Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Мне казалось, что из спорта они должны были уйти выжатые, как лимон. И Наталья Бестемьянова. И Андрей Букин. Да и сам Игорь Бобрин. Его театр, идею создания которого он начал вынашивать задолго до того, как состоялась первая премьера, казался лишь временной затеей. Просто слишком много фигуристов ушли тогда вместе с ним из спорта.

По слухам, не все ладилось, на помощь пришла Татьяна Тарасова, взяла руководство театром на себя. Игорь, спрятав до поры самолюбие, не ушел, остался в нем артистом. А через несколько месяцев коллектив театра избрал его - уже официально - художественным руководителем.

- С этого дня Татьяна Анатольевна стала нашим непримиримым конкурентом, - тихо говорит мне Наташа. - Понимаете, она такой человек. Хочет успевать везде и везде быть первой.

Мы договорились о встрече сразу после премьеры в Москве спектакля бобринского театра на льду «Распутин». Через пару дней Игорь с труппой собирался на гастроли, Наташа вместе с Андреем Букиным - на чемпионат мира среди фигуристов-профессионалов. Несмотря на предотъездную обстановку, в квартире было так уютно, как может быть только у женщины, безумно любящей свой дом.

Именно ей, Наташе, пришлось тогда, в олимпийском году, тяжелее всех. С одной стороны - тренер, сделавший из нее и Андрея Букина чемпионов, с другой - близкий человек. Может быть, самый близкий. Муж.

- Дома слезы были через день, - говорит Игорь. - Я тогда взял на себя все заботы: продукты покупал - творог, молоко. Капусту квасил. Старался хоть этим облегчить Наташе жизнь. На тренировки ходить не мог, понимал, что одно мое появление там будет накалять обстановку. Потом, дома, просматривал видеопленку, что-то советовал, если Наташа спрашивала.

По существу, они с Андреем выиграли последний чемпионат мира, уже тренируясь самостоятельно. Тарасова разрывалась между ними и своим театром, созданным после нашего раскола, часто болела.

- Наташа, а когда все закончилось, чем было продиктовано желание продолжать выступления среди профессионалов?

- Знаете, появились какие-то новые силы. В первую очередь благодаря театру. Мне снова стало безумно интересно работать. А когда мы с Андреем впервые выиграли чемпионат мира среди профессионалов, то поняли, насколько неправильное у нас понятие о профессиональном спорте. Словно туда уходят на отдых. А ведь там выступают люди, которые добивались олимпийских наград только ради того, чтобы сделать карьеру на профессиональной сцене.

- Не трудно работать без тренера?

Наташа: - За нами смотрит Игорь. Его мнению мы полностью доверяем.

Игорь: - Вы не задумывались, что когда хоккеистов-профессионалов распускают на каникулы, то никому не приходит в голову контролировать, как они их проводят, как готовятся к сезону? Но на сбор все должны явиться в отличной форме, с нормальным весом. Андрей и Наташа - профессионалы. А это не просто определенная категория, это - образ жизни. И моя работа с ними заключается в том, чтобы натолкнуть на какую-нибудь идею. Дальше идет совместное творчество с очень требовательными к себе и ко мне людьми.

- А насколько строги ваши требования по отношению к артистам театра?

- Все оговорено в контракте - их обязанности, мои. Вплоть до веса артиста.

- Выходит, поел лишнего - и уволен?

- Ну, честно говоря, если следовать контракту, то это они должны меня уволить первого. Ведь у нас запланированы гастроли, поездки, сроки которых далеко не всегда соблюдаются, потому что вокруг бедлам. А серьезно - у нас в коллективе очень хорошие отношения, при которых никто не позволит себе то, за что можно было бы уволить.

- Но ведь от вас уходили люди?

- Уходили. Например, олимпийские чемпиона Елена Валова и Олег Васильев. Они сразу, как только пришли, сказали: мы, мол, в спорте уже свое отработали и здесь вкалывать не собираемся. Уходят те, кто хочет жить со старым багажом. По этой же причине ушли Наташа Анненко и Генрих Сретенский, Кира Иванова…

- Мне показалось, что «багаж» артистов ледовых театров, как правило, уступает по сложности, да и по технике их былым программам. Я не права?

- Смотря что вы пришли смотреть. Если прыжки в три с половиной оборота, то вам лучше пойти на показательные выступления фигуристов сборной. В театр мы приходим размышлять. Да, артисты привязаны ко льду, и я должен, грубо говоря, использовать то, что поставляет спорт. Ну не могу же я открыть в театре школу повышения спортивного мастерства! Моя задача - поддержать его, наиболее выгодно преподнести зрителям. Котин у нас прыгает свои тройные прыжки, Коблова и Калитин делают выбросы в два с половиной оборота, сложные поддержки. Но только если эти элементы вписываются в канву спектакля. Ну представьте, Распутин, прыгающий тройной тулуп…

- На премьере, кстати, Букин упал. В спорте для него и Наташи падение в соревнованиях было бы крахом. А на сцене?

- Падения в театре запоминаются ничуть не меньше. Свои неудачи на льду я помню все до единой. Моя мама рассказывала, что когда-то она присутствовала на спектакле молодой Улановой в каком-то ДК. Уланова упала, едва выйдя на сцену. У зрителей было потрясение. Потом она вышла вновь, блестяще исполнила миниатюру, но те, кто видел тот спектакль, помнят ее падение до сих пор.

Кстати, Андрей приезжал незадолго до вашего прихода. Он ночь не спал, никак не может успокоиться. «Понимаешь, - говорил, - хотел жест более выразительным сделать - и не удержался на ногах». Переживал ужасно.

- «Распутин» был поставлен специально для Бестемьяновой и Букина?

Игорь: - Да. Но распределение ролей произошло буквально за день до спектакля.

Наташа: - Андрей должен был играть царя. А потом… Наверное, Бог вмешался. И сейчас другого Распутина представить уже нельзя, ведь правда?

- Но во всяком театре есть дублеры. Что если вы, Наташа, или Андрей заболеете? Да в конце концов вы с Игорем - семья. Как говорил Аркадий Райкин «ведь могут быть и дети…»

Наташа: - Я же буду знать об этом заранее. И сама помогу подготовить себе замену. Правда, пока нам легче поменять спектакль, чем исполнителя. Нас же всего двадцать человек.

Игорь: - «Распутина» пока играет один состав. Дублеры есть только в «Фаусте». Подготовить их ненамного легче, чем поставить новый спектакль. Я абсолютно не приемлю точного переноса на лед вторым составом того, что делает первый. Даю только схему, потому что солисты связаны с «массой», с определенными мизансценами. Внутреннее содержание роли, в том числе и техническое, идет от индивидуальности. Поэтому Мефистофель Котина иной, нежели у меня. Очень разные в одной роли Наташа и Лена Васюкова.

- Игорь, вы сказали «масса», а ведь это - пусть выброшенные из спорта, но звезды. С характером, апломбом, амбициями. И когда им предлагаются вторые роли, то бывает, наверное, очень обидно?

- Через это приходится проходить любому артисту. Правда, конфликтов пока не возникало. Было или понимание, или непонимание. К тому же любой артист из массовки - поверьте, в нашем театре в этом слове нет ничего обидного или унизительного - может завтра оказаться в главной роли.

Наташа: - Знаете, когда я пришла в театр, то первое время выходила на лед в дивертисменте, чтобы почувствовать, в каком качестве смогу выступать. А потом к нам пришел Володя Котин и у меня появился партнер в «Фаусте». Так и получился второй состав.

- Игорь, за время работы в театре у вас возникало состояние полного отчаяния?

- Такого, чтобы хотелось бросить все к чертовой матери, нет. Но было очень неприятно, когда сорвался прекрасно заключенный контракт на трехгодичное сотрудничество с одной из западных фирм. Он давал возможность гастролей, новых постановок - а это для театра главное. Как выяснилось, у спонсоров не оказалось денег и мы, пробыв месяц в Америке и имея отличную прессу, были вынуждены вернуться. Несколько человек из театра ушли сразу же, и вот эта безысходность от сознания, что я ничего не могу поправить, была ужасна.

- Но сейчас-то с гастролями в той же Америке у вас проблем нет?

- Ошибаетесь. Это мы думаем, что в Америке дворцов навалом и все только и делают, что нас ждут. На Западе существует своего рода мафия. Каждый год собираются владельцы всех театральных и спортивных площадок, обговаривают график выступлений того или иного ансамбля на год вперед. Пробиться в эту систему невероятно трудно. Даже если дворец спорта будет стоять пустой. Так что я вполне допускаю, что придется выступать там под эгидой кого-то из американских боссов. Но, естественно, будем биться за свободу творчества.

- Простите, не поняла. За свободу? В Америке?

- А как вы думали? «Распутин» начался с того, что мне сказали: давайте русскую «клюкву». С медведями, балалайками, матрешками. Я долго ломал голову, и возникла идея серьезной постановки на русскую тему. Для любителей экзотики там есть бал, деревня. Но все это не нарушает спектакля.

- Я, кстати, удивилась, узнав, что премьера «Распутина» была именно в Америке. Принимали хорошо?

Игорь: - Как ни странно, почти не приходилось объяснять, о чем спектакль. Зрители более образованы. Про Распутина им известно гораздо больше, чем нам.

Наташа: - Но Америка любит американцев. Остальные для них - чужие, несмотря на очень доброжелательное отношение.

- И тем не менее творческие коллективы рвутся именно туда.
Наташа: - Знаете, если бы у нас был свой театр, нормальная оплата, а люди думали бы не только о том, где достать еду… Да мы бы не ездили никуда! Я обожаю выступать у нас, люблю нашего зрителя и чувствую, что он любит меня. Мечтаю о том, что когда-нибудь такое время настанет, и после спектакля мы будем возвращаться в свой дом, к своей собаке. Но пока же это невозможно!

- Игорь, простите за прозу, сколько вы получаете?

- Как руководитель театра - 400 рублей в месяц. За рубежом, естественно, гонорары несколько иные.

- У вас впереди гастроли в Бахрейне. Тоже с экзотикой?

- Там другая проблема. В этой стране женщинам запрещено появляться на выступлениях. Для них будет организован «закрытый» спектакль. Наших же девочек надо одеть. Чтобы никаких голых рук и ног. Как будем выкручиваться, пока не знаю. Нас уже предупредили, что предстоит приемная комиссия.

- А ваши дальнейшие планы?

- Кто же это вам скажет?

- Поняла, извините. Попробую иначе: когда вы планируете следующую премьеру?

- Я как-то подсчитал, что на спектакль - вместе с пошивом и одеванием - уходит как минимум полгода. Вот и считайте.

- А кто шьет?

- Мастерские Большого театра. Цены, естественно, бешеные, уходит много валюты, но это практически единственное место, где готовят костюмы на самом высоком уровне.

Наташа: - Правда, материалы мы привозим сами. В Париже есть магазин, где нам делают большую скидку. Там же покупает ткани и Большой театр, и ансамбль Моисеева. Крючки, нитки, заклепки - все оттуда.

- Работа над новой постановкой уже идет?

Игорь: - Пока нет. Я тугодум и не могу сделать номер за два дня. И потом, так сложилось, что от премьеры к премьере наша труппа все больше подтверждает свое название - театр. У нас в репертуаре сейчас четыре спектакля - «Чаплин», «Фауст», «Распутин» и «Авантюра». Каждая новая постановка вызывает, судя по отзывам, все больший интерес. И браться за очередную работу в эйфории признания довольно рисковано.

Наташа: - Последний спектакль был полностью самостоятельно поставлен Игорем, а мы с Андреем в нем не участвуем - были в отъезде. Так что больше других ждем новой работы.

- Игорь, чем больше я разговариваю с вами, тем больше у меня складывается впечатление, что ваша спортивная жизнь по сравнению с нынешней была для вас не так уж значительна.

- Скорее, не до конца осознана. У меня и тогда было много своих идей, замыслов, предложений. Руководство же гораздо больше было озабочено тем, с какой прической и в какой одежде я выступаю. Помню, надел как-то майку одного из американских университетов, так это вызвало куда больше раздражения, чем то, что я делал на льду.

Наташа: - А зритель продолжал ходить на Бобрина…

… И продолжает. После премьеры в Москве Андрей Букин поднял бокал с шампанским и сказал: «Я хочу участвовать в новой постановке, которую будет делать Бобрин!»

Услышать такое от Букина - очень много значит. Так считает Наташа. А уж она-то знает точно.