Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Сразу три российских фигуриста стали героями чемпионата Европы. Алексей Ягудин сохранил звание сильнейшего на континенте, Евгений Плющенко, как и год назад, занял второе место, а олимпийский чемпион Лиллехаммера Алексей Урманов - третий.

НАШИ СОПЕРНИКИ В ПРОГНОЗАХ НЕ ФИГУРИРОВАЛИ

Такого точно еще не было. Я не про соревнования - год назад на чемпионате Европы в Милане российские одиночники тоже заняли весь пьедестал. Но чтобы накануне старта журналисты обсуждали судьбы медалей и при этом называли только русские фамилии - по мнению иностранцев, это совершенно необъяснимо.

Однако все было именно так. Кто-то отдавал предпочтение в своих прогнозах Урманову, кто-то - Ягудину, кто-то склонялся к тому, что выиграет Плющенко. Шансы прочих не рассматривались вообще.

В разгар дискуссии в зал вошел Виктор Кудрявцев. Известного тренера немедленно забросали вопросами: «Почему ваши фигуристы столь сильны? Почему они все чаще выигрывают?» Иностранцы, представляющие Россию исключительно по телерепортажам, искренне не понимали, каким образом в полувоенной, голодной и нищей стране появляются все новые и новые спортивные звезды.

- Все очень просто, - улыбнулся тренер. - Во-первых, все мы - и спортсмены, и тренеры - выросли в системе, которая давала возможность работать и приучила работать с полной отдачей. А во-вторых, мы должны сказать спасибо президенту Международного союза конькобежцев Оттавио Чинкванте. Считаю, что именно благодаря ему в любительском фигурном катании появились такие деньги. Иностранный спортсмен не будет лезть из кожи вон за 30 тысяч долларов. А русский будет. Ну и, наконец, методики, по которым мы работаем, уникальны.

- То есть, если бы Таня Шевченко была русской, в России сделали бы из нее великую чемпионку? - нетерпеливо перебил немецкий журналист (Шевченко в 1993 году считалась главным талантом Германии, но добилась только бронзовых медалей на чемпионате мира-94 и чемпионате Европы-98. - Е.В.).

- Конечно. Думаю, что менталитет имеет не самое большое значение. Все ведь зависит от воспитания. А тренер должен именно воспитывать, хотя на Западе, знаю, считают по-другому.

- Но мы слышали, что в России тренерам платят не очень много, - осторожно сказал немец.

- Моя зарплата составляет 35 долларов. Нет, не в час, а в месяц. Так что можете написать, что я работаю с российскими фигуристами бесплатно. А деньги зарабатываю за границей: провожу семинары, тренировочные лагеря.

- Тогда почему вы не уедете совсем, например, в Германию?

- А вы знаете, что в Германию не пустили Тамару Москвину, когда каток в Санкт-Петербурге был закрыт и она искала место для тренировок? - перешел в контрнаступление Кудрявцев. - Почему в прошлом году немецкая федерация точно так же отказала Татьяне Тарасовой? У нее в Ганновере работает муж, и она, естественно, искала место для тренировок с Ягудиным поближе, чем США. Не знаете? Ваши тренеры до одури боятся, что сильный специалист из России разрушит их маленький мирок и отнимет кусок хлеба. Не понимают, что даже тренировки на одном катке с Тарасовой и Ягудиным могут поднять любого фигуриста на иной уровень. Значит, Германии это просто не нужно.

Действительно, единственный немецкий фигурист, который мог рассчитывать на то, чтобы в Праге попасть в первую пятерку - Андрей Влащенко, до 1994 года тренировался у Кудрявцева в Москве, то есть с трудом может считаться немцем, несмотря на полученное гражданство. Это прекрасно понимали и немцы. Поэтому дискуссия вновь свернула к шансам каждого из российских фигуристов в финале чемпионата.

ВСЕ РЕШАЛИ СЛОЖНОСТЬ И... ЛЕГКОСТЬ

Последняя перед финалом тренировка одиночников пользовалась бешеной популярностью. Все понимали, что судьбу золота решит прежде всего сложность - прыжок в четыре оборота, который имелся в запасе и у Плющенко, дважды исполнявшего каскады «4+3» на международных турнирах, и у Ягудина, и у Урманова. Однако олимпийский чемпион явно испытывал проблемы с ультрасложным элементом. Позже, объясняя журналистам, почему он не стал рисковать в финале, Алексей скажет: «Пытаться прыгнуть четыре оборота имеет смысл только тогда, когда четыре из пяти тренировочных попыток удачные. Я так и не смог этого добиться».

По иронии судьбы именно Урманов вошел в историю, как первый фигурист, чисто сделавший четверной на крупных соревнованиях. Было это на чемпионате Европы 1991 года в Софии, когда Алексею еще не исполнилось 18. Но тогда этот прыжок был экзотикой. Исполнять его регулярно не было никакой необходимости: для победы на любом уровне вполне хватало стандартного набора тройных.

В 1997 году, когда прыжок в четыре оборота уже мог оказаться решающим, Урманов получил тяжелую травму на чемпионате мира, пропустил год тренировок и мучительно пытался выйти хотя бы на свой прежний уровень. В это же время в одной с ним группе у Алексея Мишина довольно шустро напрыгивали четверные Ягудин и Плющенко. В прошлом году Ягудин ушел от прежнего тренера к Татьяне Тарасовой. Урманов и Плющенко остались вдвоем. Как-то Алексей сказал об этих тренировках: «Иногда мне кажется, что я все время бегу за поездом, пытаясь вскочить в последний вагон. А поезд уходит все дальше и дальше».

Собственно, в группе Мишина конкуренция была всегда. На лидере натаскивались остальные, они же подстегивали его постоянно работать до изнеможения, чтобы никому не позволить сократить дистанцию. Но из-за травмы Урманова и пропущенной им Олимпиады эта дистанция сократилась до минимума, а потом и вовсе исчезла. Ягудин стал чемпионом мира-98, Плющенко там же, в Миннеаполисе, занял третье место.

Скорее всего, сумасшедший прогресс Евгения и, как следствие, повышенное тренерское внимание вынудили Ягудина покинуть группу, чтобы не быть съеденным заживо. И с тех самых пор у обоих фигуристов осталось жгучее желание поставить соперника на место.

К чемпионату Европы шансы Плющенко казались предпочтительнее. Ягудин блестяще провел серию стартов «Гран-при», выиграл три профессиональных турнира, но чемпионом России стал Плющенко, опередивший Ягудина впервые в жизни. Через неделю после чемпионата на турнире в Японии Алексей проиграл Евгению еще раз. Газеты назвали тогда выступление Плющенко катанием XXI века: помимо всех тройных прыжков спортсмен прыгнул каскад «4+3» и получил за технику высшую оценку - 6,0.

А еще до этого он сказал на пресс-конференции журналистам: «Я выиграю чемпионат мира. И чемпионат Европы, разумеется, тоже».

Однако у Ягудина, как выяснилось, было на этот счет иное мнение.

После неудачного квалификационного проката Алексей дрогнул. Это было видно в следующем выступлении - короткой программе. Фигурист сделал ее безошибочно, но все движения были очень осторожными и зажатыми. На этом фоне Плющенко потрясал нахальством прыжков и раскованностью человека, которому нечего терять. Он не избежал ошибок и остался третьим после Урманова и Ягудина. Но нетрудно было предположить, что при чистом катании в финале судьи отдадут победу тому, кто добьется ее с большей легкостью.

Но, видимо, и с самым юным участником чемпионата в финале сыграли злую шутку нервы: Плющенко все-таки сделал свой знаменитый каскад, но на второй минуте упал, потом упал еще раз после тройного акселя. Сорвал сальхов. Однако до того, как закончилась музыка, Евгений сумел повторить все сорванные прыжки, что само по себе заслуживало колоссального уважения.

СЕМЬ ТРОЙНЫХ И ЧЕТВЕРНОЙ - БЕЗ ЕДИНОЙ ОШИБКИ

Ягудин выходил следом. «Очень тяжело кататься после того, как соперник ошибся, - сказал несколько лет назад опытнейший украинский тренер Валентин Николаев. - Труднее, может быть, только одно: выходить на лед после того, как кто-то другой получил максимальные оценки».

Ягудин начал с тройного акселя. И уже в этом прыжке был неузнаваем. Казалось, на него ничуть не давит ни риск потерять титул, ни общее напряжение борьбы. Прыжок в четыре оборота тоже был исполнен великолепно. Даже журналисты завороженно смотрели на лед, автоматически чиркая плюсы в шпаргалках: каскад с акселем «3+3», флипп, риттбергер в конце фантастически красивой дорожки шагов, лутц, сальхов - всего 7 тройных и четверной. И все без единого сбоя. Еще должен был кататься Урманов, но было ясно: достать Ягудина он не сможет.

- Я действительно был расстроен, даже слегка испугался после квалификации, - рассказывал Ягудин- - Не мог понять, почему на тренировке у меня получается все, а на льду начинаю ошибаться. Очень тяжело далась короткая программа. Но катался я хорошо. Наверное, поэтому перед произвольной чувствовал абсолютную уверенность. Кажется, перед выходом на лед мне успели сказать, что Плющенко упал. А может, и нет: в тот момент я был настолько сосредоточен на своем выступлении, что все остальное было безразлично.

- Вы опасались выступления Урманова?

- Нет. Я видел тренировку. Видел, что у Леши проблемы с четверным. Тарасова это тоже заметила и сказала, что мне, наверное, не стоит включать этот прыжок в программу - лучше гарантированно откататься чисто. Я не согласился. Все равно четверной придется прыгать на всех крупных соревнованиях - без него сейчас рассчитывать не на что. Скажу честно, очень хотел, чтобы Урманов откатался лучше. Никому из нас не довелось пройти через то, что испытал Леша, - не многим удается восстановиться и выйти на прежний уровень после столь тяжелой травмы. А еще Урманов - очень хороший человек. Добрый, честный, надежный. Великий спортсмен. Никогда не позволяет себе унизить соперника. И никогда не говорит заранее, что выиграет.

- Как вы отнеслись к новшеству ИСУ учитывать результат квалификации?

- Ужасная идея - ввести квалификацию, вдвойне ужасная - засчитывать ее результат. Согласен, надо как-то отбирать сильнейшую группу, но заставлять всех, и лидеров в том числе, выворачиваться наизнанку в квалификационном прокате - зачем? Тот же Плющенко прекрасно откатал произвольную в начале, а в финале так и не смог.

Видимо, из чувства противоречия Плющенко на тот же вопрос ответил: «Отличная идея. Я люблю соревноваться. Считаю, надо соревноваться много. А в финале я катался хорошо. Да, упал. Но ведь потом повторил все сорванные прыжки».

- Вы действительно были уверены, что выиграете чемпионат, или сказали об этом после чемпионата России, чтобы подавить соперников?

- Сказал под влиянием эмоций. Тогда мне казалось, что я могу все.

Урманов пришел на пресс-конференцию в самом конце, когда и чемпион Европы, и серебряный призер уже покинули зал. «Извините меня, - искренне сказал он, - я сейчас очень расстроен. И меньше всего мне хотелось бы отвечать на вопросы. Третье место здесь ни при чем. Я не был бы счастлив, если бы стал вторым - слишком плохо катался. И пока ничего не могу вам объяснить».