Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

На перламутровом медальоне, который задумчиво крутила в руках Тамара Москвина, мерцали пять женских профилей. «Я всегда стараюсь выбирать ученикам подарки «со значением», - объяснила мне тренер. - Может быть, Артуру подарить это? Ведь женщин в его жизни тоже пять - мама, жена, я, Наташа Мишкутенок. Теперь еще и Оксана...»

Днем раньше олимпийский чемпион Альбервилля и вице-чемпион Лиллехаммера в парном катании Артур Дмитриев стал чемпионом Европы-96 с новой партнершей - Оксаной Казаковой, для которой тот чемпионат стал первым в жизни. А спустя два года - в Нагано - Казакова и Дмитриев стали олимпийскими чемпионами.

- Вы знаете, сколько мне лет? - испытующе взглянул на меня пятилетний Артур Артурович Дмитриев, для пущей солидности забравшийся на диван.

Дмитриева-старшего в назначенное для интервью время дома не оказалось - задержался на телевидении. За время его отсутствия я успела узнать, что к конфетам, которые лежат в «верхнем» шкафу, есть два пути - легкий и трудный, что черный коккер Домбик не любит слушаться, а кот Дуся при гостях прячется «в разном месте».

- А еще у меня есть коньки, - добавил Артур.

- Тебе нравится, как катается папа? - задала встречный вопрос я.

- Похоже, не очень, - последовал серьезный ответ. - Он слишком долго катается. Я хочу играть с ним в прятки, а приходится играть одному.

- И где же ты прячешься?

- В разном месте, - совсем по-взрослому тяжело вздохнул мой собеседник.

Пять с небольшим лет назад, когда Артур-младший только-только появился на свет, Дмитриев готовился к своей второй Олимпиаде. Игры-92 они с партнершей - Натальей Мишкутенок - выиграли с ходу. Потом - чемпионат мира, после чего ушли в профессиональный спорт, чтобы через год вернуться обратно. В Лиллехаммере стали вторыми, уступив Екатерине Гордеевой и Сергею Гринькову. Но то серебро трудно было назвать поражением: более равной борьбы на Олимпийских играх в парном катании не было ни до, ни после.

Потом Наташа ушла из спорта совсем. А 27-летний Артур неожиданно для многих остался еще на четыре года. С новой, совсем юной партнершей, прежним тренером и прежней целью - стать олимпийским чемпионом, начав все с нуля.

Наутро после первой совместной победы Казаковой и Дмитриева на чемпионате Европы-96 Москвина сказала фигуристам:

- На все оставшиеся дни - принудительный парный режим. На каток, в столовую, по магазинам - только вместе. Оксану никто еще не знает, поэтому нужно, чтобы журналисты привыкали видеть вас вдвоем.
Обернувшись в мою сторону, тренер добавила: «Вы ничего не слышали, договорились?»

На вопрос, зачем известнейший тренер, дважды подготовивший олимпийских чемпионов (Игры-88 в парном катании выиграли москвинские Елена Валова и Олег Васильев), взялась за подобную авантюру, поставив в пару с Дмитриевым совсем неизвестную девчушку, Москвина ответила:

- Напрасно думаете, что Оксана будет подстраиваться под Артура. Там та-а-кой характер! А успех на Играх по прежнему определяет только одно: сильная личность. К тому же, любому тренеру после ухода спортсменов приходится все начинать сначала. Я готовила с нуля Валову и Васильева, Наташу Мишкутенок мы готовили вместе с Артуром. И, когда она решила уйти, мы оба знали, что нам по силам взять девочку и подготовить ее.

- Но, в отличие от первого раза, вам было что терять.

- Да. Но и приобретать тоже. Хотя, - добавила Москвина, - я прекрасно отдаю себе отчет в том, что этот чемпионат Европы Оксана и Артур выиграли случайно. Все самое трудное у них впереди.

Оксана тогда же вспоминала:

- Когда мой тренер - Наталья Павлова - сказала мне, что Артур ищет партнершу, я совершенно искренне поинтересовалась, причем здесь я. А когда мы все-таки стали кататься с Дмитриевым вместе, я все время страшно боялась что-то сделать не так. Причем Тамара Николаевна уже только одним своим присутствием на тренировках наводила на меня жуткий страх.

Собственно, Москвина сперва была против кандидатуры Казаковой. Настоял Артур, практически вынудивший тренера махнуть рукой («Тебе с ней кататься, ты и выбирай»).

- Оксана поначалу долго не верила в то, что мы ей предлагаем, - рассказывал Дмитриев. - Она многого не знала, была не готова даже к тому, что мы с ней советуемся. Но при этом очень хотела кататься. И была страшно заводной. Это мне и понравилось. Я как-то сразу понял, что у нас все получится.

- Знаю, что в самом начале ваших совместных тренировок Москвина сказала: новая работа, которая потребует кучу сил и денег, - это своего рода инвестиция. И она может оказаться очень выгодной для всех. Как вы думаете, что дало ей основания для той уверенности?

- Думаю, все то же - характер Оксаны. Кстати, перед Нагано уже не столько я ее поддерживал, сколько она меня.

- На какой почве вы с ней чаще всего конфликтуете?

- Оксана очень упрямая. Я всегда готов обсуждать варианты. И, бывает, меняю свои убеждения. А Оксана любую идею - будь то фасон платья, прическа, музыка - сначала встречает в штыки. Иногда мне кажется, что в обстановке конфликта она вообще чувствует себя наиболее комфортно: всех вокруг заведет - и только после этого успокаивается сама и начинает нормально работать. Впрочем, с партнершами мне редко удавалось находить абсолютное взаимопонимание. Как с Оксаной, так и с Наташей...

МИШКУТЕНОК

- Единомышленниками? - Дмитриев задумчиво посмотрел на меня. - Нет, единомышленниками мы не были. Наташка - очень хороший друг. Она была невероятно способной фигуристкой. Могла долго учить какой-либо элемент - и, выучив,ошибиться в нем уже не могла. Ночью можно было будить - и быть уверенным, что она все сделает безошибочно.

- Но если вы называете Наташу другом, неужели не восприняли как предательство то, что она после Лиллехаммера не поддержала ваше желание остаться в спорте еще на четыре года?

- Не могу сказать, что она была таким другом, с которым я всем делился бы - этого не было. Но по жизни, на бытовом уровне, с Наташкой было очень легко. Мы всегда помогали друг другу, - если надо, к примеру, кого-то встретить, куда-то поехать, что-то передать, одолжить денег. А в работе все было наоборот. И кончилось тем, что тренировки стали ее безумно раздражать.

Началось такое состояние после Альбервилля. Но тогда до следующих Игр оставалось всего два года, и нам с Тамарой Николаевной удалось Наташку «завести». К тому же, ей очень нравилась наша олимпийская программа. А после Лиллехаммера Наташа сломалась окончательно. Я уже потом понял, что она очень хотела выйти замуж. У нее было множество поклонников в Санкт-Петербурге, и, естественно, хотелось нормальной личной жизни. И, поскольку, все проблемы возникали именно на этой почве и, случалось, мешали тренировкам, меня это раздражало.

А потом Наташа вышла замуж и уехала в Америку.

- Ходили слухи о том, что когда вы стали кататься в паре с Оксаной Казаковой, Мишкутенок пожалела, что уехала.

- Я такого не слышал. Сейчас Наташа выступает в каком-то американском шоу вместе со своим мужем Крэйгом - он бывший хоккеист.

- Вы видели, как они катаются?

- Только в записи.

- Ну... Для хоккеиста вполне прилично. Говорят, кстати, что инициатива принадлежала именно мужу - он был безумно горд, что женился на олимпийской чемпионке, и очень хотел выступать вместе с ней. Гораздо больше меня задел не Наташин уход из спорта, а то, что с отъездом в Америку она оборвала все старые связи. К примеру, никому не оставила номер телефона. Говорили даже, что муж запрещает ей звонить в Россию, запрещает говорить по-русски в его присутствии.

Был еще один случай: Крэйг прислал Москвиной факс, в котором просил помочь с устройством хоть на какую-то работу - их с Наташей не брали ни в одну программу, а у Москвиной большие связи в мире профессионального шоу-бизнеса. А дальше - тоже на английском - была приписка в мой адрес: «Передайте этой толстой свинье...». Вот это было уже совсем непонятно.

- Может быть, Крэйг просто ревновал Наташу к вам?

- Но это же глупо. У меня - жена, ребенок...

- Неужели Татьяна никогда не обижалась на то, что большая часть вашей жизни проходит не рядом с ней, а рядом с другими женщинами - Наташей, Оксаной?

- Она гораздо больше ревнует меня к друзьям. А что касается женщин, то я никогда не давал и повода к ревности.

- А насколько в ваших планах и решениях участвует жена?

- Танюшка очень помогает своими советами. Начиная от подбора музыки до глобальных вещей - каким путем идти к намеченной цели. Я ей очень верю.

- Как давно вы женаты?

- Шесть лет.

- Татьяна не возражала против вашего намерения остаться после Лиллехаммера в спорте еще на четыре года?

- Нет. Я сразу ей сказал, еще до свадьбы, что ей со мной будет очень тяжело. Она ответила, что прекрасно это понимает. Что все будет хорошо. И больше разговоров на эту тему у нас не возникало. Теоретически, я бы, наверное, и действительно мог уйти, заняться, как многие, бизнесом, но... зачем заниматься тем, чего не знаешь и что делаешь плохо?

Сама Татьяна четвертый год учится в институте менеджмента. Она вообще у меня умничка, молодец. До этого закончила институт имени Лесгафта. Таня ведь много лет выступала за сборную СССР по художественной гимнастике, два раза становилась абсолютной чемпионкой мира - помните Дручинину? Так это она. А перед Играми в Сеуле, где гимнастика была впервые включена в программу, сломала ногу. И закончила выступать в 19 лет. Правда, тренером она не хотела быть никогда.

- Художественная гимнастика - грязный вид спорта. Фигурное катание, как ни странно, намного чище и честнее.

- Вы познакомились, когда Таня еще выступала?

- Уже нет. Она жила в Питере у Лены Шушуновой, которая в Сеуле стала абсолютной чемпионкой по спортивной гимнастике. Когда я впервые ее увидел, то первое, о чем подумал, - что это моя будущая жена. А второй раз мы встретились через полгода - Лена позвонила мне, пригласила на балет, но в последний момент сослалась на дела и отдала свой билет Танюше. Мы честно просмотрели полбалета, выяснили, что нам обоим это не очень интересно, и я пошел провожать Таню до дома Шушуновой. А когда нужно было прощаться, неожиданно для себя самого предложил забрать вещи и поехать ко мне. С тех пор мы и живем вместе.

- Ваша скоропостижная женитьба не вызвала шок у близких?

- Нет. Я же много лет жил отдельно - мама с младшим братом только год назад перебралась в Питер из Норильска.

- Кто вас привел на каток?

- Бабушка с дедушкой. Дедушка у меня очень серьезный, военный человек, и так получилось, что он был единственным мужчиной в семье - и бабушка, и мама были на его плечах. Отца я совсем не знаю. Поэтому и считаю, что маме обязан всем лучшим, что во мне есть. Она всегда была очень красивой женщиной - из-за этого, наверное, ей так тяжело в жизни и пришлось. Я всегда больше всего боялся ее расстроить, обидеть нечаянно - у мамы настолько мягкая и незащищенная душа, что она до сих пор расстраивается и переживает по любому поводу. И я очень рад, что у нас сохранились очень теплые и близкие отношения.

- А что для вас Тамара Николаевна?

- Москвина когда-нибудь вас разочаровывала?

- До последнего времени - нет. И та-ак разочаровала, когда мы вернулись из Нагано: устроила в «Юбилейном» банкет для персонала дворца и нашей школы. Пришли люди, половина из них - работяги, которые нам лед готовят, на руках которых, собственно, весь дворец пока и держится. А на столах - ни закуски, ни водки. Ну что это такое? Исправляться ведь придется!

- Что изменилось в ваших отношениях с тренером за последние десять лет?

- Появилось больше доверия. Москвина знает, что если я что-то сказал, то обязательно это сделаю.

- Всегда-всегда?

- Я имею в виду работу на льду. Если же я говорю, что вовремя приду на тренировку, то это абсолютно ничего не значит, и Тамаре Николаевне это прекрасно известно. Но в работе у нас абсолютное доверие. Поначалу мы много спорили. Например, мне было крайне сложно убедить Москвину в том, что никогда не нужно перебарщивать с тренировками.

Она, как мне кажется, поначалу была склонна считать мои объяснения просто ленью. Я, действительно, провожу на льду гораздо меньше времени, чем остальные. Но четко при этом знаю: для того, чтобы меньше всех тренироваться, нужно больше всех думать. Раньше Москвина активно пыталась помогать мне делать костюмы. Сейчас нет. Не потому, что ей некогда. Просто когда этим занимаюсь я, она абсолютно спокойна за результат.

- Я правильно поняла, что и платья для партнерши вы выбираете?

- Не только выбираю, я их сам моделирую. И уже по моим эскизам их шьют. Художник ведь не всегда способен понять замысел программы. Ну а после того, как я впервые сделал костюмы самостоятельно - для олимпийской программы 1992 года «Грезы любви», моделирование стало моей постоянной обязанностью.

- Москвина - жесткий человек?

- Абсолютно нет. Я бы сказал, что у нее практически нет слабостей, но при этом человек она очень мягкий. По отношению к ученикам. А больше всего мне нравится, что она постоянно меняется. Старается иначе думать, по другому подходить к решению каких-то задач. Становится менее категоричной. Я всегда был убежден в том, что человек не может сильно измениться. Но Москвина - исключение. Она заставляет себя поступать так, как считает нужным в той или иной ситуации.

- В вашем характере есть какие-то черты, взятые у Москвиной?

- Я пытался научиться ее организованности. Но у меня не получилось...

Ожидание Артура у него дома тянулось уже более двух часов. Его мобильный телефон молчал, а по домашнему, с которого я уже автоматически, с разрешения мамы Татьяны - Валентины Павловны - снимала трубку, то и дело звонили люди, встречи с которыми на этот вечер (поскольку назавтра ранним утром он должен был улетать в Испанию) Дмитриев назначил в самых разных концах города. В одном из ресторанов Артура с родными ждала на очередной банкет Москвина. Я же вспоминала разговор, состоявшийся с тренером накануне.

- Поначалу мне казалось, что работать с Артуром будет очень легко - он был дисциплинированным пай-мальчиком. Отличником. Всегда вел себя как джентльмен - брал на себя все мужские тяжелые обязанности. По отношению ко мне и к Наташе неизменно занимал охранно-покровительственную и защитную позицию. На многие вещи в жизни мы с ним смотрим одинаково, но, как ученик, он все же доставляет немало хлопот.

- В чем это выражается?

- Прежде всего - в его неорганизованности. Вот вам недавний пример: один из послеолимпийских приемов уже здесь, в Питере, был назначен на пять часов, а в половине пятого я встретила Артура в магазине, где он с упоением выбирал подарок своему другу ко дню рождения. При этом он должен был еще успеть вернуться домой, переодеться, а до этого - встретиться с журналистом агенства Associated Press.

- А какие качества вы в нем больше всего цените?

- Порядочность. Его доверие ко мне. Щедрость души. Именно он научил меня терпимости. Тому, что нельзя подходить ко всем с одной меркой, быть слишком категоричной в суждениях.

- Вы с Артуром видели хоть какую-то возможность удержать Мишкутенок от ухода из спорта?

- Мы не видели необходимости. Идти на поводу у Наташи ни я, ни Артур не собирались. Это была определенная позиция: рисковать, но при этом делать то, что хотим.

- Какой период был наиболее тяжелым?

- Начало олимпийского сезона. В какой-то момент я даже почувствовала, что не справляюсь и позвала на помощь мужа.

- Игорь Борисович более суров?

- Дело не в этом. Просто у каждого спортсмена бывают периоды, когда не получается и очень хочется покапризничать. А капризничать перед Игорем Борисовичем ребятам было бы просто стыдно. Артуру - потому что они слишком давно знакомы, Москвин для него - мэтр, Оксане - в силу возраста. Мужу и удалось увлечь ребят настолько, что все встало на свои места.

-А чего бы вы не простили вашим ученикам?

- Я прощаю им все. Такова участь тренера...

...К ресторану Дмитриев подъехал в одиннадцатом часу вечера и, увидев меня, виновато развел руками: «Только освободился. Завтра в пять утра самолет, через неделю вернусь и сразу начну готовиться к чемпионату мира».

- Насколько серьезны были ваши слова в Нагано о том, что возможно, вы останетесь в спорте еще на четыре года?

- Серьезно я пока еще не думал об этом. По всем правилам, конечно, должен уйти. Но Ксюха-то совсем молодая, ей 21 год. Она еще спортом-то как следует не наелась, только-только начала базу набирать. Куда я с ней уйду? К тому же в профессионалах работа совершенно другая. Там надо постоянно поддерживать себя в форме, поскольку гастроли тянутся месяцами, а это возможно только при наличии солидного технического фундамента и опыта. Хотя до следующих Игр мы, однозначно, не дотянем.

- Какие-то конкретные профессиональные предложения у вас есть?

- Они есть всегда.

- А чего бы хотели вы сами?

- Хотел бы остаться в спорте.

- Тогда почему с такой категоричностью отметаете возможность еще одних Игр?

- Для того, чтобы выиграть в Солт-Лейк-Сити, нужно прежде всего поднять уровень техники. Сделать четверной выброс, два тройных прыжка. Иначе незачем выходить на лед.