|
|
|
|
|
|||
Предсезонную подготовку Тарасова начала с того, что провела длительный сбор в Америке, забрав туда Максима Ковтуна – подопечного Елены Буяновой. Вернувшись, Ковтун признался, что никогда раньше ему не доводилось тренироваться так много и так тяжело. Впрочем, когда я передала эти слова Тарасовой, та лишь усмехнулась: – Это по его понятиям – много и тяжело. По моим, мы просто сделали ту базовую работу, которой должны были заниматься с Максимом совершенно другие тренеры. А главное – делать это нужно было не в 16 – 17 лет, а гораздо раньше. Именно с этой работы начинается фигурное катание. – Вы решили провести сбор в Америке потому, что туда же к вам приезжала ставить произвольную программу Мао Асада? – Не только. В Чикаго работает Жанна Фолле, которая в свое время много помогала мне в базовой работе с Асадой, а в этом сезоне – с Ковтуном. Я очень доверяю ей как специалисту, ее хорошо знает Лена Водорезова (Буянова. – Прим. Е.В.), а это важно, потому что Ковтун прежде всего ее ученик. Я очень довольна тем, как прошел этот сбор. Мы не потеряли ни одного дня работы. Еще я очень рада, что мне удалось заинтересовать работой с Максимом и Аделиной Сотниковой такого постановщика, как Петр Чернышев. Хотя это нелегко – отдавать в чужие руки работу, которой ты сам занимался всю жизнь. – Но ведь чем-то вы руководствовались, принимая такое решение? – Тем, что это нужно для дела. Хотелось получить другой взгляд на фигурное катание, другую трактовку найденной мной музыки, другое направление. Для того, чтобы максимально развиваться творчески, спортсмен должен иметь возможность бывать в разных руках. – То есть, теоретически рассуждая, «руки», в которых оказались Сотникова и Ковтун, могли принадлежать любому другому постановщику? – Нет. Мы с Водорезовой очень тщательно продумывали этот вопрос. Чернышев в свое время много катался у меня в театре. Я уже давно наблюдаю за его работой, мне очень нравилось, например, видеть в ледовом шоу Ильи Авербуха, насколько нестандартно Петр подходит к фигурному катанию. С моей точки зрения, Чернышев еще совершенно не раскрыл свой потенциал как постановщик. Но некоторые его работы привели меня в восторг. До сих пор жалею, что Тамара Москвина отказалась в прошлом году от программы «Кошки», которую Петя поставил для Юко Кавагути и Александра Смирнова. Пока Петр занимался постановками с Ковтуном и Аделиной Сотниковой, я каждый день находилась на катке, и должна сказать, что наблюдать за процессом со стороны с закрытым ртом было очень сложно. Но опыт оказался хорошим: когда сам занимаешься постановками, бывает крайне полезно периодически наблюдать, как работают другие. – В какой момент вы как тренер понимаете, что программа удалась? – Это становится ясно сразу. Очень много материала собирается воедино уже на первой тренировке. Главное – найти музыку и определить стиль. Все остальное – детали. – Есть разница – находится ли постановщик со спортсменом на льду или работает от борта? – И да, и нет. В свое время я очень хорошо владела коньком – каталась со спортсменами по 8 – 12 часов в день и перестала сама выходить на лед только на второй год работы с Алексеем Ягудиным, когда поняла, что моими «ногами» вполне способен стать Николай Морозов. Чернышев же сумел стать и ногами, и головой, и душой. Он прекрасно работает со спортсменами, очень быстро учит. Сам владеет очень широким техническим арсеналом. А главное, как уже показало время, умеет добиваться задуманного. Считаю, что такой человек необходим в любой команде. Еще я рада, что кроме Морозова и Саши Жулина в плане серьезных постановок активизировался Илья Авербух. Конкуренция должна быть в фигурном катании не только между спортсменами и тренерами, но и между хореографами. – У вас не бывает сожаления, что вы уже не можете работать на льду в коньках? – В плане физических возможностей – конечно, мне бы хотелось чувствовать себя иначе. Взять и побежать, например. Но после операции на позвоночнике я могу об этом только мечтать. – Как вам кажется, что будет происходить в этом сезоне в мужском одиночном катании? – Было бы интересно увидеть что-то новое. И думаю, что увижу. Мне кажется, что те фигуристы, которых мы считали прежде всего прыгунами, должны начать не только прыгать, но и кататься. Уверена, что увидим и попытки выполнить два четверных прыжка уже в короткой программе. – А стоит ли овчинка выделки? Потерять ведь можно больше, чем приобрести. – Молодой спортсмен не должен руководствоваться такими соображениями. Молодые должны рисковать и идти вперед. Это единственный путь сделать себе имя. Никаким другим образом фигурное катание вперед не продвинешь. – Год назад, комментируя итоги чемпионата Европы в парном катании, вы сказали: «Алена Савченко не из тех спортсменов, которые сдаются. И выиграть Олимпийские игры они с Робином Шелковы рвутся ничуть не меньше, чем Волосожар и Траньков». Как считаете, победа Максима и Тани на мировом первенстве в Канаде стала окончательным перевесом или возможны варианты? – Главное заключается не в том, кто твой соперник, а что сделал ты сам. Волосожар и Траньков – уникальные спортсмены с уникальными возможностями. Прошедшие большой путь, но еще не раскрытые до конца. Я, как вы знаете, очень уважительно отношусь к Алене, но тот стиль катания, который они с Робином показывали в прошлом сезоне, назвала бы слишком рациональным и лишенным эмоций. Из него ушла скорость, ушла мысль. Странным мне показался и выбор музыки. Все-таки фигурное катание – это не камерное искусство. Сбрасывать немцев со счетов, конечно же, нельзя, но лично мне хотелось бы увидеть успех российской пары и российских тренеров. Не нужно, кстати, забывать и о паре Тамары Москвиной. У Кавагути и Смирнова прошлый сезон откровенно не задался, но это был просто срыв. Который совершенно не мешает замечать, что пара стала кататься на принципиально ином уровне и способна на очень высокий результат. – Вас не смущает, что помимо Волосожар и Транькова в группу Нины Мозер в прошлом сезоне перешли от других тренеров сразу две сильные пары? – А почему это должно смущать? Нина – очень умный и знающий тренер, и если пошла на это, значит, уверена в своих силах. У меня в свое время была группа, где одновременно катались пять танцевальных пар. И занимали на чемпионате страны первые пять мест. Тот же Станислав Жук никогда не готовил одну пару. Как минимум – три. К тому же не стоит забывать, что речь идет о взрослых, сложившихся спортсменах, которые прекрасно понимают, чего хотят и зачем пришли. Нужно только поставить задачу и определить, что делать и как делать. Уверена, что у Нины все получится. – Год назад в любительское катание вернулась Юна Ким и довольно легко выиграла чемпионат мира. Невольно сложилось впечатление, что кореянку в ее нынешнем состоянии вообще невозможно обыграть. Если, разумеется, она сама не будет делать ошибок. – Думаю, что не будет. Дело в том, что очень немногие понимают, как именно Юна Ким тренируется. Я видела это много раз – начиная с тех времен, когда Ким каталась в юниорах, а сама я работала с Шизукой Аракавой. Эта девочка тренировалась вне льда как высококлассный легкоатлет. Тренером по скоростно-силовой подготовке у Ким уже тогда была женщина-кореянка, которая работает с ней и сейчас. В свое время я тоже очень много сотрудничала с такими специалистами. С тем же Леонидом Райциным – когда у меня катался Илья Кулик, а потом Алексей Ягудин. Очень многому у него научилась. Более того, все свои тренировочные планы составляла под планы Леонида Моисеевича, поскольку на определенном этапе подготовки скоростно-силовая работа была важнее, чем то, что мы делали на льду. Аракава не занималась такой подготовкой, но была очень крепкой от природы, постоянно бегала кроссы и делала очень много прокатов на тренировках – иногда катала произвольную по десять раз подряд, чем поражала даже меня. Когда я начала работать с Асадой, то первое, что посоветовала ее маме, – взять японского тренера по ОФП. Нам ведь во что бы то ни стало нужно было вставлять в произвольную программу два тройных акселя и еще один аксель прыгать в короткой. Потому что лутца у Асады не было в принципе. Она выполняла его с неправильного ребра, а по существовавшим тогда правилам такой прыжок вообще не засчитывался – шел в минус. Неудачи Мао в послеолимпийском сезоне я объясняю как раз тем, что она отказалась от услуг тренера по специальной подготовке. Потом, по моей же рекомендации, взяла его обратно. – Обыграть Юну Ким в Сочи Асада способна? – У Юны – большой спортивный талант и опыт. Она прекрасно катит, прекрасно прыгает, прекрасно вращается. Но когда я смотрю на это со стороны, меня это не трогает. Я не сопереживаю, понимаете? Обыграть Ким на Олимпийских играх сумеет лишь та фигуристка, которая заберет в свои руки зал и поведет его за собой. – А что вы думаете о танцах? – Думаю, что в этом сезоне очень сильно активизируются канадцы Тесса Вирту и Скотт Моир. – Потому что они проиграли чемпионат мира? – Не считаю, кстати, что они проиграли его справедливо. Мне они в произвольном танце показались лучше, чем Мэрил Дэвис и Чарли Уайт. Другой вопрос, что оценить «Кармен» канадцев по достоинству судьи оказались не готовы. На мой взгляд, это был выдающийся танец. Разумеется, хотелось бы увидеть в тройке российскую пару. Это будет тяжело. Но если такое случится, можно будет уже всерьез говорить о возвращении российских танцевальных традиций. – Вас не обескуражило в прошлом сезоне, что ни одна из постановок Николая Морозова, помимо тех, что он сделал для Волосожар и Транькова, по большому счету не «прозвучала»? Включая обе программы, поставленные Елене Ильиных и Никите Кацалапову. – К сожалению, на этой паре Николай в прошлом году отдыхал. Дело ведь не только в постановках, а в тренерской работе в целом. С моей точки зрения, тренер – это и специалист, умеющий профессионально выполнять свою работу, и психолог, и друг, и опора. Человек, способный не только использовать данный спортсмену богом талант, но и постоянно развивать его. С другой стороны, если Николаю удаются программы, с которыми российские спортсмены становятся чемпионами мира в парном катании, все остальное меня просто не интересует. 2013 год
|
Фигурное катание - Тренеры
