Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Когда Ельцова и Бушков впервые стали чемпионами Европы в 1993-м, я позвонила из Москвы в Хельсинки - поздравить и взять короткое интервью. По телефону разговаривала Марина. Помню, меня поразило ее спокойствие в ответах, словно к этой победе она готовилась давно и власть в парном катании захватила надолго.

Но, увы. Через год две пары вернувшихся из профи олимпийских чемпионов вытеснили Ельцову и Бушкова из сборной, тем самым лишив фигуристов возможности отстаивать свою европейскую корону в Копенгагене.

Еще через год - на европейском первенстве в Дортмунде - петербуржцы стали четвертыми, что было равносильно провалу, в 1996-м тоже заняли четвертое место среди фигуристов континента. Казалось бы, полоса неудач закончилась в Санкт-Петербурге, где Марина и Андрей на этапе «Гран-при» проиграли только чемпионам мира Шишковой и Наумову. Но так только казалось: после соревнований Андрей заболел.

Когда я увидела их на одной из тренировок в Эдмонтоне, еще не зная о вынужденном перерыве, меня насторожила неуверенность фигуристов в движениях, словно долгое время они катались раздельно. Причем все сложные элементы Марина и Андрей выполняли вполне сносно, а вот в мелочах шел разнобой.

Оказалось - почти угадала: вместе за две предшествовавшие чемпионату мира недели Ельцова и Бушков катались несколько дней. Кто осудит меня, если я напишу, что в Эдмонтоне фигуристы сделали невозможное?

- Накануне финала я не выспался и на тренировке чувствовал себя совершенно разбитым. Болели глаза, и совершенно не было сил. Поэтому вечером я даже не думал о том, что где-то тут, совсем близко маячит медаль. Знал, что просто обязательно должен дотерпеть до конца. Как будто бы это было последним выступлением в моей жизни.

Я поздно встал на коньки. В восемь лет. И долго не мог научиться на них ездить. Потом переживал, что меня заставляют заниматься в группе фигуристов, когда все мальчишки играют в хоккей. Потом катался с разными партнершами, а потом - семь лет назад - меня поставили в пару с Мариной. И мы стали тренироваться у Игоря Москвина.

...Когда Ельцова и Бушков выиграли чемпионат Европы-93, Москвин сказал: «С Мариной очень тяжело. У нее взрывной характер, творческая натура, которая не терпит монотонности. С ней интересно. Она может интерпретировать любой образ...» Но вскоре Москвин начал параллельно работать с вернувшимися в спорт учениками своей супруги Натальей Мишкутенок и Артуром Дмитриевым, как-то незаметно отодвинув «своих» на второй план.

- Игорь Борисович дал нам блестящую техническую базу. Но меня не покидало ощущение того, что в своей тренерской жизни он видел и испытал уже все. И что ему временами безразлично, выиграем мы или проиграем. Я вообще считаю, что подготовка спортсмена - очень индивидуальный труд. Тренер должен быть только твой, хореограф тоже. Я очень многому научилась у Ларисы Селезневой, когда та вместе с Олегом Макаровым тренировалась в группе Москвина. Но я тогда была со спортивной точки зрения пустым местом. И при этом уже понимала, что Лариса не потерпит рядом с собой никого, кто будет отбирать у нее тренерское внимание. И точно так же понимала, что придет время, когда и я не потерплю такого сама.

...Два года назад перед Играми в Лиллехаммере, когда Ельцова и Бушков несправедливо, как считали многие, проиграли на чемпионате России Наталье Мишкутенок и Артуру Дмитриеву, на вопрос о правомерности возвращения в любительский спорт профессионалов Марина довольно резко ответила: «Международная федерация не должна была принимать такое решение. У профессионалов уже был их шанс. Я считаю, что у меня украли Олимпиаду». А еще через некоторое время Тамара Москвина предложила Марине занять место Мишкутенок в паре с Дмитриевым.

- Когда я узнал о том, что Марина пробуется в партнерши Артуру, у меня был шок. Это случилось накануне чемпионата Европы в Дортмунде. Соответственным образом мы там и выступили. До сих пор помню то странное состояние: с одной стороны, я отдавал себе отчет в том, что не пропаду, может быть, устрою дальнейшую карьеру ничуть не хуже. С другой, я знал Марину. Знал, что она, по сути, очень надежный и преданный человек. Но, бывает, не думая, совершает какие-то поступки. И решил не рубить сплеча.

- Тот послеолимпийский год для нас был самым тяжелым. Мы стали абсолютно чужими, хотя по-прежнему тренировались вместе. Потом Андрей женился - я чувствовала себя так, как будто меня бросили все: когда долгое время выступаешь в паре, неизбежно развивается инстинкт собственника по отношению к партнеру. Наверное, тогда я наделала немало глупостей. Но потом поняла, что надо или уходить из спорта вообще, или самым срочным образом что-то в жизни менять. Мы поменяли тренера. Думаю, Игорь Борисович понял нас.

... У Натальи Павловой, к которой ушли Ельцова и Бушков, до них в паре с Дмитрием Сухановым каталась Оксана Казакова. Казакова стала у Москвиной чемпионкой Европы. Ельцова и Бушков - у Павловой - чемпионами мира.

- Этот год очень меня изменил. Я стала по-другому смотреть на людей. Стала понимать, что если проигрываю, то это не повод злиться на соперника. Виновата прежде всего сама. У нас замечательно улучшились отношения с Андреем. Я поняла, что у меня никогда не будет больших единомышленников, чем партнер, тренер, вся наша бригада. Что этими отношениями надо дорожить. А главное, у меня появилось желание добиться еще большего. И уверенность, что я могу это сделать. Хотя перед финалом меня вдруг так начало трясти, что я далее попросила Андрея поговорить со мной. Он минут сорок со мной рядом сидел и разговаривал.

... Во время проката на экране монитора можно было разобрать, как у Андрея шевелятся губы. После, когда я спросила, что именно он говорил, чемпион мира задумался: «Не помню. Хотя, нет - повторял все время: «Терпи, терпи».