Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Eсли бы Элвиса Стойко не существовало в природе, его во что бы то ни стало стоило бы придумать. Причем не где-нибудь, а именно в фигурном катании. В том самом виде спорта, где сама среда изначально не оставляла канадцу шансов стать мало-мальски заметной фигурой. Не говоря уже о том, чтобы трижды – за 12 лет выступлений - выиграть мировое первенство.

Трехкратная олимпийская чемпионка Ирина Роднина сказала мне однажды:

- На всех специальных тестах и обследованиях, которые проходили фигуристы, у меня всегда были самые плохие показатели. И везде внизу приписывали: «Выигрывает только за счет силы воли и характера». При этом никому не приходило в голову, что у меня просто талант такой - соревноваться. Что в экстремальной ситуации я - как рыба в воде.

То же самое можно было бы сказать и о Стойко. Его родители эмигрировали в Канаду из Венгрии в середине 50-х. Родившегося в 1972-м сына они назвали в честь Элвиса Пресли. И в четырехлетнем возрасте отдали в фигурное катание. Другое дело, что эти занятия были не бог весть как серьезны. Параллельно малыш посещал множество секций, причем по мере взросления уделял все больше и больше времени восточным единоборствам. И в 16 лет Стойко стал обладателем черного пояса по карате.

Это увлечение дало канадцу сбитое, как каменный монолит, тело, потрясающую двигательную реакцию и умение феноменально концентрироваться в нужный момент. Эти три качества сделали Стойко в фигурном катании серьезным соперником для кого бы то ни было. Он брал исключительно безошибочной сложностью. Можно было сколько угодно говорить о том, что у канадца непропорционально большая голова, длинное туловище, короткие ноги и полное отсутствие того, что в фигурном катании принято считать элегантностью, но Стойко мертво стоял там, где падали все остальные.

В 1994-м 22-летний Элвис имел все шансы стать олимпийским чемпионом в Лиллехаммере. К тому времени он был четырехкратным вице-чемпионом Канады, дважды подряд выигрывал бронзу на мировых первенствах, стал первым спортсменом, успешно выполнившим на соревнованиях каскад из четверного и двойного прыжков, имел олимпийский опыт Альбервилля (занял там седьмое место). Но вот парадокс: главными героями лиллехаммерских Игр стали люди, которым не удалось даже попасть в призовую тройку - олимпийский чемпион Калгари Брайан Бойтано, олимпийский чемпион Альбервилля Виктор Петренко, четырехкратный чемпион мира и соотечественник Стойко Курт Браунинг. Разрешение на возвращение в любительский спорт, предоставленное фигуристам-профессионалам Международным союзом конькобежцев, напрочь убило интерес публики к остальным. И даже после того, как все без исключения профи мужского одиночного катания публично оконфузились в Лиллехаммере, именно они продолжали оставаться в центре внимания. Серебряная медаль, завоеванная в итоге Стойко, даже в Канаде была воспринята без энтузиазма. Мол, невелика заслуга опередить тех, кто упал сам.

Впрочем, то же самое тогда говорили и об олимпийском золоте Алексея Урманова.

Парадоксально, но именно канадцу мир фигурного катания упорно отказывал в признании. Сразу после Игр в Лиллехаммере Стойко выиграл свой первый чемпионат мира - в японском Макухари. Но туда не приехали профессионалы. Год спустя перед чемпионатом мира в Бирмингеме все наперебой сокрушались, что мужское катание переживает кризис и что при таком катании (выступить без ошибок не удалось тогда ни одному финалисту) совершенно справедливо отдать золото действующему чемпиону мира.

Среди наблюдателей, ввязавшихся в послефинишную дискуссию, высказывались мнения, крайне противоположные. Но было ясно одно: сам Стойко сделал все, что мог, чтобы единственная золотая медаль досталась именно ему. При этом он не делал вид, что будет доволен выступлением, независимо от занятого места. Его интересовало золото, и только золото. А у остальных просто не получилось это золото отнять.

После этого было бессмысленно говорить о том, что внешность и повадки каратиста нелепы на льду, что, дескать, были в предыдущих поколениях фигуристов художники, а теперь большей частью маляры, хоть и экстра-класса... В том финале со стороны Стойко было главное: борьба не на жизнь, а на смерть.

Чемпионат мира-1996 в Эдмонтоне должен был стать звездным часом Элвиса.

Стремление организаторов раздуть интерес к турниру до максимума начало проявляться сразу и во всем: билеты на все тренировки были раскуплены почти полностью, причем даже на тренировочном катке царили драконовские порядки: фотокамеры со вспышкой (если снимающие успевали ими воспользоваться) изымались мгновенно, брать автографы у спортсменов, пока те разминаются, тоже категорически воспрещалось, что, естественно, собирало целые толпы фанатов от пяти до восьмидесяти лет вокруг выходов с катка и автобусных стоянок - то есть везде, где существовала возможность перехватить фигуристов.

Сам Стойко игнорировал показательные тренировки до последнего. Со спортивной точки зрения намерение сэкономить нервную энергию было очень правильным решением. Однако среди журналистов то и дело стали проскальзывать высказывания, что Стойко просто боится встречи с соперниками. Немудрено, что к моменту появления двукратного чемпиона мира на катке ажиотаж достиг апогея.

Сумасшествие началось прямо в аэропорту. Канадское телевидение сделало специальный репортаж о женщине, которая, чтобы взять автограф у чемпиона мира, приехала с грудным ребенком в Эдмонтон на машине с противоположного конца страны, проделав путь в 650 миль . На самом катке таких ненормальных было хоть отбавляй. Их можно было легко узнать по походной - джинсы, кроссовки и бесформенные свитера - форме одежды: в Эдмонтон большинство добиралось автостопом. Затем, купив дневные билеты для прохода на стадион, фанатки основательно - с бутербродами и термосами (а кто и с колясками) располагались на трибунах.

К началу первой тренировки с участием Стойко «Колизеум» был заполнен почти полностью. Когда фигурист появился на льду, зал с визжанием и стонами встал. А после того как Элвис прокатал полностью - без единой остановки и помарки свою произвольную программу, началась настоящая вакханалия. 11 волонтеров в течение двух минут собирали на льду цветы, набросанные с трибун. Зал продолжал реветь стоя. Апофеозом стала последняя минута тренировки, когда Стойко, уже покидая лед, вдруг притормозил у бортика и неожиданно поцеловал одну из поклонниц. Девчушка с диким вскриком вскочила на ноги и - к полному ужасу двукратного чемпиона мира - хлопнулась в обморок.

Тренировочные овации с заваливанием льда цветами изо дня в день заводили канадца все больше и больше. И, как это часто бывает в спорте, в самый нужный момент пружина лопнула. В короткой программе железный боец Стойко на глазах шестнадцатитысячного зала развалился вдребезги: сначала он сорвал каскад, исполнив вместо него прыжок в два с половиной оборота, а чуть позже в попытке повторить неудавшийся каскад, упал так, как ни разу не падал на памяти пишущих о фигурном катании журналистов. Все было кончено: Канада погрузилась в траур.

Наутро все без исключения местные газеты сочились ядом. Суть фоторепортажей и отчетов с Элвисом Стойко в главной роли сводилась к фразе: «Как он мог? Мы так за него болели!..»

В 1993 году на чемпионате мира по фигурному катанию в Праге я беседовала с легендарным и уже ушедшим из жизни американским тренером Карло Фасси. Была, помнится, немало удивлена, когда Фасси абсолютно серьезно сказал мне, что при современных тенденциях фигурного катания гораздо больше шансов стать чемпионом имеют коротконогие и кривоногие спортсмены. Причем ноги должны быть не просто кривые, а О-образные.

- В этом случае, - объяснял Фасси, - нога спортсмена стоит на льду под определенным углом, идеальным для отталкивания при прыжках. А чем ноги короче и, соответственно, ниже центр тяжести, тем устойчивее фигурист при приземлении.

В пример итальянец привел тогда Элвиса Стойко.

Именно эти слова я вспомнила в Эдмонтоне во время мужской произвольной программы. Победа в произвольной программе в лучшем случае давала Элвису шанс стать третьим. Серебряную медаль он мог бы получить в том случае, если бы и Илья Кулик, и Тодд Элдридж - лидеры по итогам короткой программы - оказались не ближе четвертого места. Вот только канадца совершенно не интересовали ни бронза, ни серебро.

Но как же здорово он катался в финале! Не будучи его болельщицей, я поймала себя на том, что ору во все горло, когда Стойко играючи сделал каскад из прыжка в четыре оборота и двойного. Ему даже не пришло в голову выбросить из программы какой-либо сложный элемент. Он совершенно идеально (таких мягких приземлений и выездов больше не было ни у кого) выполнил тройной флип, затем тот самый каскад 4+2, тройной ритбергер, аксель в три с половиной оборота в сочетании с тройным тулупом, снова тройной аксель, двойной сальхов (это был единственный прокол) и закончил программу еще одним каскадом 3+2, состоящим из лутца и тулупа.

- Я хочу дожить в спорте до того момента, когда одним из обязательных элементов короткой программы станет каскад 4+3, - сказал Стойко в одном из интервью. - Тогда мы и посмотрим, кто есть кто.

Реванш был взят уже через год – на чемпионате мира в Лозанне. В короткой программе Стойко при совершенно безошибочном прокате остался четвертым, заставив в очередной раз вспомнить грубоватую, но очень применимую к фигурному катанию истину: «Из свиного хвостика не сошьешь бобровой шапки». Канадцу вновь принялись перемывать кости, упрекая его в недостатке художественности, но именно там, в Лозанне, знаменитый тренер Татьяна Тарасова, наблюдая за Стойко на тренировке произнесла сакраментальную фразу: «Какой, к черту, артистизм, когда он ТАК прыгает!»

Тарасова словно предвидела очевидное. В произвольной программе канадец прыгнул тройной флип и сразу же начал заход на свой легендарный каскад 4+3. По исполнению, а в большей степени по энергетическому заряду, который осязаемо исходил от Стойко с первого движения, было ясно, что ошибок в этот вечер он не допустит. Тройной ритбергер, каскад 3+3 с тройным акселем вначале, затем просто тройной аксель, снова каскад 3+2, где первым прыжком стоял сложнейший лутц... Когда в финале программы Стойко один за другим исполнил восемь «бедуинских» прыжков, которых в обычном исполнении должно было быть вдвое меньше, зал зашелся в истерике. Можно было не смотреть на оценки, чтобы понять, что судьба золотой медали решена окончательно и бесповоротно.

Стойко был не просто счастлив. Он ликовал, как маленький ребенок, получивший на Рождество свой первый велосипед. Не стеснялся этого, не опасался показаться смешным. Стенограмма мужской пресс-конференции до сих пор хранится одном из моих блокнотов:

«Изначально это был мультфильм «Дракон и Рыцарь», - с упоением рассказывал журналистам Стойко о своей произвольной программе. - Дракон, естественно, плохой, но добрый. И вот однажды... да, там еще был князь, у него сын болел очень - так дракон полсердца этому сыну отдал. И тот стал злым. А рыцарь не понимал, что сын князя злой из-за драконова сердца. И стал он с ним драться. В общем, я сначала был драконом, а потом мне надоело, и я захотел быть немножко и рыцарем. Ну, короче, как всегда, - борьба добрых сил и злых. Я, правда, фильм так и не посмотрел, но мне кажется, там все хорошо кончается…»

В следующем сезоне Стойко проиграл Олимпийские игры в Нагано. Проиграл Илье Кулику. Представителю школы, о которой за два года до этого весьма уничижительно высказался отец Элвиса. «Всякие балетные штучки хороши для тех, кто не умеет кататься», - сказал тогда Стойко-старший. И добавил: «Например, для русских».

В короткой олимпийской программе впервые за много лет безошибочно откатались сразу несколько спортсменов. Сам Стойко, чемпион мира-1996 Тодд Элдридж, Алексей Ягудин, Илья Кулик. Вывести в лидеры, ничуть не кривя при этом душой, судьи могли любого из этой четверки. Но вывели - Кулика.
На пресс-конференции Стойко изо всех сил старался скрыть свое раздражение по этому поводу, а журналистам сказал:

- Я доволен своей позицией. Игры - это всегда охота. А догонять легче, чем убегать.

Примерно то же самое заявил Элдридж. И добавил, повернувшись к канадцу:

- Покажи им, Элвис. Я буду болеть за тебя.

Самое удивительное, что и Ягудин расценил шансы Стойко как наиболее предпочтительные: «Олимпийским чемпионом станет тот, кто выиграет произвольную программу. У Элвиса самый большой опыт и, насколько я могу судить, хорошие нервы».

…Тогда еще мало кто знал, что на одной из тренировок Стойко сильно потянул мышцы паха. Вот только сняться с соревнований не захотел - для него Игры в Нагано были последним шансом стать олимпийским чемпионом.

Травма дала себя знать при первом же сверхусилии: в произвольной программе канадец сделал заход на четверной, взмыл в воздух и... раскрылся после трех оборотов. Эта попытка стоила ему многого. По предварительному диагнозу врачей, сделанному после выступления, Элвис надорвал растянутую паховую мышцу.

Все последующие попытки прыгать были неудачными - Стойко выкручивал привычные тройные, но приземления, видимо, вызывали чудовищную боль и заставляли фигуриста сразу же подставлять на лед вторую ногу. Он ушел, хромая. Едва передвигаясь, уже в кроссовках, добрался до пьедестала, получил завоеванное серебро, и сразу после награждения канадца увезли в больницу.

Одно из заветных желаний Элвиса в Нагано все-таки сбылось: Международный союз конькобежцев принял правило, позволяющее мужчинам включать в короткую программу прыжки в четыре оборота. То было своего рода революцией. Разделившей мужское катание на элиту и всех остальных. Недаром Алексей Мишин - один из наиболее умудренных корифеев одиночного катания – как-то заметил: «Все имеет свою цену - дорожки, вращения. Но прыжок стоит намного дороже. Если ты не прыгнул, все остальное теряет смысл. И нельзя это не учитывать. Вклад Стойко в фигурное катание огромен хотя бы с точки зрения прыжков. Что касается стиля – это дело вкуса. Как говорится, кому нравится поп, кому - попадья, а кому - попова дочка».

В Хельсинки, на чемпионат мира-1999, Стойко приехал с намерением взять очередной реванш. Но уже не получилось. С азартом молодого, пробующего зубы на мелкой дичи волчонка канадца по всем параметрам в короткой программе сожрал 17-летний Евгений Плющенко, а в финале – Алексей Ягудин. Все, что происходило после, включая серебро, завоеванное Элвисом на мировом первенстве-2000 в Ницце, было уже «докатыванием”.

Карьеру Стойко завершил два года спустя. Четыре года выступал в различных шоу, параллельно работая комментатором канадского телевидения.

После того, как на Играх в Ванкувере чемпионом в мужском одиночном катании стал Эван Лайсачек, Стойко вновь оказался в центре внимания, опубликовав в своем интернет-блоге «открытое письмо», которое канадские и американские СМИ тут же окрестили «ложкой дегтя».

«Победа Лайсачека выглядит как насмешка судей над всем видом спорта, - писал Стойко. - Теперь Олимпиаду можно выиграть и без четверного, а нужны лишь хорошие дорожки и парочка красивых вращений. С такой системой оценок нужно поменьше рисковать, чтобы гарантировать себе победу. Но разве это спорт, если можно победить, только осторожничая?».

Ничего удивительного, впрочем, в такой точке зрения не было. Признать справедливость победы Лайсачека (а с ней – и справедливость действующей системы правил) означало бы для канадца то, что его собственная жизнь в фигурном катании со всеми жертвами, травмами и достижениями, попросту прошла даром…