Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

В 1993-м Анжелика Крылова и Владимир Федоров, впервые выступая на чемпионате мира, сотворили сенсацию, став бронзовыми призерами. Накануне Олимпийских игр в Лиллехаммере владелец всемирно известного ледового шоу Том Коллинз подошел к фигуристам и во всеуслышание объявил, что приглашает россиян в трехмесячный тур по США и Канаде независимо от того, как те выступят на Играх и последующем чемпионате мира в Японии. Но перед чемпионатом мира Анжелика сломала руку. А, вернувшись в Москву, позвонила партнеру: «Володя, мы больше не катаемся вместе…»

Возможно, я бы и не обратила внимания до следующих чемпионатов на то, что одной танцевальной парой в России стало меньше, если бы не телефонный разговор с выдающимся тренером, хозяйкой ледового театра Татьяной Тарасовой и не сказанные ей напоследок слова: «У меня сейчас катается Федоров. Не знаю, из кого можно делать олимпийских чемпионов, если не из таких фигуристов, как он».

И я приехала на репетиционный каток, где Федоров (веселый Портной) предлагал волшебные ткани на бальное платье Золушке (Марине Пестовой), в котором она (Золушка) назло своей мачехе (Ольге Воложинской) отправится на бал и встретит своего принца (Марата Акбарова). Но после репетиции в глазах Федорова появилась грусть.

- Никак не можете привыкнуть, что большой спорт так неожиданно остался в прошлом?

- Для меня это действительно было абсолютной неожиданностью. Если бы мне кто-то другой сказал, что мы с Анжелой не будем кататься вместе, я бы никогда не поверил. Мы очень дружили. Когда только начали выступать, то решили, что между нами будут только рабочие отношения – в то время в группе Натальи Линичук, в которой мы тренировались, уже была одна семейная пара, и я настолько насмотрелся на их постоянные скандалы и истерики на льду, что раз и навсегда понял: личные отношения только осложняют работу. При этом я знал об Анжеле все, она обо мне тоже. У нас никогда не возникало проблем, и, не поверите, мы ни разу не поссорились. Кстати, если бы не наш хореограф – Людмила Власова, которая очень много сделала для нашей пары и очень хорошо ко мне относилась и относится, возможно, Анжела и не призналась, что согласилась поменять партнера, пока этого не сделала бы сама Линичук. Но Власова настояла. Как я потом узнал, разговоры за моей спиной велись почти три месяца, практически с начала сезона. И Анжела не выдержала давления. Мы вернулись с чемпионата мира, меня, не сказав ни слова, отправили в отпуск, а еще через две недели Линичук сообщила, что Крылова отныне танцует с Олегом Овсянниковым, так как, по ее мнению, он более талантлив. Для меня же из Японии приглашают новую партнершу. Я отказался.

- Потому что был в каком-то шоке. И главное, не мог понять, почему это сделано так нечестно и жестоко. В танцах пары разбиваются достаточно часто. Но практически никогда – на том уровне, которого уже достигли мы, став призерами чемпионата мира. Если отбросить чувства и эмоции, я все могу понять: разбив пару Елена Кустарова – Олег Овсянников, Линичук избавилась от очень серьезного для своих учеников соперника. А пригласив к себе японскую спортсменку, автоматически могла рассчитывать на поддержку в соревнованиях со стороны японского судьи. Именно на таких условиях в свое время она создала у себя смешанные российско-французскую и швейцарско-российскую пары. Но куда деть чувства? Как бы то ни было, мы с Анжелой были практически единственной парой, которую Линичук подготовила и вывела на уровень чемпионатов мира сама. Тех же Грищук и Платова довела до этого уровня и сделала им имя Наталья Дубова. Когда же я отказался кататься с новой партнершей, то в один из моих приходов на каток мне было просто сказано, что идет работа над новыми постановками и посторонним на катке делать нечего. Я собрал вещи, поблагодарил Анжелу за проведенные вместе четыре года и ушел.

- Тогда думал, что да, хотя после отъезда Линичук с бригадой в США мне звонила Власова и по-прежнему приглашала на тренировки в «Олимпийский», где сейчас с ней и с Олегом Ефимовичем Эпштейном тренируется бывшая пара Линичук Ирина Лобачева – Илья Авербух. И я прихожу кататься, когда в театре у Тарасовой нет репетиций.

- Насколько я помню, на Играх, и потом, на чемпионате мира Линичук выводила на лед порядка семи пар, представляющих разные страны. В том числе три российские. Как же на всех времени хватало?

- Результат ведь зависит не от того, с какой парой сколько работает тренер. Гораздо важнее, кто из фигуристов как работает сам.

- Тогда чем объяснить, что вы с Крыловой так лихо дебютировали в сборной, а в олимпийском сезоне выступили гораздо слабее, чем по логике полагалось бы призерам мирового чемпионата?

- В какой-то степени одной из причин была та самая бронза. Попасть из дебютантов в элиту – колоссальный успех, но в то же время и сильнейший удар по психике. Расслабляет и убаюкивает. Вроде бы и тренируешься по-прежнему, а внутри некая успокоенность: мол, раз уж встал в очередь, то ниже скатиться не должен. Но главной причиной, думаю, было то, что у нас и у первой пары Линичук – Оксаны Грищук и Евгения Платова – было два одинаковых произвольных танца.

- Действительно, на это обратили внимание многие. Два одинаковых рок-н-ролла в исполнении пар одного и того же тренера выглядели по меньшей мере нелепо.

- Все получилось до обидного случайно. Перед тем как отпустить нас в послесезонный отпуск, Линичук, естественно, поинтересовалась у Грищук и Платова какой танец они намерены взять в качестве произвольного. Те ответили, что хотят попробовать испанскую музыку. А мы нашли рок-н-ролл. Но когда танец был вчерне готов, мы узнали, что Грищук и Платов передумали и тоже остановились на рок-н-ролле. А менять программу было уже поздно. Но должен сказать, что и на чемпионате Европы, и на Играх ребята откатались просто блестяще, особенно если учесть, что до Копенгагена им ни разу не удалось полностью прокатать программу без сбоев.

- Вы считаете, что Грищук и Платов действительно на сегодняшний день – сильнейшая танцевальная пара в мире?

- Если вспомнить Лиллехаммер, то, пожалуй, они были лучшими. Я не видел непосредственно соревнований – когда выступаешь сам, то лучше не смотреть на соперников, - но на тренировках заметил, что после того, как Джейн Торвилл и Кристофер Дин почти полностью (по сравнению с Копенгагеном) поменяли произвольный танец, в нем появились два элемента, запрещенных существующими танцевальными правилами. Да и сама замена по большому счету не пошла им на пользу: все, в том числе и судьи, поняли, что, если лидеры заметались, значит, у них не все в порядке. Не в лучшей форме, судя по отзывам, были и Майя Усова с Александром Жулиным.

- Которые вновь хотят попробовать свои силы на очередной Олимпиаде…

- Я разговаривал с Сашей несколько дней назад – он был в Москве. Он сказал, что они с Майей все-таки решили немного передохнуть, перейти в профессионалы. Но к Играм обязательно вернутся. Их желание стать олимпийскими чемпионами – фанатично.

- Кстати, меня всегда интересовало: что же такое уход в профессионалы в сравнении с любительским спортом? Например, ваша нынешняя работа в театре Тарасовой? Шаг вперед? Шаг назад?

- Это просто совсем другая работа. Когда я только пришел в театр, меня не покидало чувство какой-то безысходности. Но только вначале. Я привык к тому, что фигурное катание – очень жестокое и злое занятие. И вдруг, неожиданно для себя, понял, что оно может быть совершенно другим. Танцору ведь очень тяжело танцевать в спектакле. Надо уметь делать самые разнообразные элементы парного катания, то есть такие, каких я не делал и не умел делать никогда в жизни, - поддержки, прыжки, вращения. И не было в труппе человека, который отказался бы мне помочь, если что-то получалось не так, как надо. Мне сейчас безумно интересно.

- Несмотря на то, что на лед вы выходите практически в массовке?

- Я и не могу претендовать на что-то другое. За то время, что я работаю в театре – с июня месяца, - просто невозможно подготовить значительную роль. Интересно работать еще и потому, что Тарасова никогда не говорит, что именно тот или иной фигурист должен делать на льду. Она дает мысль, идею. И при этом постоянно подчеркивает, что мы умеем все. Невольно и сам начинаешь думать точно так же. И работа доставляет колоссальное удовлетворение. Кроме того, я почувствовал, что стал совершенно другим.

- В чем это выражается?

- В жестах, поведении на льду… Я стал чувствовать себя артистом.

- А если в один прекрасный день вам представится возможность вернуться в спорт?

- Когда я разговаривал с Тарасовой, то сразу сказал, что больше всего хочу именно этого. Вернуться и как минимум выиграть у Анжелы. Тарасова прекрасно меня поняла. И мы решили, что год я проведу в театре, а потом мы вернемся вместе.