Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Олимпийского чемпиона Сараева-1984 в парном катании Олега Васильева, ныне - тренера Татьяны Тотьмяниной и Максима Маринина, всегда отличало одно качество: в каком бы расположении духа он ни находился, никогда не отказывался общаться с представителями прессы. Вот и в Москве, за день до начала финального этапа «Гран-при» Cup Of Russia, едва приехав в гостиницу и услышав просьбу об интервью, Васильев согласно кивнул: «Дайте мне 40 минут - уладить вопросы с размещением, и я в вашем распоряжении».

- Понимаю, что вам не очень приятно вспоминать о падении Татьяны Тотьмяниной с поддержки во время турнира Skate America, но не могу не спросить: зачем после не столь давней и довольно тяжелой травмы вы решили привезти своих фигуристов сначала в Париж, а теперь в Москву?

- В Париже на турнире Trophee Eric Bompard у меня должна была выступать еще одна спортсменка - японка Фуми Сугури. С Таней и Максимом мы планировали в любом случае приехать в Россию, и потому остановка во Франции пришлась как нельзя кстати - смягчила акклиматизацию. Ребята неделю потренировались, пока шли соревнования, затем мы прилетели сюда. Это, с моей точки зрения, лучше, чем лететь «в один присест».

- Согласна, но зачем вообще было приезжать? Вы же не собирались выступать в Москве?

- Нет. Но хотели принять участие в показательных выступлениях. А заодно показать Таню российским врачам - чтобы подтвердить правильность диагноза, поставленного в США, убедиться, что восстановление идет нормально и что нет никаких побочных явлений.

- Не доверяете американским специалистам?

- Доверяю. Но считаю, что наши - лучше.

- Консультироваться с врачами планируете в Москве или дома, в Санкт-Петербурге?

- Обязательно на денек слетаем домой. Не исключаю, что в Москве тоже пройдем обследование, если будет такая возможность.

- Не рано вы решили выйти на лед после травмы?

- Когда-то ведь придется. И первый раз это лучше сделать перед своей публикой.

- Легче кататься?

- Лед везде одинаковый. Наше решение приехать в Москву - скорее дань уважения своим зрителям. Именно потому, что они - свои.

- Какие-то задачи фигуристам вы здесь ставите?

- Задача одна: выйти на лед, показать, что мы живы-здоровы, продолжаем готовиться к сезону и будем выступать.

- Знаю, что сразу после падения Тотьмяниной в Питтсбурге к вам в Чикаго приехал психолог из России. Идея пригласить его принадлежала вам?

- Да. Если бы вы видели Максима Маринина в первые дни после того, как все случилось, то сами бы поняли, насколько ему был нужен такой специалист. Я позвонил в Москву президенту федерации фигурного катания Валентину Писееву, и он сделал все, чтобы немедленно отправить в США замечательного специалиста - Елену Дерябину.

- Этот врач стал работать и с Татьяной?

- Да. Хотя и не в такой степени, как с Максимом. Она ведь ничего не помнит. И падения своего не видела. Не хочет смотреть. Я, как тренер, считаю, что это и не нужно.

МОИ ТРЕНИРОВКИ ВСЕГДА ОТКРЫТЫ

- Вы провели в парном катании всю спортивную жизнь. Приходилось оказываться в подобной ситуации?

- Я ронял партнершу - в парном катании это случается почти со всеми. И лед бывает неровным, и техника не всегда позволяет избежать ошибок. У нас с Леной Валовой до больницы не доходило, но я неоднократно видел, как страшно падали на тренировках другие спортсмены. Для партнера такая ситуация всегда шок. И он всегда чувствует себя виноватым, даже если его личной вины в падении не так много.

- Каково вам было вновь начинать работу со своей парой?

- Мы начали тренироваться точно так же, как всегда начинали после долгого перерыва. С простых элементов, скольжения, шагов. Правда, когда ребята стали пробовать делать поддержки, в глубине души у меня все холодело. И холодеет до сих пор, несмотря на то, что все элементы полностью восстановлены. Я очень надеюсь, что это не отражается у меня на лице. Считаю, что спортсмены не должны видеть, что я чувствую. Даже когда мне обидно, больно...

- Вы допускали, что Таня может не захотеть продолжать кататься с Максимом?

- Нет. Одной из первых фраз после того, как она пришла в себя, было: «Нам нужно обязательно выступать на Кубке России». И я понял, что все нормально.

- Судя по тому, что писали в Интернете, болельщики ходили на ваши тренировки в Чикаго толпами.

- Не только болельщики. К нам на каток постоянно приезжали съемочные группы телевидения, люди из других городов. Таня получила несколько сотен открыток, а клуб, где мы тренируемся, создал специальную страничку на своем сайте в Интернете, где все желающие могли написать слова поддержки.

- Знаю, некоторые тренеры в фигурном катании не очень любят пускать посторонних на тренировки.

- Дело, видимо, в том, что у всех разные методы работы. Некоторые тренеры кричат на учеников, матерятся, и чтобы этого никто не слышал, находят массу причин не пускать посторонних. Так как на моих тренировках такого не происходит, двери всегда открыты.

- Парижские зрители тоже проявляли к вашей паре подобный интерес?

- В этом городе я в свое время работал, какие-то связи сохранились до сих пор. Благодаря этому нам удалось получить время на катке, о местонахождении которого знали не многие. Правда, один раз, когда кататься пришлось в Берси, к нам на тренировку пришли все, кто только мог прийти: от начинающих фигуристов до вице-президента ИСУ. Это немножко напрягло. Хотя было вполне естественно: я и сам пришел бы посмотреть на того, кто по какой-то причине долго не появлялся на льду.

ИНЦИДЕНТ С ПЛЮЩЕНКО СОЗДАЛ МАССУ ПРОБЛЕМ

- Возможно, было бы разумнее не спешить с возобновлением полноценной соревновательной деятельности? Пропустить первенство России, например? Все-таки Тотьмянина и Маринин - чемпионы мира...

- Зачем? Во-первых, это первенство будет проходить у нас дома - в Питере, во-вторых, это нормально - принимать участие в отборе, а не требовать к себе исключительного отношения.

- Не ручаюсь за точность формулировки, но Алексей Мишин не так давно высказал мысль, что успеха на Олимпийских играх добиваются большей частью те, кто не особенно напрягался в предолимпийском сезоне.

- Можно встречный вопрос: чем программа спортсмена на Олимпийских играх отличается от его программы на чемпионате мира? Ничем. Кроме напряжения, которое неизменно возникает вокруг спортсменов и тренеров. При этом спортсмены должны делать то же самое, что всегда. Мы привыкли готовиться к каждому сезону одинаково. Если начнем действовать по-другому, то не факт, что это не нарушит подготовки, не сделает ее хуже. Я, например, не считаю правильным пропускать этапы «Гран-При». Другое дело, что там не является целью во что бы то ни стало занять первое место. Да, иногда это получается само собой. Но гораздо более важная задача заключается в том, чтобы увидеть, что в программе хорошо, а что плохо. Если не выступать совсем, трудно предвидеть, как примут программы в дальнейшем, как будут их оценивать. Тем более с новой системой судейства. Поэтому я сторонник того, чтобы в начале сезона проверить все, что планировали, а уже потом делать доработки и целенаправленно готовиться к главному старту.

У Мишина может быть другой взгляд. Но могу сказать, что ситуация, которая возникла в этом сезоне с Евгением Плющенко, создала большую проблему. Причем не только им самим, но и всем остальным фигуристам тоже.

- Что вы имеете в виду?

- Проблему недоверия между ИСУ (Международный союз конькобежцев. - Прим. Е.В. ) и фигуристами мирового уровня. Раньше ИСУ смотрел сквозь пальцы на то, что все спортсмены между соревнованиями выступают в каких-то показательных мероприятиях, зарабатывают деньги. Понятно же, что деньги нужны всем - наш вид спорта довольно дорогостоящий. Ситуация с Плющенко создала некий скандальный прецедент: так как Женя снялся с японского этапа «Гран-при» NHK Trophee и в это же самое время поехал выступать в шоу, ИСУ посчитал себя обманутым. И выпустил циркулярное письмо: со следующего года ни один из спортсменов высокого класса не имеет права выступать в коммерческих шоу в течение всего периода «Гран-при».

- А ваша пара выступала в показательных между соревнованиями?

- Естественно. Это позволяло где-то просто заработать, где-то - попробовать новый элемент. Сами понимаете, что и сейчас можно найти какие-то лазейки. Однако сам по себе факт, что такое правило появилось, неприятен.

ОСОБЕННОСТИ ЯПОНСКОГО МЕНТАЛИТЕТА

- Каким образом в вашей группе оказалась японка Фуми Сугури?

- У мистера Сато - ее прежнего тренера - было очень много спортсменов разного уровня. И, как принято в Японии, свое время он делил между ними поровну, работая с каждым, в том числе и с Фуми, по двадцать минут в день. Она каталась на катке, где на льду одновременно занимались 25 - 30 спортсменов. Собственно, это и стало причиной того, что Фуми стала присматриваться, куда можно поехать тренироваться. Никаких личных конфликтов с тренером у нее не было.

В Чикаго она появилась в середине июля. Во-первых, у нас недорогой лед. Во-вторых, в тот период к нам на каток приезжала известный в США хореограф Лори Никол, с которой Сугури сотрудничает уже девять лет. Думаю, под ее влиянием Фуми и приняла окончательное решение. Но ко мне в группу пришла лишь в середине сентября.

- Никол, если не ошибаюсь, - тот самый хореограф, который в этом сезоне ставил произвольную программу Тотьмяниной и Маринину?

- Да. Лори - довольно интересная личность. Параллельно со своей основной работой занимается тем, что способствует переходам спортсменов от одного тренера к другому. Если вы вспомните уход Мишель Кван от Фрэнка Кэролла, то это произошло как раз в тот момент, когда Кэролл поссорился с Лори. Не без ее участия поменял тренера и Тимоти Гейбл - как в первый раз, так и во второй.

Короче, если присмотреться повнимательнее, трудно не заметить, что все спортсмены, работающие с Никол, рано или поздно меняют своих тренеров - начинают поступать так, как это удобно Лори. Понятно, что это не очень афишируется. Потому что если будет доказано, то станет концом ее карьеры.

- И вы так открыто об этом говорите?

- А почему нет? У нас нормальные отношения, но как тренера действия Никол меня настораживают. Все, что она делает, она делает прежде всего ради своего удобства. А не в интересах спортсмена. Это касается и Сугури. Если бы японка пришла ко мне в мае, у нее было бы гораздо больше шансов на то, что работа окажется успешной. А так получилось, что Фуми в какой-то степени оказалась пострадавшей: сменила тренера в тот момент, когда толком уже не оставалось времени ни на какую совместную работу.

- Это и есть причина того, что в нынешнем сезоне результаты Сугури оставляют желать лучшего?

- В какой-то степени. Кроме того, японский менталитет весьма своеобразен. Японцы привыкли просеивать любую информацию сквозь свое понимание данного вопроса. К примеру, если сказать японцу: «У вас хорошая кофта», он воспримет это не буквально, а начнет думать: почему ему это сказали, что за этим стоит, станет вспоминать, в каком магазине эту кофту купил, сколько денег было уплачено и так далее. И лишь спустя несколько дней может сказать «спасибо». Плюс подспудное уважение ко взрослому человеку, которое испокон веков предписывают японские традиции.

- Правильно ли я понимаю, что любое ваше замечание на тренировке Сугури точно так же пропускает через себя, не факт, что понимает правильно, но в силу уважения к вам как к тренеру не позволяет себе переспросить и уточнить, что на самом деле имелось в виду?

- Абсолютно. Именно так было первые два месяца. Спустя какое-то время Фуми поняла, видимо, что я на ее стороне, и после этого процесс адаптации и восприятия информации пошел намного быстрее. Она никогда не говорит «нет». Что бы я ей ни сказал. Меня порой убивают ее вопросы, типа: «Какая мышца у меня должна работать, чтобы правильно сделать это движение?». Она знает все мышцы, как они работают, что их приводит в действие.

Сейчас Фуми заканчивает институт физкультуры, хотя одно высшее образование у нее уже есть. Очень умная и дисциплинированная девочка. Старается сделать все настолько совершенно, что любое отклонение от идеала считает невозможным в принципе. Иногда это создает определенные проблемы. Потому что добиться абсолютного идеала на льду невозможно - скользко очень.

- Как относится к вашей работе с Сугури Японская федерация фигурного катания?

- С одной стороны, индифферентно, с другой - негативно. По мнению федерации, японский спортсмен должен работать с японским тренером. Это - главная причина того, что работа Шизуки Аракавы с Татьяной Тарасовой, Йоши Онда с Одри Вейзингер сильно нервирует японскую федерацию. Не исключено, что в США в ближайшее время переберется еще одна японка - Мики Андо, и получится, что ни одна из первой четверки японских фигуристок не тренируется на родине.

Когда все идет хорошо, к такому положению вещей относятся лояльно. Но если результаты падают, возникает вполне естественное недовольство. Думаю, именно об этом мы будем разговаривать в Москве с президентом Японской федерации фигурного катания. Меня и самого не устраивает, как сейчас катается Сугури. После выступлений в Париже мы с ней разбирали произвольную программу четыре с лишним часа и, как мне кажется, нашли причину. Есть целый месяц на то, чтобы до чемпионата Японии ее устранить.

ТОТЬМЯНИНОЙ И МАРИНИНУ КОНКУРЕНЦИЯ НЕ НУЖНА

- Вам еще не доводилось слышать упреки в том, что, работая с Сугури, прямой конкуренткой российских одиночниц, вы тем самым работаете против России?

- Я прежде всего - профессиональный тренер. Если японская или китайская девочка обращается ко мне за помощью и у нее есть деньги за это платить - пожалуйста. Но если ко мне попросится китайская пара, ее не возьму. Такая конкуренция в моей группе мне не нужна.

- Получается, позиция вашего тренера Тамары Москвиной, которая всегда стремилась создать соперничество внутри своей группы, вам чужда?

- Все спортсмены разные. В группе Москвиной соперничество между фигуристами одного уровня приводило к тому, что даже на тренировках они старались кататься лучше друг друга. Но Таня с Максимом могут прекрасно работать сами по себе.

- Уже стало привычным, что у звезд фигурного катания помимо тренера и хореографа имеется целый штат работающих на них людей. У вас такой штат есть?

- Есть наш, российский, хореограф Александр Матвеев, который часто прилетает в Чикаго и регулярно работает с Таней и Максимом, когда мы бываем в Питере. Есть агент, который занимается организацией различных мероприятий с участием моих спортсменов, много делает для их раскрутки в США - это американка Лиз Десиво.

Например, в начале декабря Таня и Максим на сутки летят в Калифорнию, чтобы принять участие в очень популярном телевизионном ток-шоу. Сам я не смотрю телевизор, но на всякий случай поинтересовался у знакомых американцев, знают ли они о такой передаче. Реакция меня поразила: оказалось, что это - одно из самых популярных шоу в стране, куда в свое время пытались попасть Нэнси Керриган, Мишель Кван. И не попали. Так что среди фигуристов Таня с Максимом станут первыми.

- Получается, простите за цинизм, что если бы не падение Тани в Питтсбурге...

- Именно. Хорошими делами, как известно, прославиться нельзя.