Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Первый финал чемпионата мира по сравнению со всеми предыдущими соревнованиями, где сильнейшие были более-менее равномерно распределены жребием, начинался скучновато. Четыре лидирующие пары, включая две российские, были собраны в заключительной группе, и было ясно, что чемпионом мира станет одна из них. Третий наш дуэт - Оксана Казакова и Артур Дмитриев - шанс стать чемпионами имел разве что теоретически: с шестого места на первое в фигурном катании, увы, не прыгают.

За много последних лет такое случалось лишь однажды - с олимпийским чемпионом Алексеем Урмановым на недавнем европейском чемпионате в Париже. Но тогда в финале, во-первых, капитально упали все те, кто занимал с первого по пятое места, а во-вторых, Урманов катался в сильнейшей группе, то есть предполагалось, что его выступление заведомо будет расценено баллами совершенно иной категории, нежели у тех, кто выступал на разминку раньше.

Увы, Казакова и Дмитриев в сильнейшую группу не уместились.

Лично я наблюдала за их выступлением со сложными чувствами. Программа, несомненно, была одной из наиболее красивых и интересных в чемпионате. Ее стоило бы показать на мировом первенстве хотя бы для того, чтобы мир увидел: парное катание, несмотря на внешний академизм, таит в себе множество самых неожиданных возможностей. Но мне не давала покоя и другая сторона, спортивная. Безо всяких на то оснований после чемпионата Европы Казакова и Дмитриев заменили в российской сборной чемпионов мира-94 Евгению Шишкову и Вадима Наумова.

На чемпионате Европы в Париже Женя и Вадим выступили далеко не лучшим образом - остались пятыми. Были объективные причины: осенью Наумов сломал ключицу, и тренировочный график полетел к чертям. Фигуристы тем не менее сумели пройти отбор в команду на чемпионате России, где Казакова и Дмитриев категорически были не в форме. Однако к февралю пара Москвиной преобразилась. Тут-то и встал вопрос о замене. Если бы эта замена проходила на основании хоть каких-то очных соревнований, все по крайней мере выглядело бы справедливо: в интересах любой страны выставить на чемпионате мира сильнейших. Но этого не случилось. В финале «Гран-при» в канадском Гамильтоне Казакова и Дмитриев заняли второе место (Шишкова и Наумов там просто не выступали) и оказались в сборной.

Тренер пары, выдающийся стратег Тамара Москвина как никто другой знала, что, выиграй Казакова - Дмитриев в Лозанне, все копья, направленные в их сторону, будут немедленно сломаны. Увы, Дмитриев дважды - и в короткой, и в произвольной программах - сорвал параллельный тройной прыжок. Этого было достаточно, чтобы показать результат, вряд ли способный принести моральное удовлетворение как самим фигуристам, так и их тренеру.

Марина Ельцова и Андрей Бушков значились в сильнейшей группе первыми. Думаю, с жеребьевкой им повезло. Марина не раз говорила, что лучше уж так, сразу сделать все что можешь, а уж соперники пусть стараются сделать лучше. Чемпионы мира оставили прежнюю программу, с которой выиграли год назад в Эдмонтоне. В свое время тренер Вячеслава Загороднюка - Валентин Николаев - образно объяснял мне, что катать программу второй год - все равно, что ходить в домашних тапочках: нигде не жмет, все удобно, привычно. В такой программе, мол, и ошибку не сделаешь - все автоматически получается как надо.

Как выяснилось - получается не всегда. В первом же параллельном тройном прыжке Бушков упал.

Этот прыжок у него не ладился и на разминке, как, впрочем, он не ладился у Тодда Сэнда, у Мэнди Ветцель, у Антона Сихарулидзе. Даже, глядя на их разминочные страдания, можно было предугадать проблемы. Но в тот момент хотелось надеяться только на лучшее.

Вся остальная программа была выполнена чемпионами мира превосходно. Само по себе умение идеально закончить выступление после неудачи - великое искусство. Но до чего же было противно рассчитывать в душе, что немцы тоже упадут.

Они упали тоже. Но еще до этого из числа охотников за золотом отсеялись американцы Мено - Сэнд: Дженни на две ноги приземлилась после выброса, основательно пропахала бедром лед после тройного прыжка и тут же вместо двойного акселя сделала одинарный.

Двойной аксель - «дупель», как называют этот прыжок фигуристы, стал в этот вечер поистине роковым. Ветцель столь же основательно, как до нее Мено, плюхнулась на лед в самом начале программы. Выброс, который всегда был у немцев коронкой, тоже был смазан: Мэнди едва удержалась на ногах. Я вспомнила слова кого-то из тренеров: «Немцы всегда психуют, когда попадают за сильной парой». Тем не менее остальные подводные камни фигуристам удалось миновать. Во дворце повисла пауза ожидания.

В этот момент было абсолютно ясно, что судьи не могут не думать о том, сколь блестяще Ветцель и Штойер провели весь сезон целиком. Как мало они уступили российской паре год назад в Эдмонтоне. Как долго и совсем нетриумфально складывалась их карьера в предыдущие годы. Наконец, как сложно немецкой паре будет бороться за золото через год в Нагано, да и вообще продержаться до Нагано...

Может быть, мне это только казалось. Но на табло уже горели оценки. Судьба совершила такой же перевертыш, как утром - в мужской программе по отношению к Кулику: большинства первых мест не оказалось ни у немецкой, ни у российской пары. У Ельцовой и Бушкова их, впрочем, было больше - четыре против трех у Ветцель - Штойера. Не хватило одного. Подсчет по вторым местам был в чужую пользу - 9:5. И в отличие от Кулика у Марины с Андреем уже не было возможности отыграться.