Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Разговор с Тамарой Москвиной с самого начала повернул в непредсказуемое русло. Я готовилась задать тренеру достаточно дежурный набор вопросов, связанных с новыми программами ее подопечных Юко Кавагути и Александра Смирнова и недавними закрытыми прокатами в Сочи. Но не успела еще взять в руки диктофон, как вдруг Москвина как-то очень буднично произнесла: «К сожалению, рядом остается не так много людей, с кем можно было бы посоветоваться...».

- Кто именно был для вас таким человеком, Тамара?

- В свое время - Мила Пахомова, причем об этом никто не догадывался. Группа Елены Чайковской, в которой тогда катались Пахомова и Горшков, всегда была довольно обособленной. Но так сложилось, что когда мы с Алексеем Николаевичем Мишиным еще выступали, то в поездках меня селили в один номер с Пахомовой. Тогда и поняла, что у нас с ней очень близкие взгляды на множество вещей. И когда начала тренировать, то могла в любой момент позвонить Миле и что угодно с ней обсудить. Программы, музыку, те или иные идеи.

Еще мне всегда нравилось в ней то, как Мила держится. Если у нее и были какие-то слабости, то никто никогда не мог их даже заподозрить. Это мы, как любил говорить Мишин, «периферийные зяблики», могли быть как-то не так одеты, Пахомова же всегда держалась по-королевски. А вспомните, с каким превосходством она всегда выходила на лед!

- Мила нравилась вам, как тренер?

- Мне не довелось наблюдать ее в работе - все-таки мы жили в разных городах. Но если судить по результатам, а у Милы тогда катались Елена Батанова и Алексей Соловьев (двукратные чемпионы мира среди юниоров в танцах на льду. - Прим. Е.В.), она с этой парой добилась большого прогресса.

Мне запомнилось, как во время каких-то соревнований, где мы по обыкновению жили в одном номере, Мила вдруг ночью начала плакать и сказала мне: «Тамара, я скоро умру...» Только тогда я узнала о ее болезни. Очень близкая душевная связь сохранялась между нами до самого ее ухода.

Недавно, кстати, я нашла в одной книге хороший психологический термин: опорный пункт. Это не просто человек, которому ты можешь полностью довериться в любой жизненной ситуации, но и тот, кто одним своим присутствием вселяет в тебя спокойствие и уверенность.

- Больше таких людей в вашей жизни не было?

- Еще - англичанка Айрис Бейкер, тренер по танцам. Познакомились мы с ней в 1962-м в Женеве - она работала в оргкомитете чемпионата Европы. Айрис была старше меня, но так вышло, что мы сдружились. И эта дружба продолжалась много лет.

- Вам знакомо ощущение, что вокруг становится все меньше людей, одного с вами...

- Не только. Возраст - это ведь всегда и круг интересов, общения, взглядов, определенные жизненные ценности. И спросить я хотела не столько о возрасте, сколько о людях, с которыми вы продолжаете говорить на одном языке.

- Я много общаюсь с теми, кто гораздо моложе меня, и могу сказать, что мне очень нравится такое общение. Наверное, молодым тоже интересно со мной разговаривать - я же вижу, как люди меня слушают, когда для общения есть повод. Другой вопрос, что возрастные интересы не всегда способствуют тому, чтобы часто встречаться.

- Именно это я и имела в виду.

- В таких случаях сама себе говорю: «Тамара, не жди, когда к тебе подойдут. Подходи сама. Находи темы, которые интересны тем, кто моложе. Вовлекай людей в беседу». Мне действительно интересно узнавать их мнения о своих спортсменах, о том, что я делаю. Я ведь не могу рассчитывать на то, что на трибунах соберутся исключительно люди моего поколения? Значит, должна не только понимать, что хочет увидеть более юный зритель, но и предоставить ему это зрелище. Чтобы большинство тех, кто пришел на соревнования, оказались на стороне моих учеников, а не их соперников.

- И вы могли бы поставить программу под рэп?

- У меня, честно говоря, уже года два лежит музыка, созданная по моему заказу. Как раз рэп.

- Для кого вы ее заказывали?

- Для Юко и Саши - чтобы сделать показательный номер. Просто до сих пор как-то не выдался случай эту музыку использовать. Возможно, придется подарить ее кому-то другому, если мы так и не соберемся поставить под нее программу.

- Для меня, как и для многих других, стал определенной неожиданностью ваш профессиональный союз с Олегом Васильевым. Казалось, что и вы сами, и прежде всего Олег, судя по некоторым его интервью, достаточно далеки от того, чтобы снова начать работать вместе.

- Знаете, я спокойно отношусь к таким вещам, как чужие интервью. Возможно, человек был недостаточно или неправильно информирован, возможно, ему на каком-то жизненном этапе было тяжело признать свои ошибки и подсознательно хотелось найти причину неудач в ком-то другом.

У нас с Васильевым был прекрасный период совместной работы, когда он катался под моим руководством, потом Олег стал коллегой, и наши пути разошлись. Вполне допускаю, кстати, что на определенном этапе своей тренерской карьеры Олег искренне верил: это именно я не даю ему пробиться наверх. Но в этом отношении для меня всегда было важнее не то, что думают обо мне окружающие, а что я сама знаю о себе. Никаких поступков, за которые мне было бы стыдно перед Васильевым, я не совершала.

- В какой момент вы задумались о том, чтобы начать делать шаги навстречу бывшему ученику?

- Когда из Питера в Москву уехал Артур Дмитриев. Мы работали вместе достаточно долго, и, наверное, Артур просто устал от того, что я столько лет руководила им, как спортсменом, и продолжала в каком-то смысле руководить, когда он стал тренером.

Когда я это почувствовала, даже предлагала Артуру перейти работать в Академию, где у него был бы свой лед и полная самостоятельность. Мне очень не хотелось, чтобы Дмитриев уезжал из Питера. Но он все равно в итоге решил уехать.

Тогда-то я и стала думать: кого можно привлечь к работе себе в помощь? Наташа Мишкутенок - в Америке, Лена Бечке - в Америке, Денис Петров - в Китае, Антон Сихарулидзе - в Москве, у Лены Бережной и Оксаной Казаковой маленькие дети. Да и вообще после того, как спортсмены были олимпийскими чемпионами и имели достаточно высокий заработок в разного рода шоу, переходить на зарплату тренера непросто. Образно говоря, идет стремительное падение с вершины. Как лавина. Только что ты был за облаками и вдруг сидишь на земле, где надо разбирать камни, чтобы хоть что-нибудь из них построить, не имея ни малейшего представления, как это делается.

Васильев периодически приезжал в Питер из Чикаго. Вот я и решила с ним поговорить. Я вообще стараюсь разговаривать со всеми своими спортсменами. Даже в тот период, когда все, как вы говорите, считали, что мы враждовали, мы с Олегом периодически вместе пили кофе, рассказывали друг другу, как дела у дочек, обсуждали какие-то другие проблемы - вплоть до самочувствия морской свинки, которая жила у Олега в семье. Тем более нам совершенно нечего сейчас делить. Да и работать вдвоем веселее.

Хотя должна сказать, что тренеров парного катания у нас в стране сейчас больше, чем спортсменов. В «Юбилейном» у нас год висело объявление о том, что тренеры Москвина, Казакова и Бережная объявляют набор в группу парного катания. Пришла одна девочка. Из одиночного катания тренеры тоже перестали отдавать спортсменов в пары. Даже когда есть кого отдать.

- А вы сами посматриваете по сторонам?

- Раньше посматривала. Сейчас уже нет. Понимаю, что когда спортсмен ко мне приходит, он рассчитывает, что с ним буду заниматься именно я, а не мои помощники. Но отвечать за чужую работу, честно говоря, больше не хочу.

- В этом году было решено сделать предсезонные прокаты полностью закрытыми. С вашей точки зрения, эта закрытость оправдана?

- Нет. До определенного периода все, естественно, не стремятся афишировать свою работу. Но сейчас важно получить как можно более мощный feed-back - отзывы, мнения, критику. С другой стороны, в закрытости есть определенные плюсы. Не все спортсмены бывают готовы в начале сентября катать обе программы полностью. Более того, некоторые осознанно к этому не стремятся. Показывать себя на публике в разобранном состоянии совершенно ни к чему.

- Знаю, что короткая программа Кавагути и Смирнова была воспринята на прокатах в Сочи неоднозначно. Чем вы руководствовались, когда остановили свой выбор на «Катюше»?

- Прежде всего пыталась представить, что будут делать другие пары. Рассуждала так: Татьяна Волосожар и Максим Траньков наверняка выберут что-то патетическое или драму. Алена Савченко и Робин Шелковы скорее всего предпочтут стремительно-современный стиль. У китайцев - лирика с красивыми линиями. У канадцев - техника. Чем нам выделиться при том, что Юко и Саша по итогам прошлого сезона только шестые? Брать игровую постановку? В качестве короткой программы она обычно катается плохо: игра отвлекает от элементов.

- Тогда расскажите, в чем изюминка новой короткой постановки.

- В музыке, которая обработана так, что привычная нашему слуху «Катюша» угадывается разве что на очень далеком фоне. Это важно, потому что любой человек, услышав знакомые нотки, начинает невольно прислушиваться, присматриваться. Дань уважения стране-хозяйке, опять же. А главное, под эту музыку спортсменам очень удобно выполнить все сложные технические элементы. Так, чтобы судьи увидели все то, что должны увидеть. Если же вас интересует, про что эта программа...

- Вы только что совершенно блестяще это сформулировали. Лирика здесь совершенно ни к чему, как мне кажется.

- У меня, кстати, есть два варианта замены.

- Когда тренер говорит о возможной замене, это не способствует уверенности в успехе, честно говоря.

- Почему? Если вы собираетесь поехать из Москвы в Питер, неужели рассматриваете только один вариант маршрута? Запасной вариант нужно иметь всегда.

- Зачем вам снова понадобилось включать в произвольную программу четверной выброс?

- Будучи шестой парой мира за полгода до Олимпийских игр, нужно трезво смотреть на вещи. Чем еще мы можем брать, если не сложностью? Кстати, включить выброс в программу - не мое желание. А желание моих спортсменов. Раз так, задача тренера - подготовить необходимые условия. Считаю, что мы справились с этим элементом. И физически, и технически.

- За чем вы в большей степени следили на прокатах - за тем, как катаются ваши спортсмены, или их соперники?

- За соперниками я следила прежде всего на тренировках. Волосожар и Траньков мне понравились. Самое главное, что у них есть. - это надежность.

- То, что в последние два года внимание переключилось именно на эту пару, это плюс для ваших спортсменов или минус?

- Никаких комплексов в связи с этим у Юко и Саши нет. Когда такие комплексы имеют место, это всегда проявляется. Да и потом нужно смотреть на ситуацию здраво: если мой рост 148 сантиметров, я никогда не сумею взять двухметровую высоту. А тут образовалась пара, которая изначально стоит выше большинства спортсменов мира, и моих в том числе, по своим техническим возможностям.

Но это вовсе не означает, что мы не намерены бороться за то, чтобы показывать на всех соревнованиях максимально качественные прокаты, набирая максимум баллов там, где это возможно. Главное, что у нас есть надежда. Это и есть то самое, что движет людьми.

- А если надежда не оправдается?

- Такое тоже может быть. Перечень рисков, как принято говорить в бизнесе, в спорте всегда присутствует. Зашориваться, видя в просвет одну-единственную цель, тоже нельзя. Потому что может случиться так, что из-за угла, образно говоря, вылетит грузовик, от которого ты просто не успеешь увернуться. Нужно трезво оценивать ситуацию и быть готовым прошмыгнуть в щелочку, если она вдруг откроется. Мне это известно очень хорошо, потому что далеко не все мои ученики шли в распахнутые двери.

- Валова и Васильев в 1983-м проскочили именно в такую щелочку. Какая-то из пар Станислава Жука неожиданно заболела перед самым чемпионатом Европы, и в сборную экстренно «дослали» моих спортсменов. Я тогда набралась нахальства, пошла в спорткомитет к начальнику управления зимних видов спорта и попросила отправить меня на тот чемпионат туристом, чтобы не оставлять ребят без тренера. Олег с Леной заняли второе место, а через месяц выиграли чемпионат мира.

Схожая ситуация была и у Дмитриева в 1998-м, когда он начал кататься с Оксаной Казаковой. Они еле попали тогда в сборную.

- Возвращаясь к олимпийскому сезону, как считаете, способны ли выйти на новый уровень четырехкратные чемпионы мира Алены Савченко/Робин Шелковы?

- Думаю, да. Даже тот факт, что они намерены делать в программе выброс в три с половиной оборота, который пробовали в прошлом сезоне, говорит о том, что настроены эти спортсмены более чем серьезно. Когда фигурист успешно выполняет элемент подобной сложности, это дает, помимо баллов, большую уверенность в себе. Внутреннюю убежденность, что у тебя есть дополнительный козырь. В этом году, насколько знаю, Алена с Робином взяли для произвольной программы «Щелкунчика» - что тут можно сказать? Обворожительная музыка русского композитора. Под такую музыку зритель будет наслаждаться. У меня самой была такая идея. Остановило то, что под «Щелкунчика» мои ученики уже катались. В 1992-м.

- Когда у вас катались Бережная и Сихарулидзе, с ними в качестве хореографа много работал Игорь Бобрин. Последние два года с Кавагути и Смирновым работает Петр Чернышев. Как тренер находит «своего» хореографа?

- Большую роль всегда играют организационные вопросы: могут ли спортсмены с тренером и хореограф найти время для совместной работы. Мы прекрасно работали с Бобриным и с Наташей Бестемьяновой, они ставили Юко и Саше очень интересные программы, но в этом сезоне наши графики, к сожалению, не совпали: у всех всегда имеются свои обязательства.

Сейчас очень большое значение отводится компонентам программы. А это - большое количество танцевальных движений. Чернышев - танцор. Более того, он много лет работал тренером по танцам в Америке, занимаясь со всеми подряд, включая совсем начинающих. Хотя я сторонник того, что хореографов нужно менять.

- Ну так сейчас не так сложно поехать к постановщику в любую страну.

- Видите ли в чем тут дело... Поехать на пару дней к тому или иному специалисту можно, но в этом случае он будет ставить программу исходя из того, что умеет спортсмен. То есть как бы спускаться на его уровень. А мне нужно наоборот своих спортсменов максимально поднять. Чтобы они не только ставили программы, но и учились чему-то новому. В этом отношении Чернышев был для нас идеальной кандидатурой.

- Вы хотя бы иногда задаетесь вопросом, чем будете заниматься после Олимпийских игр в Сочи?

- У меня как всегда есть варианты.

- Связанные со спортом?

- Не обязательно. Есть множество интересующих меня занятий, на которые никогда не хватало времени. На катке все гораздо более прозаично. Я столько раз проходила этот путь, что прекрасно знаю, сколько времени он займет, каких сил потребует.

- Боитесь, что сил может не хватить?

- Знаете, у меня был близкий родственник, который вел активную преподавательскую деятельность и умер в 85 лет. И как-то получилось, что я наметила себе этот возраст, как некий жизненный рубеж. Но буквально на днях мне довелось побывать на концерте, посвященном 90-летию нашего знаменитого тренера и ученого, почетного гражданина Санкт-Петербурга Михаила Боброва. У человека феноменальная память, он прекрасно пишет. Я посмотрела на него и сказала себе: «Тамара, что ты валяешь дурака? Составляй план и живи в свое удовольствие!»