|
|
|
|
|
|||
«За что вас не любят?» - спросила я как-то Тарасову. «А за что меня любить?» - последовал встречный вопрос. Действительно, прожив большую часть жизни в предельно честолюбивом мире фигурного катания, Тарасова-тренер участвовала в семи Олимпийских играх, а спортсмены, которых Тарасова выводила на старт, завоевали шесть золотых медалей. - Вам говорили в лицо то, что говорят за спиной: что вы воруете готовых учеников у других тренеров и благодаря этому завоевываете олимпийские медали? - В лицо не говорят, но отзвуки доносятся. Но в фигурном катании так было всегда. Кто из тренеров может похвастаться тем, что вырастил фигуриста с детских лет? Разве что Артур Дмитриев с самого начала катался у Тамары Москвиной. Его вторая партнерша, с которой Артур стал олимпийским чемпионом в Нагано, много лет каталась у Натальи Павловой. Лена Бережная и Антон Сихарулидзе перешли к Москвиной за два года до Игр-98. Олег Овсянников до того, как уйти к Линичук, был в моей группе, потом у Светланы Алексеевой. Анжелика Крылова начинала у Чайковской. Алексей Ягудин до того, как оказаться у Алексея Мишина, катался у Саши Майорова, Плющенко приехал к Мишину из Волгограда. У Жени Платова было несколько тренеров. Начинал он в Одессе, потом катался у Натальи Дубовой в Москве, потом - у Линичук. Продолжать можно бесконечно. Так делают все и не только в фигурном катании. К примеру, в хореографическом училище никто не ведет балерину, будь она безумно талантлива, от первой ступени до зрелого возраста. Для этого есть разные педагоги. Вы можете опросить, допросить всех моих спортсменов - никому из них я не предлагала перейти ко мне. Они меня сами выбрали. - Да, но вы, в отличие от многих других тренеров, выводите учеников на уровень олимпийского золота. Естественно, это раздражает многих. - Да. Но кто мог сказать, что в Альбервилле выиграют Марина Климова и Сергей Пономаренко? Никто. Тем более, к тому моменту они даже не были чемпионами мира. А Илья Кулик или Паша Грищук с Платовым в Нагано? Ведь даже наш судья - жена президента российской федерации фигурного катания ставила Грищук и Платова до последнего танца на второе место. Видимо, есть тренеры, которые умеют делать чемпионов. Причем от остальных их никакая загородка не отделяет - подходи и становись рядом. Почему же никто не подходит? - Вы думали, начиная тренировать, сколько склок дрязг и нервотрепки таит в себе профессия тренера в фигурном катании? - Я вообще об этом не думала. Мне было 19 лет. Но и сейчас считаю, что если работаешь «на разрыв аорты», результат обязательно будет. Не может быть так, чтобы не было. - У вас изменились отношения со Станиславом Жуком после того, как от него к вам перешли Ирина Роднина и Александр Зайцев? - Конечно. Тот уход ведь был не рядовым. Вопрос решался на уровне спортивного министра и министра обороны. Ушли-то они от знаменитого на весь мир мэтра - к девчонке. Мне было 25 лет и я до последнего момента не подозреваала о планах ребят. Ко мне их привел Саша Горелик и даже не в эту квартиру - в родительскую. Стас, царство ему небесное, очень рано ушел из жизни. Хотя последние годы у него не получалось сделать результат. Возможно, сам делал что-то не так, и репутация дурацкая была, но мастером он был выдающимся. Я всегда очень уважительно относилась к професии тренера. Сама очень много перестрадала и хорошо понимаю, какая тяжесть просто работать. Что касается отношений, то на высшем уровне они между тренерами всегда слегка натянуты. - Почему? Вам ведь, например, совершенно нечего делить с Москвиной. - А хоть бы и было что делить. К Москвиной я отношусь особенно. Это - часть моей биографии. Мы всегда были в хороших и ровных отношениях и ей я могу сказать то, чего не скажу никому другому - будь то минуты радости, отчаяния или каких-то сомнений. И не только потому, что мне нравится ее работа и ее ученики. - Вы как-то сказали: «От Тамары я никогда не взяла бы фигуриста». - Да. Я отдаю себе отчет сколько Тамара сделала для развития парного катания. Она сделала в нем революцию - открыла совершенно новый уровень. Одушевила его. Когда-то это было - во времена Белоусовой и Протопопова. Но Москвина сделала это на совершенно ином витке истории, где появились такие сложные элементы, которые практически невозможно сочетать с умением выразить музыку, создать образ. - Когда к вам от Виктора Кудрявцева ушел Илья Кулик, со стороны складывалось впечатление, что отношения между вами и бывшим тренером фигуриста резко похолодели. - Неправда. Мы же продолжали тренироваться на льду у Кудрявцева, и он сам меня пригласил. А это - показатель. Другое дело, что ему говорили окружающие. Когда уходит ученик - это больно и тяжело. Я это знаю. Но в этом случае тренер всегда тоже виноват. Значит, сам сделал какую-то ошибку. Думаю, понимал это и Виктор. Во всяком случае, наши отношения, которые складывались годами, оказались выше того, взяла я Кулика или не взяла. - А какие отношения были у вас с Натальей Дубовой? - Никаких. Я до сих пор считаю, что когда Климову и Пономаренко на российских соревнованиях в Москве вывели вперед Наташи Бестемьяновой и Андрея Букина, это было преждевременно и несправедливо. В этом активно участвовала наша федерация, которая никогда меня не любила, но я никогда не пойму тренера, который незаслуженно пользуется такими методами. Тренер не имеет права обещать спортсмену незаслуженных побед. Когда же Климова и Пономаренко перешли ко мне, наши с Дубовой отношения ухудшились исключительно на почве ревности. Более преданных Дубовой людей, чем Марина и Сергей, трудно себе представить. Но она сама сделала все для того, чтобы ребята ушли. А я просто сделала с ними ту работу, которую должна была сделать Дубова. - Но разве в танцах незаслуженные победы - редкость? - Разное случается. Но никогда олимпийские чемпионы не были ненастоящими. - Неужели вы думали точно так же в 1980 году, когда на Играх в Лейк-Плэсиде ваши Ирина Моисеева и Андрей Миненков проиграли Линичук и Карпоносову? - Сложный вопрос. Моисеева и Миненков были слишком далеко в обязательных танцах. А танцы - это троеборье. Венгры не могли выиграть. Класс был не тот. - Но стали же они чемпионами мира через год? - Да. За выслугу лет. - В те времена, помню, многих очень волновал вопрос ваших отношений с Еленой Чайковской. Иногда складывалось впечатление, что вы даже не разговариваете. - Это, как раз, нормально. Многие тренеры на соревнованиях как бы отделяются от действительности, от тех, кто стоит рядом и полностью сосредотачиваются на учениках. Это, наверное, и правильно. Нельзя отвлекаться на разговоры, расплескивать эмоции. Когда я вывожу человека на лед, то вообще не вижу ничего вокруг. С Чайковской у нас бывали разные отношения. Но Лена - мой педагог. А у приличных людей принято помнить своих учителей и почитать их всю жизнь. Благодаря Чайковской я стала тренером, полюбила театр, узнала его изнутри, научилась очень многим вещам и никогда этого не забуду. К моим работам Чайковская до сих пор относится очень строго, и я ей за это благодарна. - Какой период в ваших отношениях был наиболее тяжелым? - Когда соперничали Моисеева - Миненков и Линичук-Карпоносов. Я была очень молода, одинока, до всего доходила своим умом и не с кем было даже посоветоваться. У Лены же был муж, который всегда и во всем ее поддерживал. Наверное, тогда я просто не была готова соперничать с ней, как тренер. Линичук и Карпоносов не были талантливыми фигуристами. Их победа- это прежде всего талант Чайковской. - А как вы воспринимаете Линичук-тренера? - Она - сильный тренер. Грамотный. Очень много времени проводит на льду. Это уважительно. Другое дело, что ее постановки могут нравиться или не нравиться. - Почему вы не приглашаете к себе нескольких учеников, как это делают многие из ваших коллег? - Не считаю нужным. Хочу вкладывать то, что я знаю, и те силы, которые у меня есть, в то, чтобы делать штучный товар.С группами я поработала достаточно. Может быть, поэтому спортсменам со мной очень тяжело. Когда я работала с театром, или до этого - с группой, где было два десятка человек, то распределяла все силы между ними. А теперь наваливаюсь всей своей энергией на одного. - Насколько знаю, это было одной из причин, по которым от вас ушел Кулик, став олимпийским чемпионом? - Наверное. Я до сих пор не люблю обсуждать эту тему. Я очень его любила, и рада, что помогла ему сделать то, на что он был способен. Помогла и себе осуществить мечту - войти в мужское фигурное катание и добиться результата. За время работы с Ильей я очень многое узнала и благодаря ему не боюсь тренировать одиночников любого уровня. - Можно ли сравнить соперничество тренеров с соперничеством их спортсменов? - Интересный вопрос. Наверное да. - То есть выводя на лед Ягудина на чемпионате Европы в Праге, вы подсознательно хотели доказать его бывшему тренеру... - Об этом не думаешь, выводя спортсмена на лед. Такие мысли мешают. Другое дело, что у меня есть свои амбиции. Если я беру человека, то естественно думаю о том, как и что я должна сделать, чтобы мой спортсмен стал первым. После Игр в Нагано ко мне просились очень многие. Взяла же я только Ягудина. - В Праге мне показалось, что Мишин был расстроен не столько, что выиграл его бывший ученик у нынешних, а тем, что его, корифея в мужском одиночном катании, переиграла тренер-женщина. - Может быть. Но это - его вопрос. Я давно привыкла к тому, что раздражаю всех вокруг себя. Однажды слышала даже такое высказывание: мол, Тарасова - совсем обнаглела. Она бы еще хоккейную команду взяла. Так вот я хочу сказать: если я почувствую в себе силы и знания, чтобы взять хоккейную команду, я сделаю это не задумываясь. 1998 год
|
Фигурное катание - Тренеры
