - одиночного) катания. Ответ Бутырской был великолепен: «Мне нравится кататься, нравится, как у меня это получается, я без труда выполняю все сложнейшие прыжки, а сегодня, надеюсь, очень убедительно доказала всем и вам в том числе (при этих словах Маша бросила взгляд в сторону задавшего вопрос о возрасте журналиста), что я - лучшая фигуристка мира!»

Кван едва сдерживала слезы: «Мой тренер сказал, что ничего страшного не произошло, что все нормально. Но я не согласна с ним. Ничего не нормально. Это все, что я могу сказать».

Мало кто понимал, кстати, зачем чемпионке мира понадобилось среди сезона менять планы и вообще приезжать в Хельсинки. В какой-то степени ситуацию прояснил мой давний знакомый - менеджер одной из американских телекомпаний.

«Понимаешь, - сказал он, - героиней Игр в Нагано была Тара Липински. Естественно, Кван не получила, вернувшись, и десятой доли внимания, на которое рассчитывала. Потом она выиграла чемпионат мира, но все же понимают, что такое послеолимпийский чемпионат. Он малоинтересен. Мишель заключила ряд контрактов, однако ей не раз намекали, что хорошо бы добавить титулу дополнительного блеска. Стать двукратной чемпионкой мира, например. Она пыталась включиться в розыгрыш любительского «Гран-при», но ей отказали, мотивируя поздним сроком заявки. Тогда она, видимо, и стала думать о чемпионате. Кто мог подумать, что Бутырская сумеет составить ей такую конкуренцию?»

Известный в прошлом фигурист Владимир Котин, который вместе с Еленой Чайковской выводил Машу на лед, говорил о ней:

«Я знал от Чайковской, что Маша раньше отличалась тем, что очень сильно нервничала на соревнованиях. Но, поверьте, это свойственно в той или иной степени всем спортсменам. Главное - понять, как в каждом конкретном случае с этим бороться. По отношению к Бутырской это получилось. Чайковская прежде всего верит в своих учеников и в себя. Я даже думаю, что у тренера и ученика должны совпадать биополя, что ли. Если этого нет, то и результата никогда не будет.

Мы думали только о победе. Для того, чтобы просто выступить, или, может быть, попасть в призеры, Маша не стала бы столько лет оставаться в любительском спорте. Но она сама хотела выиграть чемпионат мира больше всего в жизни. Об этом мы почти не говорили, потому что понимали, что американцы будут отчаянно бороться. Но Машины тренировки не вызывали у нас беспокойства. Единственное, за чем мы следили, чтобы Бутырская как можно реже пересекалась с Кван, не видела ее тренировок. Лишние нервы были совершенно ни к чему.

Никаких неожиданностей в прокате Бутырской не было. Она сделала все прыжки. И, знаете, был интересный момент: в программе у Маши два тройных риттбергера. Когда она хорошо сделала первый, нам стало ясно, что второй можно не прыгать. Слишком велик был риск ошибиться. Тогда бы судьи сразу убрали ее на третье место, чтобы Кван могла выиграть. Когда Маша проезжала мимо борта, где стояли мы с Чайковской, Елена Анатольевна крикнула ей, что прыжок делать не нужно. Мне показалось, что она сказала это так тихо, что Бутырская не услышала. Во всяком случае, я увидел, что она заходит на прыжок. Не кричать же ей было в полный голос? Но душа в пятки ушла.

Как выяснилось потом, Маша все слышала. И все равно решила делать. Согласитесь, это - показатель»

Интервью с чемпионкой состоялось вечером того же дня.

- Расскажите о том периоде вашей жизни, когда остальные фигуристы называли вас за глаза «королевой тренировок», а в соревнованиях вы выходили на лед и катались на деревянных ногах.

- Между прочим, такое было не всегда. Раньше, когда фигуристам приходилось делать не две программы, а обязательные фигуры и произвольную, я всегда прыгала чисто. Случая не было, чтобы что-то сорвала. А вот потом начала нервничать. Сейчас, кстати, я во многих узнаю себя прежнюю. Например, в прошлом сезоне Лена Соколова творила чудеса на тренировках. Но проигрывала, как только дело доходило до соревнований. Так и мне все время казалось, что в меня не верят, и я начинала доказывать собственную силу всем подряд с первой же тренировки.

Вот и получалось, что в самый важный момент не хватало уже ни сил, ни нервов. Сейчас я веду себя совсем по другому. На тренировках в Хельсинки, кстати, у меня постоянно было ощущение, что я могу запросто сделать аксель в 3,5 оборота. Но я твердила себе: «Спокойно, тихонечко, ничего лишнего не надо никому показывать. Успеем».

- Вы слышали, как во время программы Чайковская крикнула вам: «Хватит!» - имея в виду, что не нужно прыгать еще один тройной прыжок - риттбергер?

- Слышала. И подумала: «А вдруг этот риттбергер всю мою судьбу решит? Я ведь могу его сделать. А выброшу - всю жизнь оставшуюся, может быть, корить себя буду. Сальхов - на котором столько падала в этом сезоне - сделала, а риттбергер не сумею что ли?»

- Получается, сальхов - самый сложный для вас прыжок?

- Нет. Я ведь на тренировках даже четверной сальхов прыгать пробовала. Просто какой-то заскок произошел. Упала на нем осенью, на турнире Skate America, потом в Германии на Кубке наций. Во Франции сделала кое-как. В финале «Гран-при» снова упала - так же, как здесь в квалификации - приземлилась в шпагат.

- Вы помните свою реакцию, когда узнали, что в чемпионате мира будет участвовать Мишель Кван?

- Еще бы! После чемпионата Европы ко мне подошел Дик Баттон - владелец компании, которая проводит в США профессиональный чемпионат мира, попросил дать интервью и спросил, что я думаю о том, что Кван, пропустившая почти весь сезон, приедет в Хельсинки? У меня, что называется, челюсть отпала. «Будем бороться», - говорю. А сама в шоке. Потом поразмыслила уже более спокойно и пришла к выводу, что бояться Кван просто глупо. Я просоревновалась целый год на самом высоком уровне. Она же выступала только в турнирах серии Pro-Am. Это по сравнению с любительским спортом - ерунда. Так, возможность заработать хорошие деньги. Я сама участвовала в четырех или пяти таких турнирах и по правде сказать, ни одного не помню. Значит, Кван должно быть гораздо тяжелее, чем мне. И выигрывать нужно прежде всего психологически.

- А в начале осени вы радовались, что Кван собирается пропустить сезон?

- Конечно. Наконец, думала, у меня реальный шанс в жизни появился чемпионат мира выиграть. Сейчас только поняла, что если Мишель не приехала бы в Хельсинки, обо мне всю мою оставшуюся жизнь говорили: мол, это - фигуристка, которая стала чемпионкой мира, потому что там не было Кван.

- Вы не так давно сказали, что причина ваших успехов на протяжение двух лет кроется лишь в смене тренера. Чем отличается работа с Чайковской от работы с другим тренером?

- Если говорить непосредственно о тренировках, то, например, Елена Анатольевна научила меня катать короткую программу в любом состоянии: выспалась - не выспалась, устала - не устала, в восемь утра или в двенадцать ночи - неважно. Надо вставать на лед и делать все. А прежде всего - собираться на четыре первых и самых важных элемента - каскад из двух тройных, тройной прыжок с шагов и «дупель» (аксель в 2,5 оборота - Е.В.). Не буду утверждать, что оригинальная программа важнее произвольной, но психологически катать ее однозначно тяжелее. Накал страстей чудовищный. Я очень волновалась. Успокаивала себя только тем, что я целый год делала эту программу, как хотела, каждый день. И надо сделать только то, что я прекрасно умею.

- Как вы провели последние сутки перед финалом?

- Нормально. Один раз только потеряла ощущение действительности - перед самым отъездом на утреннюю тренировку. Дело в том, что я не переставляла часы - они показывают московское время. И мне показалось, что я опоздала. Это был такой ужас! Днем пыталась заснуть, но не получилось. А перед выступлением Чайковская меня предупредила, что любую мою ошибку судьи наверняка попытаются использовать, чтобы «прослоить» меня и Кван кем-то еще. Чтобы у американки был шанс выиграть по сумме всех результатов. А значит, нужно выступать предельно собранно - спокойно сделать все, что я умею и не пытаться прыгнуть выше головы.

Я и сама это понимала. Но было очень трудно заставить себя не думать о том, что золотая медаль - вот она, протяни руку и возьми. Кстати, я обратила внимание, когда каталась Татьяна Малинина, что американцы болели за нее, как одержимые: хлопали, стучали ногами. Им было на руку чтобы чье-то выступление оказалось лучше моего.

- Знаю, вы всегда восхищались Кван. Ее новый имидж вам нравится?

- Я еще осенью отметила, что короткая стрижка идет Мишель куда меньше, чем прежняя прическа из длиных волос. А вот волосы она покрасила совершенно напрасно.

- Мне остается задать последний вопрос. Вы понимаете, что вы - чемпионка мира?