Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Иногда во время соревнований искренне жалею, что я - олимпийская чемпионка. Не будь этого, я бы, наверное, восхищалась, например, тем, что почти все российские фигуристы в своих видах попали в десятки сильнейших. А если бы не попали, то тем, что они вообще выступают в чемпионате мира, а я об этом пишу.

Я не умею восхищаться даже третьим местом. Потому что за любым, особенно - предолимпийским, чемпионатом стоит фантом Олимпийских игр, в которых уже очень давно сместились акценты, изначально заложенные Пьером де Кубертеном. Для тех, у кого есть шанс стать чемпионом, Игры - всегда война. А в войне не бывает первых, вторых и третьих мест. Бывают только победа и поражение.

Поражение российской сборной в Лозанне было болезненным. В течение практически всего чемпионата мира здесь находился президент Олимпийского комитета России Виталий Смирнов. Не буду утверждать, что приехал он именно на соревнования. Но то, что Смирнов был во дворце спорта почти на всех финалах, говорило о том, что в командировочных планах президента ОК России чемпионат мира занимал довольно важное место.

Каждый раз, когда я видела Смирнова на трибуне, то испытывала легкую неловкость, потому что в конце января, во время чемпионата Европы в Париже, я вместе с другими принимала участие в создании легенды под названием «Великий триумф российского фигурного катания». Там сборная России завоевала четыре золотые медали из четырех. Но был ли триумф?

Если называть вещи своими именами, в Париже было просто сумасшедшее стечение обстоятельств. В парном катании падали все. Но благодаря тому, что пять судей из девяти посчитали, что у Марины Ельцовой и Андрея Бушкова ошибок оказалось все-таки меньше, чем у Мэнди Ветцель и Инго Штойера, россияне получили золото. Первое из четырех.

Вторую победу - Алексея Урманова - посчитать закономерной мог разве что человек с большим чувством юмора. Произвольную программу Алексей откатал гениально. Как представитель сходного с фигурным катанием (с точки зрения судейства) вида спорта, я вообще считаю, что правила, согласно которым определяется итоговый результат, давно требуют пересмотра: не должен спортсмен терять все шансы на победу только из-за того, что ошибся в короткой (почти что обязательной) программе. Но пока они именно таковы. И не будь чудовищно случайной (или чудовищно гениальной?) судейской оценки Пекки Лескинена, Урманова вполне могло не быть даже в тройке призеров.

В танцах золотая медаль Оксаны Грищук и Евгения Платова была бесспорной. Но давайте порассуждаем, что бы было, если бы Оксаны и Жени не было в команде, к чему еще в начале января все и шло (не буду заново вспоминать детали скандала, они подробно описаны в репортажах с европейского первенства).

Смогли бы в отсутствие Грищук и Платова стать чемпионами Европы Анжелика Крылова и Олег Овсянников? Вполне. А могли бы и не стать. Хотя бы потому, что в Париже Анжелика и Олег катались хуже, чем в Лозанне. А, например, французские танцоры Марина Анисина и Гвендаль Пейзера - лучше (опять же, чем в Лозанне). Я отнюдь не сравниваю эти две пары. Но достаточно давно и внимательно наблюдаю за судейскими оценками, чтобы сделать вывод: с точки зрения арбитров, соперничать с Грищук и Платовым не может никто. А со второй российской парой можно. Что и продемонстрировал февральско-мартовский финал «Гран-при» в Гамильтоне, где победителями стали канадцы Шэ-Линн Бурн и Виктор Краатц, а Крылова с Овсянниковым заняли второе место. К тому же есть большая разница между тем, выступает ли спортсмен под прикрытием признанного лидера или же выходит на старт с мыслью, что должен в одиночку отстоять звание чемпиона, чего бы это ему ни стоило. Поэтому утверждение, что, если в танцах убрать лидеров, на их место автоматически встанет вторая российская пара (а именно это я не раз слышала перед чемпионатом Европы), для меня, извините, не факт.

Наконец, медаль Ирины Слуцкой в одиночном катании. В высшей степени справедливая. Но рассуждать об олимпийских шансах будущего года, ориентируясь на уровень чемпионата Европы, я бы не стала. В одиночном катании, к сожалению, уже много лет правила диктует не Старый Свет. Вспомните хотя бы пятикратную чемпионку Европы Сюрию Бонали, так ни разу и не ставшую первой в мире. Мерки, увы, иные.

В Лозанне Ирина сделала невероятное. У нее болела нога, а на последней тренировке, делая Бог знает в какой раз вдруг разладившийся тройной лутц, Ира на полном ходу врезалась в борт спиной. Все, кто это видел, были уверены, что Слуцкую снимет с соревнований врач: после таких травм (чего стоил один только звук удара) на лед не выходят. Но вечером Ира каталась так, как еще не каталась в этом сезоне. Мне было совершенно ясно, что Слуцкая выступает «на зубах». Ее прокат был лучшим. Результат - третьим. В итоге (из-за шестого места в короткой программе) Слуцкая осталась четвертой.

Интересно, что в произвольной программе трое судей поставили Ирину на первое место, а шестеро - на третье, что (как объяснил мне один из больших специалистов в этой области) более чем прозрачно свидетельствовало о сговоре.

Чемпионка мира американка Мишель Кван тоже каталась «на зубах». На тренировках она была никакой. Как говорят опытные женские тренеры - начались проблемы роста. В Америке, как рассказывали очевидцы, Кван падала в голодные обмороки, стараясь справиться с начавшим расти весом. По сравнению с серебром Кван, золото Тары Липински - крохотного неоформившегося ребенка - не стоит и половины своей цены, хотя, выиграв, юная американка вошла в историю: моложе нее в одиночном катании чемпионок мира еще не было. Предыдущая рекордсменка, норвежка Соня Хени, ставшая первый раз чемпионкой мира в 1927 году, была на 32 дня старше.

Российской сборной в Лозанне была завоевана одна золотая, две серебряные и две бронзовые медали. В принципе не так уж и мало. Конкуренция в мире фигурного катания сейчас такова, что любое серебро и любая бронза могут через год обернуться золотом в Нагано. И больше шансов будет у того, кто первым поймет, что мелочей на Играх не бывает. О чем я? Например, о том, что когда на лед выходят Оксана Казакова и Артур Дмитриев, то, как бы блистательно они ни катались, судьи и зрители подсознательно сравнивают Дмитриева с ним же самим времен лиллехаммерской Олимпиады. Наверное, не было в пресс-центре чемпионата журналиста, который бы не поинтересовался, сколько килограммов прибавил за четыре года олимпийский чемпион. Пять? Восемь? Точно так же один из моих коллег, давно и постоянно влюбленный в катание Слуцкой, расстроенно заметил, что, если его любимица такими темпами будет прибавлять в весе, в Нагано ей будет просто нечего делать.

После того как закончились соревнования у мужчин (а закончились они, как известно, потерей третьей олимпийской вакансии для России), тренер Ильи Кулика Татьяна Тарасова говорила: «Шанс, что Урманов будет снят из-за травмы, как выяснилось, был уже утром. В нормальной команде руководители просто обязаны предупредить об этом остальных. Однако мне не было сказано ни слова, хотя в отсутствие Урманова Кулик становился лидером. Я ничуть не снимаю с себя ответственности за то, что катался он плохо. Но давайте рассуждать логически. У Кулика был первый стартовый номер. Его главной задачей в сложившейся ситуации было сделать все, чтобы сохранить за Россией право на третьего участника. То есть не идти ва-банк, а откататься предельно чисто, исключив всякий риск. Четверной прыжок у Ильи в Лозанне не шел (за два дня до старта Кулик сломал конек, и мы потеряли несколько тренировок, пока из Москвы не прислали запасную пару). Значит, надо было снимать четверной (как, кстати, это сделал Алексей Ягудин) и катать второй - абсолютно стабильный - вариант программы».

Если бы оставшиеся вдвоем Кулик и Ягудин заняли второе и третье места, Россия сохранила бы право на трех участников в своей олимпийской сборной. Не берусь судить, сколь реален был такой расклад, но шанс, несомненно, был.

Команды, как таковой, у России в Лозанне, увы, не было. Была достаточно мощная группа так называемых официальных лиц и горстка тренеров и спортсменов, решающих свои личные задачи. Я отнюдь не призываю ходить строем. Но выглядело, мягко говоря, странно, когда после проката произвольной программы в финале партнер Елены Бережной - Антон Сихарулидзе не появился в Kiss & Cry Corner (специально оборудованном уголке, где фигуристы и тренеры ждут оценок). Видимо, среди множества руководителей некому было объяснить фигуристу, что бывают моменты, когда свой характер не стоит демонстрировать всему миру: в виде спорта, где оценку определяют живые люди, такие «детали» не забываются и не проходят бесследно. И уж полной дикостью было наблюдать, как после неудачного проката короткой программы в Kiss & Cry в полном одиночестве под направленными на нее телекамерами рыдала Слуцкая. Эта картина не прибавляла популярности ни тренеру фигуристки, ни команде России в целом.

Возможно, я лезу не в свое дело. Но, видимо, никогда не смогу забыть слова, сказанные много лет назад выдающимся (ныне, увы, покойным) итальянским тренером по прыжкам в воду Карло Дибиаси, сын которого - Клаус - выступал на четырех Олимпиадах и трижды побеждал на них: «У Олимпийских игр - свои правила. Тем, кому они кажутся слишком жестокими, лучше играть в преферанс».