Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Олимпийский чемпион Лиллехаммера был доволен завоеванным серебром. Игры доброй воли стали для Урманова первыми соревнованиями после злополучного чемпионата мира-97, где Алексей выбыл из турнира из-за сильного растяжения паховых мышц. По той же причине Урманов не попал на Игры в Нагано. И только он сам да, пожалуй, его тренер Алексей Мишин знают, чего стоило фигуристу возвращение. Пусть за серебряной медалью.

Экс-чемпион мира американец Тодд Элдридж лидировал уже начиная с короткой программы. И он и Урманов откатали свои композиции безошибочно, однако, по мнению иностранных журналистов, на руку американцу сыграло то, что российский фигурист оставил свою старую программу, с которой он выступал в позапрошлом сезоне. А такого в фигурном катании не любят.

- Не могу сказать, что подготовился к соревнованиям должным образом, - сказал Урманов на пресс-конференции. - Июль я провел в туре Коллинза, а там, несмотря на великолепную организацию быта и выступлений, совершенно некогда тренироваться. Можно разве что поработать на беговой дорожке в тренажерном зале, покрутить велосипед. Для тренировок на льду остается максимум полчаса, предшествующие очередному шоу. Или надо самостоятельно искать другой каток, но это сложно.

- После Игр доброй воли вы будете отдыхать?

- Не очень долго. Может быть, недельку-другую. Потом уедем на первый тренировочный сбор. Скорее всего в Испанию.

- Почему не дома?

- Дома негде кататься. «Юбилейный» закрыт на ремонт, который должен закончиться к сентябрю, но я уверен, что этого не будет. На другом катке - в СКА, где тренируются хоккеисты, лед плохого качества. Так что мы вынуждены уезжать за границу.

- Будете менять программу к новому сезону?

- Да. конечно. Я выступал в Нью-Йорке со старой короткой программой только потому, что было некогда поставить новую. Но так долго выступать одной программой неправильно. У Мишина есть уже определенные задумки, музыкальный материал для новой постановки, но я его еще не слышал - с тренером мы увиделись только здесь.

- При постановке программ у вас бывают опасения, что новая композиция может оказаться менее удачной, чем прежняя?

- В случае неудачи всегда можно вернуться к прежней программе. Но так уж получается, что каждая новая воспринимается и судьями, и публикой с гораздо большим интересом. Мне, например, до сих пор жалко, что с программой «Лебединое озеро» я выступал всего один сезон. Но у Мишина свой взгляд на это. Он считает, что любое возвращение, даже к очень удачной программе, - это шаг назад.

- Игры доброй воли имели для вас большое значение?

- Для меня они прежде всего соревновательная практика. Я год не выступал, не помню, когда в последний раз прокатывал целиком произвольную программу, а она - абсолютно новая и вдвойне требует отработки.

- Имеет ли для вас значение стартовый номер?

- На крупных соревнованиях - да. Больше всего не люблю кататься первым. Последним, кстати, тоже, хотя этот стартовый номер мне выпадал довольно часто. Дело даже не в том, что последний участник больше нервничает, а в том, что слишком много времени проходит от разминки до выступления.

- Многие склонны считать, что квалификационные соревнования, которые до недавнего времени были обязательной частью чемпионатов, помогали фигуристам снять излишнюю нервозность. Другие, наоборот, высказывались против. А что по этому поводу думаете вы сами?

- Это была довольно жестокая практика по отношению к фигуристам. Хотя определенные плюсы в дополнительном прокате, несомненно, были. Но я не огорчен решением исключить квалификационные соревнования. При современной сложности программ это действительно очень тяжело.

- Вы с самого начала Игр не планировали включать в произвольную программу прыжок в четыре оборота?

- Да. Это связано в первую очередь с тем, что я просто пока не готов к его стабильному выполнению. На тренировке он у меня получался. Но это был удачный момент: я хорошо себя чувствовал, у меня все выходило, вышел и четверной. Я вполне доволен своим выступлением и без него.

- Не было ощущения, что публика успела вас позабыть?

- Зрители хотят каждый год видеть нового героя. Судьи, кстати, тоже. На последнем чемпионате мира таким героем стал Евгений Плющенко. Поэтому его так поддерживали и в Нью-Йорке - вторая оценка в короткой программе у Жени была даже выше, чем у меня. Но меня тоже принимали очень хорошо.

- Со стороны складывается впечатление, что вы слегка опекаете Плющенко. Это так?

- Нет, не сказал бы. Я помню, как попал в сборную команду вместе с Вадимом Наумовым в 1991 году - перед чемпионатом Европы в Софии. Мы жили в одной комнате, сталкивались с одинаковыми проблемами как дебютанты, и тогда я понял, что учиться можно только на своем опыте. И опекунов у нас не было.

- Что заставило вас отказаться от множества приглашений в профессионалы?

- Мне кажется, было бы неправильным уйти сейчас, когда в памяти у всех остался незаконченный мною чемпионат мира. Тем более что с финансовой точки зрения переход не имеет смысла: те же самые деньги сейчас можно заработать, оставаясь в любительском спорте. Есть и еще одна причина: кататься в профессионалах далеко не так интересно. Это шоу, шоу и еще раз шоу. Расхолаживает. Я не хочу сказать, что уход в профессионалы ставит крест на спортсмене. Но это все-таки шаг назад. И уход был бы наиболее легким выходом из той ситуации, что сложилась у меня после травмы и после того, как я не попал в олимпийскую команду.

- Это было для вас тогда сильным ударом?

- Год вообще был тяжелым. Сначала я рассчитывал, что смогу начать тренироваться значительно быстрее. А когда из этого ничего не вышло и неприятности начали сыпаться одна за другой (в том числе и с отборочным чемпионатом), я чувствовал себя самым несчастным человеком. Растяжение паха - такая травма, которую очень трудно вылечить. Я обращался к самым лучшим врачам в России, потом в США, но везде сталкивался с тем, что врачи не знают, что советовать. Сходятся в одном: нужно отдохнуть и со временем боль пройдет. Эта безысходность давила на психику. Потом прошло, и когда начались Олимпийские игры, все воспринималось спокойнее. Для меня даже не было особенной разницы, кто станет чемпионом. Я думал о том, что очень немногим в этой жизни дано выиграть дважды. И вовсе не факт, что я мог бы этого добиться, даже если бы попал в команду. К сожалению, от фигуриста зависит далеко не все. Очень хорошо помню чемпионат мира-94 в Макухари, где мне не позволили занять даже третье место. Я лез из кожи вон, а меня оставили лишь четвертым. В фигурном катании это нормальное явление.

- Вы задумываетесь о следующей Олимпиаде?

- Честно говоря, нет. Я очень сильно и очень давно хочу выиграть чемпионат мира. А там посмотрим.