Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Желание вице-чемпионов и чемпионов мира в танцах на льду Ирины Лобачевой и Ильи Авербуха остаться в любительском спорте еще на один год после Игр в Солт-Лейк-Сити, многие восприняли с недоумением: кто-то считал, что фигуристы уже добились всего, на что были способны и самое время - пока свежи титулы - переквалифицироваться в профессионалы, других удивлял срок: почему бы безусловным лидерам не задержаться на любительском льду до следующих Игр и не попытаться взять золото, упущенное на Играх.
После того, как о завершении карьеры объявили олимпийские чемпионы Марина Анисина и Гвендаль Пейзера и бронзовые призеры Игр Барбара Фузар-Поли и Маурицио Маргальо, конкурентов российскому дуэту на первый взгляд в танцах не осталось. Но спешить с выводами пока не стоит. Насколько велико преимущество чемпионов мира над оставшимися соперниками, покажет сезон. Который Лобачева и Авербух начнут одними из последних. Пока же они, как и прежде, тренируются в американском Ньюарке. На телефонный звонок корреспондента «СЭ» ответил Илья.

- После чемпионата мира вы сказали, что намерены как можно быстрее вернуться в Москву, чтобы Ирину прооперировали по поводу травмы колена. Решение продолжать выступления в любительском спорте принималось до или после?

- До. Поэтому мы так спешили с операцией. Отказались от всех показательных выступлений, в том числе от гастролей в туре Коллинза.

- Остаться на один сезон - окончательное решение, или возможны варианты?

- Были разные соображения. Одно из них - закончить с фигурным катанием сразу после олимпийского сезона. При этом ни мне, ни Ирине не хотелось завершать карьеру на столь драматической и тяжелой программе, которая была сделана к Играм. Несмотря на победу в чемпионате мира, у нас оставалось чувство, что мы по прежнему остаемся в тени соперников. Поэтому и сошлись на том, что должны провести хотя бы один сезон в роли лидеров. А уже потом уйти.

- Предположим, новый сезон сложится так, как вы мечтаете, и вы блистательно выиграете все соревнования, в которых будете участвовать. Уверены, что найдете в себе силы уйти? Ведь до Игр в Турине останется уже меньше трех лет.

- Конечно, победа на Олимпийских играх гораздо более высокое достижение, чем серебро. Но надо смотреть на вещи реально. Есть объективные физиологические процессы. Прежде всего - возраст. Мы ведь выступаем вместе уже десять лет. Самое время дать зрителям возможность увидеть на льду новые пары, новые лица. От нас они, наверное, уже устали. Так что цепляться за спорт еще четыре года в надежде на то, что мы дождемся следующих Игр и сумеем победить, не имеет смысла.

- Вы ведь могли поступить иначе. Поехать в тур Коллинза, где нагрузки несоизмеримо меньше, чем на любительском льду, заработать хорошие деньги и уйти, создав себе некий материальный фундамент, вместо того, чтобы вкалывать до изнеможения ради еще одной медали чемпионов мира?

- Об этом мы думали тоже. Но несмотря на то, что в Солт-Лейк-Сити все сложилось для нас даже лучше, чем ожидалось, остался червячок неудовлетворенности. Спортивные амбиции, которые не компенсируешь никакими деньгами. Что касается некоторых профессиональных предложений, которые нам тоже поступали, они были недостаточно привлекательными, чтобы ради них отказаться от спорта.

- Насколько сложной оказалась операция, которую сделали Ирине?

- Достаточно сказать, что вместо 40 минут, которые обычно требуются для проведения подобной хирургической процедуры, она продолжалась два часа. Колено не вскрывали, оперировали методом артроскопии. Профессор ЦИТО Анатолий Орлецкий сказал потом, что в суставе была сплошная «капуста» - мениски, связки представляли собой обрывки и лохмотья. В любой момент колено могло просто отказать. Честно говоря, я даже обрадовался, что мы с Ирой не знали, насколько все серьезно. Психологически вряд ли смогли бы себя заставить тренироваться с полной отдачей, как, собственно, и работали весь сезон.

- Лето вы провели в Москве?

- Да. Период реабилитации прошел успешно, хотя был непростым. После операции Ире назначили специальный курс уколов в сустав, что само по себе болезненно. Три месяца полностью отдыхали и лишь потом потихоньку начали втягиваться в работу.

- За время пребывания в Москве успели почувствовать всенародную любовь?

- О, да! Даже не ожидали. Нас постоянно приглашали в самые разные места, на приемы, презентации. Узнавали на улицах, говорили множество хороших добрых слов. С огромным удовольствием мы поучаствовали в телевизионном проекте «Форт Боярд». Было безумно приятно узнать, что выиграли конкурс «Обложка года» по номинации «Звезды на обложке».

- Какая именно журнал удостоился подобного приза?

- Vodka. Это иллюстрированный журнал для мужчин.

- Сниматься понравилось?

- Да. Вообще от всего этого внимания голова кругом пошла. Настолько, что желание тренироваться и выступать таяло с каждым днем. Поэтому втягиваться в работу оказалось гораздо тяжелее, чем обычно. Но это уже дело прошлое.

- Как проходил постановочный период?

- На удивление гладко. Пожалуй, впервые не было ни конфликтов, ни споров с тренером. Так получилось, что два последних года мы выбирали для произвольных программ тяжелую, драматическую музыку. А сейчас решили сделать танец-ретроспективу в жанре рок-н-ролла. Может быть кто-то посчитает эту композицию легковесной, но нам очень хочется показать зрителям, что мы умеем не только страдать на льду.

- После того, как из группы Натальи Линичук ушли ваши постоянные спарринг-партнеры Елена Грушина и Руслан Гончаров, тренироваться стало легче или тяжелее?

- Недостатка внимания к себе мы не чувствовали никогда. Сейчас тоже довольны тем, как работаем. У Линичук есть молодые пары, которые хорошо прогрессируют и тем самым подгоняют нас с Ирой.

- Хореограф у вас имеется?

- Да. Мы работаем с Виталием Аркадьевым.

- Слышала, вы принимали участие в мероприятии, которое называлось «Чемпионы на льду» и где в числе приглашенных выступали Людмила Белоусова и Олег Протопопов.

- Впечатления от того шоу у нас остались не самые легкие. Выступления носили благотворительный характер, и все деньги были направлены в медицинский центр для детей, больных раком. Помимо концертов, мы ездили в больницу к этим детям. Знаете, когда все беды существуют как бы в стороне от тебя лично, к ним относишься совершенно иначе. Совсем другое - войти в палату и увидеть глаза этих детей, головы, лишенные волос… И понимать, что ты ничем не можешь им помочь.

- С Белоусовой и Протопоповым в процессе выступлений вы общались?

- Да. Олег Алексеевич попросил, чтобы я снял их катание на видеокамеру. Эта просьба меня потрясла.

- Сам я не очень люблю просматривать в записи собственные тренировки. Смотреть на свои ошибки со стороны - целая мука. Поэтому отношение Протопопова к фигурному катанию расцениваю как верх профессионализма. Он не просто просмотрел и проанализировал за ночь первое выступление, но попросил меня на следующий день поменять точку съемки. Чтобы заснять программу в другом ракурсе.

Это уникальные люди. Насколько мне известно, Олегу Алексеевичу предстоит операция, а он продолжает тренироваться и выступать, не делая себе никаких скидок. Более того, они выбрали для исполнения предельно быструю музыку - «Цыганочку». Завели зал так, что можно лишь позавидовать. На самом деле я только там понял, что если Белоусова и Протопопов по каким-то причинам перестанут кататься, жизнь потеряет для них всякий смысл.

Еще мы выступали в Монте-Карло. В театре. На сцене залили лед, в зале было полторы тысячи зрителей и мы катались. Принимали нас очень тепло. Я, правда, Бога молил, чтобы в оркестровую яму не упасть. Непривычное ощущение - кататься на маленькой сцене, лицом к залу, да еще на такой высоте от пола.

- Вы следили за тем, как разворачивались события на первом этапе «Гран-при»?

- Только по компьютеру. Зато собрал много отзывов. И все разные.

- Насчет чего?

- Судейства, естественно. Сделал для себя вывод, что очень неодобрительно отношусь ко всем новшествам.

- Неужели вас до такой степени напугало четвертое место, занятое в Спокане фаворитами танцевального турнира?

- Не только. Я против анонимности судей. Раньше, например, всегда старался подойти к арбитру, поставившему нам более низкие оценки, поинтересоваться, что, на его взгляд, мы сделали неправильно, что можно улучшить, от чего отказаться. При нынешней системе уже не подойдешь и не спросишь. Все в тайне. С другой стороны, люди все равно будут продолжать искать подтасовки, сговоры - такой уж у нас вид спорта. Представьте ситуацию: пять судей из 14-ти дадут фигуристу первое место, а остальные девять арбитров отодвинут его на второе или четвертое. Компьютер же выберет оценки последних. И где справедливость?

- Такой уж у вас, извините, вид спорта.

- Знаю одно: мне всегда будет менее обидно проиграть так, как в Солт-Лейк-Сити, одним судейским голосом конкретного судьи, нежели смириться со случайным выбором, который неизвестно по какому принципу сделает машина. Если уж ИСУ готов посадить на линию 15 судей, так почему не учитывать все их оценки? В этом случае сговор становится практически нереален: привлечь на свою сторону сразу восемь человек, чтобы обеспечить большинство, не сумеет никто.

Есть еще интересный момент. Мне кажется, что раньше, когда перед судьями стояли таблички с их именами и названиями стран, в этом заключалась некая интрига для зрителей и журналистов. Можно было самостоятельно следить кто с кем и как играет. И это всегда являлось частью зрелища. Теперь эту часть украли. У вас, журналистов, в том числе.

- Вот с этим я согласна полностью. Как вы вообще считаете, скандал в Солт-Лейк-Сити, стал большим ударом для фигурного катания, или в нем можно найти и положительные моменты?

- Свои плюсы есть в любом скандале. Шумиха всегда привлекает внимание. Это, поверьте, значительно лучше, чем когда о тобе не говорят вообще. Тот скандал, с моей точки зрения, был чрезмерно раздут, поскольку случился на Олимпийских играх. То, что произошло на чемпионате мира, считаю ничуть не менее возмутительным.

- Имеете в виду бронзовые медали, отданные израильской паре?

- Да. Уверен, что четвертое место Хаит и Сахновского на «Гран-при» в Спокане не что иное, как расплата. Ребятам просто отомстили. Как отомстили итальянцам в финале прошлогоднего «Гран-при», который проходил в Канаде, и где выиграли Бурн и Краатц.

- Что же, по-вашему: лидеры не могут проиграть по объективным причинам?

- Проиграть может любой. Но когда та или иная пара улетает на несколько мест назад, это означает одно: что судьям дали команду «Фас!»

- Этапы нынешнего «Гран-при» вы выбирали для себя сами?

- Да. Руководствовались одним: начать выступления как можно позже, чтобы было время как следует к ним подготовиться. В конце ноября приедем в Москву на кубок России, а потом полетим в Японию на NHK Trophee.

- Я видела ваши имена еще и в списке участников Trophee Lalique в Париже.

- Возможно, от этого старта придется отказаться. Не хочется показывать зрителям недоделанную программу.

- В какой стадии готовности вы сейчас находитесь?

- Думаю, готовы процентов на 60.

- Какие-то изменения, помимо спортивных, в вашей жизни имеют место?

- Приобрели квартиру в Москве, так что теперь есть, куда возвращаться.

- Родители Иры живут в Ивантеевке, мои - в Перово. Мы же с самого начала предпочитали жить отдельно. Поэтому и приезжали нечасто. Теперь начнем обустраиваться. Как только закончится сезон, хотели бы вернуться в Россию насовсем.

- Значит ли это, что в выборе между возможной профессиональной карьерой и семьей вы отдаете предпочтение второму?

- Совершенно верно. Пора ведь и о детях подумать.

- А если вам сделают предложение, от которого вы не сможете отказаться?

- Исключено. Опять же, я реально смотрю на вещи. Каких-то невероятно заманчивых условий нам, скорее всего, никто не предложит. Возможно, мы будем продолжать периодически выходить на лед. Но это уже не будет главным ни для меня, ни для Ирины.

- О тренерской работе вы задумывались? Знаю, многие фигуристы, живущие в Америке, периодически подрабатывают, занимаясь с детьми.

- С детьми мы не работали. Но старушек за ручку катаем периодически. Нам ведь не просто так в США все достается. Приходится платить за жилье, много других расходов. А желающих научиться на льду элементарным движениям в Америке достаточно даже среди людей преклонного возраста.