Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Первый рекорд мужского турнира был зафиксирован, когда мужские соревнования еще толком не начались: 15 фигуристов из 31 заявили в короткой программе каскад из двух тройных прыжков, причем 13 из 15 выбрали максимально сложное сочетание с тройным акселем, который, по сути, является прыжком в 3,5 оборота. Абсолютно безошибочное исполнение всех восьми обязательных элементов чемпионом мира-96 Тоддом Элдриджем, который выступал третьим, сразу же установило своеобразную планку для остальных.

Двукратный чемпион мира Элвис Стойко Элдриджа не достал: это был тот самый случай, когда при равной сложности и качестве проката судьи ненавязчиво указали канадцу, что с артистической интерпретацией программы у него далеко не все в порядке.

Впрочем, если бы Элвиса Стойко не существовало в природе, его во что бы то ни стало стоило бы придумать. Причем не где-нибудь, а именно в фигурном катании.

Детское, но серьезное увлечение канадца восточными единоборствами (до того, как встать на коньки, Стойко стал обладателем черного пояса по карате) дало канадцу сбитое, как каменный монолит, тело, потрясающую двигательную реакцию и умение феноменально концентрироваться в нужный момент. Эти три качества сделали Стойко чемпионом мира 1994 года в Макухари и 1995 года в Бирмингеме. Он брал исключительно безошибочной сложностью. Можно было сколько угодно говорить о том, что у канадца короткие ноги и полное отсутствие того, что в фигурном катании принято считать элегантностью, но Стойко мертво стоял там, где падали все остальные.

Впервые он дрогнул в Эдмонтоне год назад. На его тренировках зрители забивали хоккейную арену «Эдмонтон Ойлерз» до самой крыши. Каждый раз Стойко выкладывался на льду, а потом - уже за его пределами - по часу раздавал автографы и фотографировался с поклонницами. Подобная расточительность собственных сил закончилась тем, чем и должна была: на соревнованиях канадец выглядел лишь бледной тенью самого себя. Правда, там же Стойко сказал: «Я очень хочу дождаться момента, когда каскад из четверного и тройного прыжков станет обязательным в короткой программе. Вот тогда мы и посмотрим, кто кого».

По иронии судьбы, сменивший канадца на чемпионском посту американец Тодд Элдридж «взял» судей тем же, чем в свое время Стойко: потрясающей стабильностью в сложных прыжках. Как писали канадские газеты, когда кто-то из журналистов упрекнул Элдриджа в отсутствии выразительности (той самой, за которую выставляется вторая и решающая оценка), Тодд немедленно парировал тем, что его катание - истинно мужское, а всякие балетные и театральные штучки придумывают русские, которые просто не умеют кататься.

В кругах фигуристов высказывание было встречено сдержанным хихиканьем: уже тогда многим было известно, что сексуальная ориентация фигуриста, мягко говоря, не была традиционной.

Однако факт оставался фактом: на турнирах чемпионской суперсерии Элдридж и Стойко побеждали чаще, чем их основные соперники - Алексей Урманов и Илья Кулик.

Блистательные классические постановки, сделанные Алексеем Мишиным для Урманова и Татьяной Тарасовой для Кулика, «играли» только тогда, когда спортсмены твердо стояли на ногах точнее, на одной) на каждом приземлении. Классика не терпит ошибок. Когда, помню, во время финала «Гран-при», где Урманов и Кулик заняли третье и четвертое места за Стойко и Элдриджем, я позвонила Тарасовой, она резко оборвала мою реплику о недостатке артистичности у чемпиона: «Какой, к черту, артистизм, когда он ТАК прыгает!»

Именно за это я бы поставила Стойко памятник.

Но в Лозанне поводом к размышлению было и другое. Четвертое место Стойко при идеально выполненной, максимальной по дозволенной сложности, программе заставляло вспомнить грубоватую, но очень применимую к большому спорту истину: «Из свиного хвостика не сошьешь бобровой шапки». Первый же результат Урманова стал прекрасным напоминанием о том, что не вторая оценка является в фигурном катании определяющей. А те качества, за которые ее выставляют судьи.

Сюжет борьбы приобрел по-настоящему детективную окраску через час после начала соревнований, когда Илья Кулик показал самый лучший вариант проката из всех, что удавались ему в этом сезоне, и разделил первое место с Элдриджем. Это радовало, но появились и опасения, что при плотном соперничестве, когда в оценках одного фигуриста есть и первые, и вторые, и третьи места, любое дальнейшее неосторожное действие каждого из девяти арбитров может спровоцировать традиционную для фигурного катания игру в перевертыши. Так и случилось после выступления Вячеслава Загороднюка: четвертое место, выставленное украинцу болгарским судьей Зоей Иордановой, переместило Кулика на вторую позицию.

Единственным, кто мог вмешаться в спор лидеров, оставался Урманов. Его стартовый номер был предпоследним, и на разминке Алексей пошел ва-банк: стал пробовать каскад 4+3. Такая сложность в короткой программе до сих пор была немыслима и невиданна. Более того, было совершенно невозможно предсказать, как отнесутся прокату судьи, если, скажем, Урманов прыгнет 4+2. Все-таки в правилах эта комбинация обтекаемо значилась как «каскад с тройным прыжком».

Однако Алексей решил не рисковать и, судя по великолепному выступлению, решение было совершенно верным: по абсолютному большинству вторых мест (5 первых не получилось ни у кого) он возглавил чемпионат.