Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Тренер олимпийского чемпиона Виктора Петренко Галина Змиевская к телефону подойти отказалась. «Я предупреждал вас», - сочувствующе взглянул на меня директор одесского дворца спорта Владимир Мельниченко, к которому накануне я обратилась с просьбой помочь разыскать фигуристов. Помедлив немного, он набрал номер Виктора, где в это время тренер и ученик вдвоем колдовали над новым костюмом для профессионального шоу. В трубке раздался усталый голос Змиевской: «Дайте нам спокойно уехать... Пожалуйста».

Более неудачного времени для интервью я не смогла бы выбрать, даже если бы постаралась специально. Накануне младшую дочь Змиевской увезли в больницу с перитонитом. Бессонная ночь возле операционной, за дверями которой вопрос стоял о жизни и смерти, отнюдь не способствовали желанию видеть посторонних.И тем не менее, несмотря на отказ Змиевской допустить меня до своего ученика, я решила написать о них.

Причина резкой неприязни к журналистам на первый взгляд была банальной. У одной из постоянных болельщиц Виктора, сопровождавшей его почти на все соревнования, проводящиеся в пределах досягаемости, украли фотоаппарат. Фигуристы, пожалев девчонку, сбросились на новый, и в благодарность она прислала Петренко пакет с газетными вырезками: почти во всех, в том числе и украинских, олимпийская победа одессита в Альбервилле подавалась как нечто случайное и малозначительное.

Это и стало последней каплей, заставившей и без того резкую в поступках и суждениях Галину принять решение: журналистов на порог - ни-ни...

Но дело было не только в журналистах.

Если честно, многие действительно не верили, что в Альбервилле Петренко, пусть и при таком удачном раскладе, который сложился после оригинальной программы (Виктор имел лучший результат), станет чемпионом. Если бы он остался только вторым, думаю, мало кто смог бы осудить его за это: последние месяцы подготовки изобиловали таким количеством неприятностей, которого не пожелаешь и врагу. В начале сезона на лед впору было выходить босиком: Виктор менял одну пару ботинок за другой, но они упорно не хотели «обкатываться». Именно поэтому надежда подготовить к Олимпиаде новую программу разлетелась в прах. Дошло до того, что жаловаться на ботинки стало просто неприлично, потому что каждая очередная неудача на льду (в Киеве, на последнем чемпионате страны, затем на европейском первенстве, где Петренко завоевал лишь бронзовую медаль) вызывала мгновенную реакцию прессы и окружающих: мол, опять Петренко оправдание ищет. Именно от безысходности было найдено решение, которое иностранному фигуристу могло привидеться разве что в кошмарном сне: левый ботинок был взят из новой пары, правый же - из той, в которых Виктор катался два года назад. И тем не менее, вопреки всем прогнозам, чемпионом в Альбервилле стал именно он.

Победительницу олимпийского забега на 100 метров с барьерами гречанку Параскеви Патоулиду (я намеренно привожу в пример самую случайно-непредсказуемую победу летних Игр) через всю Барселону соотечественники несли на руках.

В Альбервилле в номер, который во время Игр делили Виктор Петренко и Артур Дмитриев, далеко за полночь, как рассказывали сами ребята, постучался спортивный министр. Узнав, что Петренко спит, сунул в дверь сверток со значками и вымпелами: «Передайте ему...». Поздравительно-торжественная часть на этом закончилась. Днями позже Петренко «отцепили» от чартерного рейса с победителями Игр. В Одессу он приехал на двое суток позже. Духовой оркестр двое суток ждал его в аэропорту. Двое суток свежие цветы подносили взамен чуть привядших. Охапками. Чего это стоило... Черт возьми, какая разница, чего это стоило!

В Москве же, сразу после Олимпиады и накануне чемпионата мира, фигуристам был устроен торжественный прием, на котором свежероссийские руководители и спонсоры чествовали героев Игр.

«Опять сервиз», - ахнул сидящий рядом со мной Артур Дмитриев. «Сервиз» оказался объемистым пакетом с деньгами. Потом премии получали россияне-призеры. Петренко, отвернувшись, беседовал с тренером. И я вдруг поняла, что Олимпиада, завершившись, не только подписала смертный приговор единой великодержавной команде, но и вмиг провела границу между «своими» и «чужими». Деньги, в общем-то, ерунда. Но когда твой вклад прилюдно оценивается (а точнее, не оценивается) только ими, становится неловко даже посторонним.

И за фразой Змиевской, сказанной в Одессе: «Мы - независимое государство, и оставьте нас в покое», - стояла элементарная человеческая боль. Потому что, вывернув себя наизнанку и истрепав нервы во имя великой цели, они - и спортсмены и тренеры - становятся совсем по-детски уязвимы именно для таких уколов и заноз, страдают от элементарного невнимания. И появляется мысль: а зачем все это?

Тогда, все чаще отказываясь от встреч с журналистами, Змиевская да и сам Петренко вряд предполагали, что эта тактика обернется против них, что, в общем-то, и произошло: о Петренко начали писать со слов других, продолжая муссировать «случайность» Альбервилля.

А он стал чемпионом мира.

На оклендском льду он был хорош как никогда. Разве в Альбервилле у него был столь уверенный, победный блеск во взгляде? Психологически Виктор, задавшись целью доказать всему свету «неслучайность» своего катания, выиграл чемпионат еще до выхода на лед. И до выхода на лед, почувствовав абсолютную уверенность в своих силах, заявил во всеуслышание: «Ухожу. Этот сезон - последний».

Поэтому я слегка растерялась, когда в Одессе, рассматривая график тренировок, вывешенный на стене Дворца спорта, обнаружила, что шесть часов льда по-прежнему ежедневно отводятся под Змиевскую и Петренко. Вспомнила услышанное в Москве: «Не найдешь ты его, в Штатах «пенки» снимает...» Да и газетная светская хроника утверждала - женился, уехал в турне по Америке, подписал контракт с ледовым шоу...

«Планы Петренко окончательно уехать в США и купить дом в Лас--Вегасе связаны с тем, что в Лас-Вегас перебралась его нынешний тренер Кэрин Доггерти», - сообщило агентство Associated Рress. Эта информация породила новую волну слухов и сплетен.

Он же по-прежнему работает как одержимый, накатывая уже новую, что так и не успел сделать перед Олимпиадой, программу. И... собирается вернуться через полтора года на олимпийский любительский лед. В Лиллехаммере. Благо, по новым правилам Международной федерации конькобежного спорта наряду с остальными профессионалами имеет право сделать это еще раз. Но - уже действительно последний. И, сдается мне, что, несмотря на нынешнюю профессиональную карьеру, эта цель для него по-прежнему остается на первом месте.

Хотя сейчас Петренко уже действительно в Америке: начинается профессиональный сезон. Кстати, Кэрин Доггерти, упомянутая АР, помогла фигуристам подобрать подходящее жилье, взяла на себя все хлопоты, связанные с пребыванием и тренировками бригады Змиевской в США.

...Несколько лет назад мой отец сказал мне в интервью: «Я хочу написать книгу о спорте. Найти ответ, почему вы - спортсмены - делаете это: переломанные, покалеченные, сжав зубы, продолжаете карабкаться вверх? - И, задумавшись ненадолго, добавил: - Наверное, потому, что большой спорт - как наркотик: выиграв однажды, всегда хочешь быть только первым. И обратного хода нет».