Фото © Нина Зотина Евгения Медведева

В эксклюзивном интервью РИА Новости двукратная чемпионка мира и вице-чемпионка Олимпийских игр рассказала о том, почему ей пришлось поменять часть гардероба, вспомнила о самом потрясающем знакомстве лета и признала, что акклиматизация все же существует
Елена Вайцеховская
Отражение в зеркале
- Сразу после чемпионата мира в Сайтаме вы сказали, что за лето намерены изменить собственное тело с тем, чтобы стало возможно решать более сложные технические задачи. При столь высокой вашей летней загруженности это удалось?
- Несмотря на то, что я много выступала в шоу, времени на то, чтобы реализовать все задуманное, у меня оказалось более чем достаточно. Даже больше, чем я рассчитывала. Соответственно, я все успела. Очень сильно поменяла свою подготовку вне льда – сделала акцент как раз на том, чтобы правильно развить мышцы.
- Такая работа над собой как правило не бывает быстрой. Когда вы реально стали понимать, что результат, к которому вы стремитесь, начинает появляться?
- Если говорить именно о работе с телом, об увеличении мышечной массы, развитии нужных мышц и так далее, я вообще не очень быстрый человек. Знаю людей, кому достаточно походить в спортзал неделю, и фигура подтягивается на глазах. Но у меня так не бывает. Поэтому я с самого начала понимала, что быстрых результатов ждать не стоит. Надо просто изо дня в день работать, следить за режимом, за питанием, и тогда, может быть, результат когда-нибудь придет.
- Ну и когда же наступил тот момент, когда вы посмотрели на себя в зеркало, и сказали: «О! Я сделала это!»
- Когда на животе в верхней его части появились «кубики». Это сильно добавило мне моральной уверенности. Ну а потом все пошло по нарастающей: на тренировках я стала чувствовать себя сильнее, глядя в зеркало, видела, что становлюсь стройнее, соответственно, все это добавляло мотивации работать над собой дальше.
- Кубики на животе, полагаю, не единственная ваша цель?
- Мы много работаем над мышцами ног. Мышечная масса за время летней работы увеличилась довольно заметно, мой вес в связи с этим тоже увеличился, но, знаете, вес весу рознь. Жировая прослойка всегда мешает спортсмену, замедляет работу мышц. А вот когда сама мышца становится мощной и проработанной, это дает ощущение силы. Я и на льду постоянно чувствую, что мышцы стали сильнее и резче, даже прыгать стала другим ритмом. Правда, пришлось поменять гардероб: все брюки стали тесными, а вот верх наоборот, оказался слишком свободным. Собственно, это как раз и стало для меня первым показателем, что все усилия в тренажерном зале не прошли даром.
Лучший в мире лутц
- После чемпионата мира вы наверняка обсуждали с тренерами план работы над прыжками, над усложнением программ. В какой степени эти планы удалось реализовать?
- Обсуждать планы – это в данном контексте немножко громкое слово. У нас подобные обсуждения обычно носят очень тезисный характер и занимают две-три минуты. «Пробуем?» - «Пробуем!» Мы заранее решили, что будем усложнять программу за счет технической части, за счет  более сложных образов, решили сшить классные костюмы…
- Я подразумевала прежде всего прыжки, интересуясь вашими планами.
- В части прыжков у меня в короткой программе вместо тройного риттбергера сейчас стоит тройной лутц, а в произвольной лутц стоит дважды – вместо флипов.
- Означает ли это, что проблемы с неправильным ребром на лутце вам удалось окончательно преодолеть?
- Выбить из фигуриста внутреннее ребро на лутце невероятно сложно, это я вам могу точно сказать. Поэтому мне приходится постоянно контролировать в этом прыжке каждое движение. Прогресс в этом отношении есть, и он значительный, но абсолютно правильное исполнение пока еще дается большими усилиями.
- У кого из фигуристов, на ваш взгляд, лучший лутц в мире?
- Мне нравится, как прыгает Нэтан Чен. Нравилось, как делает тройной лутц Юна Ким. Это всегда было очень правильно и очень красиво.
- Разговоры о том, что вы активно пытаетесь учить четверной сальхов – пока просто разговоры, или за ними что-то стоит?
- Мы работаем над этим прыжком, причем, работаем много. Пока не могу похвастаться тем, что регулярно его выезжаю, но так я и не давала никогда обещаний, что непременно выучу сальхов к началу этого сезона, о чем почему-то сейчас говорят многие. Давайте все-таки не будем забывать о том, что я учу новый прыжок всего полтора месяца. Люди иногда годами не могут с четверным справиться.
- Спортсмен обычно сразу понимает, суждено ему освоить тот или иной элемент, или нет.
- Хорошие попытки четверного у меня случаются, то есть я сама понимаю по ощущениям, что элемент абсолютно реален. Один раз даже попробовала прыгнуть четверной сальхов в шоу, и ужасно жалела, что никто это не заснял. Хотя исполнение получилось совершенно не таким, как мне хотелось. Я вообще не тот человек, кто бежит показывать окружающим работу, сделанную только наполовину. Цель показать четверной прыжок на соревнованиях у меня есть. Очень хочу сделать это прежде всего для самой себя. Для того, чтобы почувствовать: я хотела – я сделала!
Миллион алых роз
- По каким критериям вы выбирали хореографов на этот сезон?
- Да как-то сразу решили, что короткую программу будет ставить Илья Авербух, а произвольную Шэ-Линн Бурн.
- Потому что…?
- Просто потому что так решили. Точка. Мы с Ильей  вместе выбирали музыку, хотя вариант Exogenesis первой предложила все-таки я, и программу поставили за несколько дней сразу после чемпионата мира. С «Мемуарами гейши» вообще не было никаких вопросов. Как только я впервые услышала музыку, в голову сразу щелкнуло, что программу под нее может поставить единственный человек – Шэ-Линн. Не могу объяснить, почему. Но никакого другого хореографа для этой программы я просто не видела. Мне вообще очень близко все, что делает Шэ-Линн. Она потрясающе чувствует музыку, движения, при этом программы, которые ставит, всегда отличаются от других и очень узнаваемы. Правда, очень важно, чтобы эти программы были выполнены в точности так, как это задумывалось и отрабатывалось. Тогда они реально сверкают.
- Это был ваш первый опыт работы с Бурн?
- Не совсем. Мы не раз пересекались в шоу, и в Корее в этом году даже был случай, когда мне срочно понадобилось поставить показательный номер. Шэ-Линн мне здорово помогла. Придумала номер под песню Аллы Пугачевой «Миллион алых роз». В моей карьере вообще нередко случаются довольно необычные вещи. Например, дорожку шагов в короткой программе Авербуха мне поставил Джеффри Баттл (чемпион мира-2008 - прим).
- Он-то как туда вписался?
- Когда я вернулась из Москвы в Канаду, то сказала Брайану (Орсеру), что нам нужно подумать, как сделать дорожку. Он мгновенно отреагировал: мол, а что здесь думать? Вот лед, а вот – Джеффри.
- Что в этой дорожке вам больше всего нравится?
- Странный вопрос. Нравится уже то, что она у меня есть.
- Не так давно Татьяна Тарасова вспоминала в интервью, как тщательно шла всегда постановка дорожек у Мао Асады, в которых был продуман и поставлен четко в музыку каждый из шагов. Поэтому я и спросила вас об этом.
- В дорожках, на мой взгляд, самое важное, чтобы технически они были выполнены на четвертый уровень. Если вы слушали третью симфонию Exogenesis – Muse, то, возможно, обратили внимание на то, насколько эта музыка ритмична. Катать под нее программу, не попадая в музыкальные акценты, по-моему, просто невозможно.
Энергетика места
- С чем связан ваш столь ранний приезд в Москву?
- Прежде всего с тем, что это дает мне возможность спокойно акклиматизироваться перед открытыми прокатами.
- То есть вы все-таки начали признавать, что акклиматизация существует?
- Да. Плюс, я хотела подольше побыть дома.
- Означает ли сказанное, что перед декабрьским чемпионатом страны вы тоже вернетесь в Россию заблаговременно?
- Да. Вообще буду стараться делать это перед всеми российскими стартами в меру своих возможностей. Хотя вряд ли получится заранее приехать на Cup of Russia.
- Кто-то из ваших тренеров на открытые прокаты подъедет?
- На короткой программе со мной будет Трейси Уилсон, а на произвольную прямо из Риги прилетит Брайан. Один из его спортсменов выступает в Латвии на этапе юниорского Гран-при, так что сразу после проката Брайан помчится в аэропорт, чтобы успеть ко мне. 
- В ЦСКА до сих пор с восхищением вспоминают о том, как вы самостоятельно работали там в прошлом сезоне. Сейчас вы делаете то же самое. Это сложно, или уже стало привычкой?
- Не каждый спортсмен это признает, но работать без своего личного тренера тяжело всегда. Неважно, насколько ты мотивирован, насколько сильно любишь кататься, просто в тренировке ежеминутно возникают какие-то ситуации, которые хочется с кем-то обсудить, получить оценку со стороны. Особенно - оценку человека, который знает все твои сильные и слабые стороны. Мне тоже бывает тяжеловато без Брайана и без Трейси, но я не жалуюсь. К тому же  в Москве не чувствую себя брошенной. Есть Елена Германовна (Буянова), которая помогает мне в ЦСКА, есть Ирина Анваровна (Тагаева), которая обязательно сделает замечание, если увидит, что у меня ноги или руки «висят», или что-то другое режет глаз с хореографической точки зрения, так что одна на льду я не бываю. Тем более что этого не позволяет элементарная техника безопасности.
- Орсер отметил в начале вашей совместной работы, что по-настоящему говорить о каком-то результате можно будет через полтора года, не раньше. Этот срок истекает в декабре. Что изменилось?
- Работа стала совершенно другой. Если в первые месяцы мне приходилось постоянно приспосабливаться к каким-то вещам, то сейчас уже порой кажется, что я катаюсь в Крикет-клабе много лет. Все своё, свои тренеры, все привычно, ничего не отвлекает. Не знаю, можно ли назвать это энергетикой места, но я заметила, что на каждой тренировке, какой бы ни была уставшей, я хочу кататься. А так случается далеко не всегда. Думаю, каждому спортсмену знакомо состояние, когда выходишь на лед, понимаешь, что должен начать работу, но внутри тебя все противится этому, приходится заставлять себя сделать шаг, другой, третий. Здесь же я реально включаюсь в работу моментально.
В темноте и без пляжа
- Те шоу, в которых вам довелось выступать после чемпионата мира, воспринимались как непрерывный поток достаточно однообразных выступлений, или что-то запомнилось особо?
- Было очень классно на шоу Stars on Ice – Canada. Там выступал Курт Браунинг, с которым я раньше никогда не общалась, хотя в принципе мы были знакомы. Курт довольно часто приходит в Крикет-Клаб кататься, но там мы только здоровались. Здесь же на протяжении всего шоу были рядом, много общались. Курт оказался интереснейшим собеседником, открылся совершенно с новой стороны и, несмотря на то, что он значительно старше, чем я, возрастные границы вообще никак не ощущались. Мы делали одно дело, говорили об одних и тех же вещах, понимая друг друга с полуслова, и это было здорово.
- Когда Браунинг выступал в соревнованиях, то, глядя, как умопомрачительно он владеет коньком, я каждый раз вспоминала фразу, сказанную об одной из литературных героинь: «Один взгляд на нее равнялся университетскому образованию».
- Согласна, это очень похоже.
- Формат шоу позволяет использовать их в тренировочном режиме?
- С этим бывает сложновато. Если бы после каждого шоу у меня была возможность получить дополнительный лед, я бы запросто могла использовать это время для тренировок. Если бы при этом имелась возможность еще и работать в зале, было бы вообще здорово. Но проблема в том, что ни лишнего льда, ни тренажерного зала в шоу не бывает, поэтому, собственно, все подобные выступления и проводятся в межсезонье, когда большинство фигуристов еще не начинают готовиться к следующему сезону.
- Но у вас-то такие планы имелись?
- Не совсем так. В то время у нас еще не был расписан план общефизической работы, план питания, так что все эти шоу у меня фактически шли по графе «отдых» - вместо поездки на юг или еще куда-то. Так что пляжа в этом сезоне не случилось, но это и к лучшему.
- К сценическим условиям в процессе тех или иных шоу вы адаптируетесь быстро?
- Сложнее всего кататься в темноте. Хотя к этому привыкаешь. Поначалу сильно теряется ощущение себя в пространстве: ты не видишь, где бортики, куда ты прыгаешь, куда приземляешься, и это, естественно, напрягает. Я всегда еще путаю стороны катка и постоянно боюсь закончить выступление не там, где надо.
Как сказать: «Нет»
- Ваша жизнь сейчас сильно подчинена каким-то бизнес-проектам?
- Поскольку я все еще действующая спортсменка, нет ни одного проекта, от которого я не могла бы отказаться. Иначе говоря, сколько бы предложений мне ни поступало, я не буду что-то делать, если это идет в ущерб моей основной работе. Любое предложение очень тщательно рассматривается с точки зрения дат, передвижений, моей занятости в тот или иной момент.
- Отказывать приходится много?
- Приходится. В связи с этим я поняла очень важную вещь: если ты хочешь добиться чего-то глобального в своей жизни, надо уметь говорить людям  «нет».
- Это не всегда бывает просто.
- Знаю. Мне приходилось испытывать очень большую неловкость по этому поводу, когда в глубине души понимаешь, что тебе что-то совершенно не нужно, а сказать: «Нет» не поворачивается язык. Это же необязательно о деловых контактах. Иногда человек просто хочет приехать в гости, я и сама хочу его увидеть, но смотрю на часы и понимаю, что не могу позволить себе лечь спать позднее десяти часов вечера, если на следующий день – тренировка. Приходится как-то выкручиваться, чтобы отказ не звучал обидно.
- Насколько комфортно вы чувствуете себя в общественных местах, когда приезжаете в Москву? Наверняка ведь узнают на улицах?
- Это не мешает мне встречаться с друзьями, ездить в метро. Я вообще спокойно отношусь к тому, что меня узнают. Люблю встречаться с людьми, люблю с ними разговаривать. Единственное, что иногда напрягает – это физический контакт, когда фанаты просто накидываются со всех сторон, пытаются обнять, пощупать.
- Первый старт запланирован у вас почти сразу после открытых прокатов на турнире Autumn International в Оквилле, как и в прошлом году. С чем связан выбор?
- Ни с чем. Просто Оквилль – это очень удобно для нас во всех отношениях. Полчаса езды от Торонто. Не нашли, как говорится, ни одного аргумента против.
- Для американских и канадских танцоров довольно характерно набирать соревновательную форму уже к концу лета. А как обстоит дело с одиночниками? Лично вы можете сказать, что уже готовы к сезону?
- У нас нет какой-то конкретной даты, когда мы начинаем прокатывать программы целиком - все это происходит по мере набирания физической формы. Сначала катаем связки из двух или трех элементов и бывает даже так, что умираешь уже на третьем элементе. Потом начинаешь собирать прыжки, потихонечку добавлять дорожки, вращения.
- А потом выходишь и делаешь три проката за тренировку?
- Вот это точно лишнее. Но на данный момент, считаю, я подготовлена к сезону довольно хорошо.

2018 год

• Наверх
• Вернуться к оглавлению раздела