Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Клоуны бегали по льду. Бегали, приседали, корчили смешные физиономии, и, казалось, даже если они не будут делать ничего иного, аншлаг и аплодисменты зрителей им обеспечены на много лет вперед. В конце концов Климова и Пономаренко за много лет своей прежней спортивной жизни сделали для этого все. Хотя бы тогда, в Альбервилле, когда совершенно немыслимыми усилиями вырвали олимпийскую победу у действующих чемпионов мира Изабель и Поля Дюшене.

А может быть, именно тогда Климова и Пономаренко вместе со своим тренером Татьяной Тарасовой просто-напросто навсегда установили для себя планку, соответствовать уровню которой - их пожизненный крест?

Мои размышления были прерваны громогласным тарасовским: «Стоп, стоп, стоп! Не годится! Аплодисментов на этом не сорвешь». - И - шелест шпаргалки, в которой - технический арсенал пары за много-много лет совместных выступлений. И снова шпаргалка ложится на место, а Тарасова уходит в себя и так же стремительно возвращается:

- Диагональ - отлично, вращение - тоже. Поддержка... Нет, поддержка здесь не нужна. Что тогда? Думайте, думайте, вы же у меня умеете абсолютно все! - И вдруг цепляется взглядом за едва уловимое вращательное движение Климовой: «Вот, вот, вот! Только добавить шпагаты. Еще, еще!»

- А что если в поддержке Сергей меня покачает? - Марина оценивающе смотрит на мужа. Тарасова невозмутимо реагирует:

- Это мы уже обсуждали. Ты - не ветка...

- ...а слоник, - в пространство добавляет Пономаренко.

- А может, Сереге еще повертеться? - не сдается Марина. - Мне нравится, когда он тоже крутится.

- Я уже навертелся по самую ботву, - следует ответ, и ... Пономаренко идет экспериментировать с очередной порцией вращений. Нормальная рабочая обстановка.

Наконец, полностью обессиленные Климова и Пономаренко покидают лед, по которому уже вовсю раскатывает заливочная машина.

Минутами позже мы с Мариной сидели на скамеечке в вестибюле, и, как три года назад, перед Альбервиллем, она говорила:

- Серега всегда копается в раздевалке дольше меня. Но вы спрашивайте.

- Судя по тому, что Тарасова специально ездила к вам в США ставить новую программу, а сейчас специально для этого вернулись в Россию вы, репертуар меняется полностью?

- Почти. Из прежнего мы оставляем только «Дракулу». В Америке за две недели сделали семиминутную программу «Ромео и Джульетта», а сейчас - «Клоунский марш». Впервые, кстати, нам удалось полностью сделать каркас танца всего за четыре тренировки.

- А что потом? Снова из России на год?

- Нет. У нас есть приглашение на 9 ноября в Санкт-Петербург. Туда приедет французское телевидение для того, чтобы отснять на пленку выступления российских пар, танцующих классику. Будут Наталья Мишкутенок - Артур Дмитриев, Елена Валова - Олег Васильев, Оксана Грищук - Евгений Платов, Алексей Урманов... Правда, до этого - в конце октября - мы должны вернуться в США и выступить в Галифаксе, затем - 4 ноября - в Цинциннати на традиционной встрече олимпийских чемпионов. Это мероприятие проводилось всего два раза, и до сих пор, когда мы вспоминаем о нем, слезы наворачиваются, настолько замечательно американцы сумели организовать такой праздник. Там катаются далеко не все приглашенные - многие настолько старенькие, что могут только лишь выйти на коньках на лед.

Мы, естественно, катаемся. Кстати, я совсем забыла сказать: «Мы с Сергеем, - Марина повернулась в сторону подошедшего к нам мужа, - в этом году отметили юбилей - 400 выступлений на профессиональном льду».

- 405, - уточнил Пономаренко. Правда, мы начали считать только после того, как ушли из любительского спорта. То есть после чемпионата мира- 92 в Окленде. Все прежние шоу и гастроли - не в счет. А в следующем году в десятый раз будем выступать в «Туре Коллинза». Не пропустили ни одного выступления начиная с 1984 года.

- Тогда не в десятый, а в двенадцатый?

- Два года подряд - в 85-м и 86-м - «Тур Коллинза» не проводился, потому что чемпионаты мира, которыми заканчивался сезон, дважды были в Европе, и сразу после них начинались другие турне для чемпионов, в которых, мы естественно, тоже участвовали. А в этом году наша программа была вообще насыщена как никогда. Сначала - в сентябре - мы присоединились к театру Тарасовой, который гастролировал во Франции, потом был профессиональный чемпионат мира, потом - выступления с профессиональной труппой Майкла Розенберга, которые закончились за неделю до «Тура Коллинза». И сам тур - до конца июня.

- Надо думать, в следующем сезоне программа практически не изменится?

- Если изменится, то мало. В декабре - опять профессиональный чемпионат мира, потом - снова гастроли с Розенбергом. Зато на любительский чемпионат мира в Бирмингем мы приедем совершенно официально - в качестве тренеров канадской пары Шэ-Линн Бурн - Виктор Краатц.

-Так-так-так. Кажется я начинаю понимать. Бурн - Краатц - та самая пара, на которую в Лиллехаммере мне посоветовала обратить внимание Тарасова. Но честное слово, я бы меньше удивилась, если бы узнала, что канадцев стала тренировать сама Татьяна Анатольевна.

- Все произошло в общем-то случайно. Олимпийские игры мы практически не видели: у нас был самый разгар автобусной жизни: вечером выступление - сумки под мышку - и в другой город. А во время «Тура» Коллинз на одно из выступлений пригласил эту канадскую пару. И мы были просто потрясены тем, что они делают на льду, при полном отсутствии мало-мальски серьезной подготовки. Интуитивно. После этого мы еще раз оказались в одном шоу - у Элвиса Стойко. И начали ребятам что-то подсказывать, показывать. А потом узнали, что у Бурн и Краатца очень серьезные проблемы с их тренером, работают ребята практически в одиночку.

В общем, стоило нам согласиться помочь, как об этом узнала не только федерация, но, похоже, вся Канада. То есть мы, сами того не желая, поставили себя в положение, из которого совершенно нет путей для отступления. И в принципе уже договорились с ребятами, что они будут сами приезжать в Лэйк-Эрроухед, где мы живем и где, кстати, расположен Международный центр фигурного катания, в котором работала Ирина Роднина.

- Вы хоть успели подумать о том, что тренерская работа требует колоссальных времени и жертв?

- В общем, да. Понимаете, наш контракт с Коллинзом, согласно которому мы должны ежегодно выступать у него в туре, истекает через два года. Профессиональным спортом, если откровенно, мы наелись точно так же, как в свое время наелись любительским. Значит, все равно придется решать, что делать дальше. Почему не тренировать?

- А почему не в театр к Тарасовой? Я могу ошибаться, но мне кажется, что в свое время, согласившись помогать вам перед Играми в Альбервилле, она в значительной степени рассчитывала на то, что вы придете к ней в труппу. Или массовка - не для вас?

- Вы даже не представляете, насколько интересно танцевать в массовке. Два года назад мы это открыли сами для себя совершенно неожиданно - в одном из «Туров Розенберга». Знаете, что для фигуриста главное? Ощущение, что на тебя смотрят. И заставить зрителей смотреть на себя в массовке - непередаваемое удовольствие. А что касается театра, то сейчас мы просто очень заняты. Нам удалось поучаствовать в спектаклях во Франции только потому, что постановка состояла из миниатюр. А сейчас смотрим, насколько интересно и с режиссерской и со спортивной точек зрения поставлена «Золушка», и, честное слово, зависть разбирает от того, что спектакль идет без нас.

- Тарасова по-прежнему ставит абсолютно все ваши программы?

- Нет. Когда мы работаем с Розенбергом, нам персонально помогает Рэнди Гарднер. Помните, была такая пара - чемпионы мира Тай Бабилония - Рэнди Гарднер? Вся сложность постановки программ для шоу заключается еще и в том, что фигуристы постоянно выступают на самых разных площадках - от стандартной для любительского катания до крохотных - театральных. И такое разнообразие требует принципиально разной работы.

- А самим вам где больше нравится выступать?

- Последнее время, пожалуй, в театре. Для нас это не очень привычно. Оттого, что на театральной площадке нельзя понастоящему разогнаться, набрать скорость, приходится придумывать и делать совершенно иные движения. К тому же зрители сидят прямо у рампы, видят каждую черточку лица фигуриста, каждую эмоцию. Ну и сама атмосфера - костюмы, кулисы, публика в вечерних костюмах и декольтированных платьях...

- Меня всегда интересовало, каким образом, к примеру, тот же Коллинз расставляет в своих выступлениях по ранжиру десяток с лишним олимпийских чемпионов. Ведь по логике вещей согласно своему титулу - вы, Торвилл - Дин, Грищук-Платов, Оксана Баюл, Брайан Бойтано имеете право выходить на лед последними. Что, судя по всевозможным показательным выступлениям, в фигурном катании играет определенную роль для личного престижа. И опять же, теоретически, «обиженных» у Коллинза должно быть немало.

- Мы в их число не входили никогда. Можете не верить, но нам действительно безразлично, в каком порядке кто выходит на лед. И всегда было безразлично в любительском спорте.

- А остальным?

- Проблемы бывают. В частности, Джейн Торвилл и Кристофер Дин в свое время отказались выступать у Коллинза именно потому, что они - не единственные. Когда они выступали - это было всего пару раз, - то с большим трудом смирились с тем, что последним на лед все-таки будет выходить Бойтано.

- Скажите, когда среди профессионалов началось сумасшествие возвращения в любительский спорт, неужели вас ни разу не посетила мысль о том, чтобы вернуться тоже?

- Зачем? Самим себе мы все давно доказали. Да и остальным тоже.