Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Агенты фигуристов - люди для широкой публики неприметные. Порой у них нет даже аккредитации, позволяющей входить в раздевалки своих подопечных на крупных турнирах. Но именно они становятся главным звеном на том этапе, когда спорт становится бизнесом, позволяющим зарабатывать колоссальную популярность и деньги. Таков - Ари Закарян. Бывший советский гражданин, бывший фигурист, бывший ученик Алексея Мишина. Ныне - агент одного из сильнейших фигуристов мира Евгения Плющенко.

Когда-то обосновавшийся в Америке Закарян просто помогал прежним соотечественникам ориентироваться в мире профессионального фигурного катания. По-дружески опекал Оксану Баюл. Затем раскрутил неизвестную в любительском спорте пару Елена Леонова-Андрей Хвалько, благодаря чему фигуристы дважды стали чемпионами мира среди профессионалов, обеспечил непрерывными гастролями акробатов на льду Владимира Беседина и Алексея Полищука. А в конце прошлого года заключил контракт с Плющенко.

- Ари, когда несколько лет назад мы с вами встречались на профессиональном чемпионате мира в Вашингтоне, который много лет проводил легендарный фигурист Дик Баттон. У вас, помнится, была собственная компания Arixtreme. Потом вы присоединились к компании SFX, перекупившей баттоновский чемпионат. Сейчас нет ни этих соревнований, ни SFX. Кого представляете вы?

- Группу CMM - Collins-Marshall Management. Но вопрос требует предыстории. SFX, действительно, купила бизнес Баттона, но владела им очень непродолжительное время. Ее в свою очередь перекупила корпорация Clear Channel - крупнейший в мире продюсер шоу бизнеса, которая имеет около тысячи (если не больше) радиостанций, проводит туры звезд эстрадного бизнеса первой величины, таких, как Мадонна. Не так давно Clear Channel решил вплотную заняться и спортом. В частности - фигурным катанием. Я и еще четыре человека перешли туда. У каждого появился свой офис, секретарша, неплохие деньги. Но на самом деле заняться было совершенно нечем. Ну какой интерес к фигурному катанию с его стотысячными прибылями может быть у корпорации, ворочающей миллиардами?

Вдобавок получилось так, что люди, которые в свое время купили компанию Баттона и имели представление именно о спортивном бизнесе, разошлись по разным компаниям. И мы оказались под началом тех, кто далек и от спорта и от фигурного катания в частности.

В спорте же происходило следующее: после Олимпийских игр один из самых популярных в Америке фигуристов Тодд Элдридж, который много лет выступал в Туре Тома Коллинза и был там одной из ключевых фигур, подписал контракт со Stars on Ice. Для Коллинза это был серьезный удар. Расстроил его и уход из тура Елены Бережной и Антона Сихарулидзе. И он понял, что если имеешь такой бизнес, неплохо обзавестись и некими гарантиями. Поэтому и решил воспользоваться примером IMG и создать собственную сеть агентов. Таким образом наша пятерка - сын Коллинза Майкл, Роки Марвелл, Лиз Десево, Ли Маршалл и я получила новую работу. Формально мы работаем отдельно от Тома. Но контактируем. Тем более, что для всех очевидно, что Майкл рано или поздно возьмет отцовский бизнес в свои руки.

- Кто входит в число ваших клиентов?

- Многие из тех, кого сейчас принято считать ключевыми фигурами в нашем виде спорта. Саша Коэн, Фуми Сугури, Татьяна Тотьмянина - Максим Маринин, Наоми Ланг - Петя Чернышев, Тимоти Гейбл, Виктор Петренко… Ну и Женя.

- В чем заключаются ваши обязанности в работе с Плющенко?

- Нас, прежде всего, связывают чисто человеческие отношения. Я ведь и сам катался у Мишина, так что взаимопонимание как бы предопределено еще тем периодом. В мои обязанности входит организация гастролей, решение бытовых и финансовых проблем, переговоры по разного рода предложениям и контрактам - все то, что входит в функции любого агента. Например, после чемпионата Европы наши спортсмены провели пять выступлений в Цюрихе. Кроме Плющенко там были Тотьмянина - Маринин, акробаты, Ира Григорян, которая выступает с хулахупами.

Вернулись с колоссальными впечатлениями: живая музыка, лазерные шоу, прекрасная организация. Аккомпанемент обеспечивали известнейший скрипач Эдвин Мартон и Дзуккеро - певец, который постоянно присутствует во всех европейских хит-парадах. Билеты шли по 250 долларов и были распроданы задолго до представления.

Подобных планов у нас много. Скоро начинается тур Коллинза. Плюс - участие в соревнованиях серии Pro-Am. Два таких турнира уже прошли, третий в апреле.

- Объясните, что происходит сейчас в профессиональном катании? Турниров, на первый взгляд, множество, а вот главный из них - чемпионат мира, безнадежно угроблен. Не без вашего участиия, кстати. Я имею в виду компанию SFX.

- То, что угроблен - согласен. Но произошло это не тогда, когда соревнования Баттона перекупили, а несколько раньше. Так считают многие люди в нашем бизнесе. Когда Международный союз конькобежцев (ИСУ) и IMG создали серию Pro-Am, где объединили и любителей и профессионалов - это был первый удар по профессиональному бизнесу. Но самой большой ошибкой было допустить любителей к баттоновскому чемпионату в 1998-м. Где, помните, выступали Алексей Ягудин, Мишель Кван, Антон с Леной. Эти соревнования всегда славились именно тем, что только на них можно было получить титул чемпиона мира среди профессионалов. Поэтому все так и рвались в Вашингтон в декабре.

Когда же профессионально-любительские старты вошли в систему, а Баттон продал чемпионат, но не отдал его название, началась неразбериха: масса чемпионатов по самым разным версиям и каждый претендует на то, чтобы именно его участники считались самыми лучшими. Для такого фанатика фигурного катания, как я, всегда было недопустимым пропустить хоть какую-то трансляцию. А сейчас, случается, телевизор просто выключаю. Слишком много там фигурного катания. А представьте реакцию какого-нибудь фермера из Кентукки или ковбоя из Техаса, которые как не включат телевизор - по всем каналам одни и те же люди, программы, музыка…

- Много турниров - много денег. Или я ошибаюсь?

- Пик заработков заметно идет на убыль. Уже видна некая тенденция: любители не хотят менять статус, потому что профессиональный спорт полностью убит. Безусловно, турниры Pro-Am дают возможность и без перехода получать хорошие деньги. Но это - лишь до тех пор, пока существует контракт ИСУ и американской телекомпании ABC. Что будет, когда он закончится - никто не знает. Да и «чистых» профессионалов становится все меньше и меньше. Это - еще одна проблема. С одной стороны, по-прежнему существует группа уникальных фигуристов, которые хотят кататься и выступать. И на которых, что немаловажно, хотят смотреть. Олимпийские чемпионы Брайан Бойтано, Дороти Хэмилл. Но что тот же Бойтано может противопоставить таким фигуристам, как Ягудин, Плющенко, Гейбл - тем, кто по два четверных прыгает? Тройной лутц с поднятой рукой? И где окажется Хэмилл со своим одинарным акселем? Не думаю, что было правильно такое допускать. Профессионалы попросту остались без работы.

- Позвольте, как же тогда воспринимать ваши слова, сказанные в Мальме, что с точки зрения профессионального бизнеса было бы интересно снова увидеть в паре Оксану Грищук и Евгения Платова? Какой смысл, если сам бизнес почти убит?

- Я сказал, что это было бы интересно. Грищук и Платов - единственные двукратные олимпийские чемпионы в танцах. Плюс - масса фактов, которые превращают биографию в story: разные партнеры, партнерши, одна из которых пыталась физически расправиться с другой... Да и само по себе возвращение легендарной пары после такого перерыва могло бы стать сенсацией. Серьезным бизнесом? Не уверен. Платову уже лет многовато, да и работает совсем в другой области. Приглашения на них со всех сторон не посыпались бы, но при правильно организованной работе перспектива была бы возможна.

- Я слышала разговоры, что Грищук из-за ее специфического характера не возьмет к себе ни одно шоу.

- Она сильно изменилась. У многих ведь, случается, от большой славы мозги в другую сторону уходят. Сейчас Оксана хорошо поняла, что уровень, на котором была, и где сейчас находится, - это две большие разницы. Сидит дома, воспитывает ребенка. И думает только о том, чтобы снова начать кататься.

- Откуда вы это знаете?

- Звонит иногда. Последний раз разговаривали перед чемпионатом Европы.

- Давайте вернемся к Плющенко. С точки зрения агента в работе с таким спортсменом есть только плюсы, или минусы тоже?

- Поскольку сам бизнес сейчас переживает не лучшие времена, в нем вообще трудно кого-то раскрутить. Вторая сложность заключается в том, что самые большие деньги сосредоточены на американском рынке. А Женя - российский спортсмен. Не очень хорошо говорит по-английски. Не очень хорошо говорит с прессой.

- Это - ваше мнение?

- Это мнение, которое я периодически слышу от ваших коллег. Женя - специфический человек. Не любит общаться с журналистами до соревнований. А после них часто получается так, что беседовать уже не с кем: все разъезжаются. Но мы над этим работаем.

- Для вас важно, какую прессу Плющенко имеет в России?

- Конечно. В профессиональных кругах в Америке за ней следят. Интернет ведь есть у каждого, а там постоянно появляются переводы тех или иных статей. Для Жени, думаю, тоже не безразлично, что о нем пишут дома. Он - патриот своей страны, как и Антон Сихарулидзе. Даже в разговорах с ними это чувствуется. Всегда болеют только за российские команды, за своих в НХЛ.

Другое дело, что у Плющенко есть некое предубеждение против журналистов в принципе. Не потому, что кого-то не любит. Скорее понимает, что журналистский бизнес бывает разным - могут всякое написать. И считает, что, если его хотят узнать по-настоящему, пусть смотрят, какой он на льду.

Может быть это правильно. Но я сужу по своему опыту. Мишель Кван ведь не случайно так популярна в Америке. С точки зрения бизнеса она ведет себя идеально. Всем улыбается, никому не отказывает ни в интервью, ни в автографах, приезжает на встречи с болельщиками, фотографируется. Популярность именно из таких крупиц и складывается. И не падает даже когда человек начинает проигрывать.

- А что можете сказать про Сашу Коэн? Насколько верны слухи, что в Европе в нее влюблены гораздо больше, чем в Америке?

- В США Коэн сейчас фаворит номер 1. На чемпионате Америки этого года все были уверены, что выиграет именно она. Саша - сильная фигуристка. Плюс - умеет себя подать. Плюс - исполняет элементы, которые можно назвать торговой маркой. Все это сильно играет в ее пользу. Ягудин ведь чем берет публику? Даже простые элементы в дорожке шагов выполняет так, как никто другой. С таким всплеском эмоций, что одно это заводит зал. Кван, несмотря на популярность, прежде всего спортсменка. Как и Сара Хьюз. А Коэн - артистка. Публике всегда намного приятнее видеть именно такое исполнение, а не тех, кто безо всяких эмоций, как лошадь, делает свою работу.

- Не боитесь, что мои американские коллеги вырвут эту фразу из контекста, припишут вам слова, что Хьюз катается, как лошадь, и у вас будут неприятности?

- Боюсь. Но сами посмотрите: например, японские девочки прекрасно работают на льду. А эмоций, изюминки, на которую прежде всего «клюет» публика, в них нет. Как и у китайских пар. А ведь исключения были: Лю Чен, Кристи Ямагучи…

- Если я правильно вас поняла, в фигурном катании любая национальность, кроме американской, уже недостаток.

- Ну почему же? Есть ведь пример Ягудина. С точки зрения нашего бизнеса он в свои 22 года добился в фигурном катании всего, о чем только можно мечтать. Выиграл все титулы в любительском спорте, в профессиональных кругах является одним из самых достойных и уважаемых спортсменов. Сам я, конечно, гораздо больше заинтересован в том, чтобы на первых ролях был мой спортсмен, но не снять шляпу перед Ягудиным не могу.

- Но не станете же отрицать, что, если бы Ирина Слуцкая была американкой, в Солт-Лейк-Сити победила бы именно она?

- В этом вы правы. Слуцкая была безусловным фаворитом. Но при этом все, даже бывшие советские судьи, прекрасно понимали, что Америка не должна остаться без золота. Это могло сильно ударить по популярности американского фигурного катания. А деньги, как мы уже говорили, все - там. Сам я сильно расстроился. С Ириной мы давно дружим.

- А за кого болеете, когда смотрите соревнования: за Слуцкую или за Коэн?

- Этот вопрос, пожалуй, единственный, на который я не могу вам ответить.