Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Старший тренер сборой России по танцам на льду рассказал в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Елене Вайцеховской, в чем на самом деле заключается преимущество Габриэлы Пападакис и Гийома Сизерона перед соперниками, а заодно объяснил почему наступающий сезон для танцоров может стать решающим, и почему «Кумпарсита» Людмилы Пахомовой и Александра Горшкова – это по-настоящему круто.

Разговор в Новогорске с олимпийским чемпионом 1980-го года (Карпоносов выступал в дуэте с Натальей Линичук) начался с традиционно нерадостной темы – позиции российских танцев в мировой иерархии.

- К сожалению, за прошедший год ситуация изменилась не сильно, - начал тренер. – Все наши пары стали техничнее, артистичнее, лучше, но, к сожалению, из обоймы был выбит Иван Букин, из-за чего из пара с Александрой Степановой не смогла поехать на Олимпийские игры в Пхенчхан, поэтому нашей первой паре Екатерине Бобровой и Дмитрию Соловьеву сразу стало вдвое тяжелее. Это всегда так, когда за спиной нет второй сильной пары. Сильнее всего расстраивает тот факт, что ни у одной нашей пары нет того, что отличает Габриэлу Пападакис и Гийома Сизерона.

- А что именно их отличает?

- Я бы сказал, что французы - это пара даже не 21-го, а 22-го века. Лично для меня они стоят выше канадцев Тессы Вирчу/Скотта Моира, несмотря на то, что канадцы выиграли Олимпиаду. Когда Габи и Гийом катаются в полную, силу, каждый их шаг на льду не просто безупречен, но до предела наполнен смысловой нагрузкой. Обычно ведь сразу видно, когда спортсмен сделал шаг лишь с тем, чтобы после него сделать второй, третий, разогнаться, подготовиться к какому-то элементу. В программах Пападакис и Сизерона нет ни одного пустого места. Я всегда считал, что мы с Наташей (Линичук) хорошие тренеры, но Мари-Пьер Дюбрей и Патрис Лозон сумели перейти в тренерском искусстве на гораздо более высокую ступень. Программы, которые они делают для своих подопечных, завораживают, не отпускают.

- Чего на ваш взгляд не хватает российским танцорам, чтобы кататься не хуже? Или это вопрос исключительно врожденного таланта?

- Не скажу, что наши фигуристы не талантливы – таланта им как раз вполне хватает. Просто наши тренеры иногда слишком зациклены не на том. Первым делом стремятся во чтобы то ни стало обыграть друг друга, а надо о другом думать. О том, чтобы сделать программу так, чтобы все упали. Не те, кто стоит вместе с тобой у борта на тренировке, а весь мир.

- Как журналист, я постоянно сталкиваюсь с точкой зрения некоторыхроссийских тренеров, что Пападакис не бог весть как владеет коньком, что французская пара не делает в своих программах ничего особенного, а выигрывают они потому, что их просто сильнее поддерживают. Соответственно и российские спортсмены невольно начинают думать о том, что существуют некие внешние силы, мешающие им побеждать. Но ведь точка зрения-то порочная?

- Абсолютно с вами согласен. Подводные течения в фигурном катании действительно есть. Тех же французов на Олимпийских играх не поддержали, и они остались вторыми. Но даже при этом они остались на голову выше всех. Это как с ансамблем Моисеева: казалось бы, что можно придумать в народном танце? Шаги всем известны – все исполняют эти топотушки и колотушки одинаково, кто-то – так вообще очень хорошо. Но моисеевцы при этом всегда и везде оставались вне конкуренции. Так, как танцевали они, не умел никто в мире. То же самое происходит в танцах на льду. Не в шагах дело, и не в поддержках.

- Вот я и пытаюсь понять, чего нам не хватает, чтобы изменить ситуацию?

- Если не слишком выбирать слова, я бы сказал, что не хватает хорошего пинка. В юниорах, на мой взгляд, сдвиги к лучшему уже начали происходить, и они заметны. Есть пары, в которых уже есть изюминка, драйв, характер. Именно этого больше всего не хватает многим взрослым дуэтам.

- Полагаю, что именно поэтому многие до сих пор ностальгируют по распавшемуся дуэту Елены Ильиных и Никиты Кацалапова.

- Правильно рассуждаете. Все, о чем я сказал, обязательно должно быть у спортсменов топ-класса. Плюс – очень сильная мотивация. Не местечковая – типа, я мотивировал себя на элемент, сделал его, и мотивация на этом закончилась, а глобальная. Сейчас ведь на мировом уровне в танцах на льду сложилась очень интересная ситуация.

- Что вы имеете в виду?

- Что многие сильные пары не заявились на этапы Гран-при. Кто-то, возможно, будет завершать карьеру, но суть не в этом. А в том, что освободились места. Если сейчас мы не сумеем их за собой застолбить, значит, просто потеряем очередные три или четыре года, пока не подрастут юниоры и не изменится соотношение сил. И опять начнутся разговоры о том, что не «тот» судья, не «тот» технический специалист – и так далее.

- В адрес великих атлетов нередко можно услышать, что своими непрерывными победами они убивают все свое поколение. Не считаете, что Пападакис и Сизерон, оставшись в любительском спорте еще на четыре года, будут уже не двигать танцы вперед, а тормозить их развитие? Ведь вряд ли они сумеют предложить миру что-то новое?

- Не согласен. Зная их тренеров, я абсолютно уверен в том, что пара не остановится и не будет стоять на месте несмотря на то, что практически достигла своего максимума. Но с тем, что у других фигуристов нет шансов бороться с французами, я тоже не соглашусь. Но для этого нужно, чтобы кто-то сумел выдать тот максимум, о котором я говорил выше, и совершить психологический рывок.

- Кому из российских танцоров это по силам?

- Прежде всего Александре Степановой/ Ивану Букину, которые были очень хороши уже в прошлом году, но к сожалению не смогли поехать на Олимпийские игры. Очень прибавили за последний год Виктория Синицина и Никита Кацалапов. Если раньше у ребят были проблемы с отношением к тренировкам, сейчас эти проблемы уменьшились на 99,9 процента. Думаю, что Никита мало того, что повзрослел, но и сделал для себя определенные выводы после прошлого сезона, когда они с Викой не попали ни на один главный старт. Такое для каждого спортсмена – большой урок.

- Можно ли говорить о том, что возвращение в Россию Анжелики Крыловой принесло в российские танцы определенную свежую струю?

- Ее приезд прежде всего активизировал всех без исключения российских танцевальных тренеров. Анжелика – специалист очень высокого класса, и даже то, что я видел у нее на тренировках, утверждает меня в мысли, что всем своим фигуристам она сразу задала очень высокую планку. Если спортсмены до этой планки дойдут, в танцах сразу произойдет заметный качественный скачок.

- К соперникам вы присматриваетесь?

- Стараюсь. Но почему-то пока получается так, что отправлять меня на главные соревнования – чемпионаты мира и Европы – наша федерация не считает нужным. А я должен видеть живьем, кто и как катается на пике своей формы, в каком состоянии люди подходят к соревнованиям. По ютьюбу многого просто не увидишь.

От кого мы можем ждать сюрпризов? Прежде всего от русских тренеров, которые работают в США. Кроме Дюбрей/Лозона, все они наши основные конкуренты. Слышал, что Игорь Шпильбанд сейчас пытается собрать тренерскую команду, чтобы объединить усилия, как в свое время российские тренеры объединяли усилия для того, чтобы выиграть у спортсменов Линичук.

- У Шпильбанда ведь уже была уникальная тренерская связка с Мариной Зуевой. Думаете, сейчас возможно воссоздать подобную?

- Уникальность тандема Шпильбанд – Зуева заключалась прежде всего в том, что новые правила были сделаны в свое время под них. За счет этого всем их парам удалось очень сильно оторваться от соперников. Когда же все приноровились к правилам, сохранять за собой прежние позиции стало сложнее. И Игорь, и Марина – выдающиеся специалисты своего дела, но сказать, что какая-то из их пар способна сейчас занять место Пападакис и Сизерона, я не могу. Почему и говорю: настал момент, когда нужно выстрелить самим. Именно выстрелить, любой ценой обратить на себя внимание. Поэтому надо идти на риск.

- Но ведь риск зачастую влечет за собой потерю качества, а новые правила совершенно этого не поощряют.

- А кто сказал, что нужно ронять качество? Я говорю о другом. Сейчас на прокатах, например, мы увидим пару из Самары Софья Евдокимова/Егор Базин. У них в программе есть совершенно сумасшедшая поддержка - подобной я вообще никогда раньше не видел. Бетина Попова и Сергей Мозгов, которые перешли в группу Крыловой, делают такое же сумасшедшее вращение. Вот такие вещи я называю риском. Это поднимает программу на новый уровень качества. Но надо стремиться к тому, чтобы это было не только вращение, и не только поддержка. Чтобы программа была насыщена как элементами, так и эмоциями. Не так давно я помогал одной нашей юниорской паре, взявшей для произвольного танца адажио из балета «Спартак». Долго объяснял ребятам, что это адажио – последняя встреча Спартака и его возлюбленной. Что и он сам, и она понимают, что Спартак обречен, и живым уже не вернется. И что я хочу видеть на льду именно это, а не твиззлы, крюки и скобки. В фигурном катании нельзя откладывать эмоции на потом и работать на тренировках только над техникой. Потому что хореография требует такого же серьезного к себе отношения, как технические элементы. Эмоции отнимают у спортсмена кучу сил и энергии. И надо понимать: если ты их не тренируешь, а «включаешь» только на соревнованиях, заходя на те же твиззлы, достаточно чуть сильнее запрокинуть голову в каком-то движении, тут же сместится баланс, и никаких твиззлов не окажется в помине.

- В одиночном и парном катании сейчас прослеживается довольно массовая тенденция оставлять программы на два сезона а то и больше: если эти программы уже были высоко оценены, они как бы заведомо гарантируют хорошие баллы. В танцах такая тенденция присутствует?

- Да. Выражается она в том, что спортсмены берут целые куски старых программ и катают их под другую музыку. Я знаю пару, которая на протяжении пяти лет делала одну и ту же поддержку и получала за нее четвертый уровень сложности. В те времена, когда катался я сам, оставлять когда-то придуманные поддержки на следующий год считалось просто неприличным. А сейчас – пожалуйста! Это лишь один из моментов по которым прежние правила нравились мне гораздо больше нынешних. Помните танго Пахомовой и Горшкова «Кумпарсита»? Его можно смотреть бесконечно, хотя никаких навороченных шагов в этом танце нет. Но там есть безумный драйв, эмоции, внутренний диалог. Или «Лунная соната» Белоусовой и Протопопова: они ехали целый круг в ласточке, и народ с замиранием сердца смотрел, как они это делают. Я смотрел эту программу раз сто, и каждый раз у меня шли мурашки по телу.

Смешно сейчас вспоминать, но в свое время я сам в какой-то степени посодействовал возникновению новых правил – разговаривал с Александром Горшковым, который был председателем техкома по танцам в ISU, и спросил его, почему бы не сделать в танцах ряд обязательных требований по отношению к элементам. Сейчас часто тот разговор вспоминаю и думаю: дернул же меня черт ту идею поддержать и даже в какой-то степени лоббировать. Но я-то имел в виду такие элементы, как вращения, поддержки, твиззлы, а не тройки и скобки. Да, нынешние правила сделали танцы более спортивными. Но в итоге они же и увели их в такой спорт, где самих танцев почти не осталось. Все знают: здесь пошла дорожка, здесь поддержка, здесь круг, заходы все одинаковые, в твиззлах все тоже понятно: в первом взялись за конек, во втором поменяли ребро и подняли руку вверх, в третьем вытянули руки перед собой – все, четвертый уровень. А ведь все это гораздо проще, чем та же пахомовская «Кумпарсита».