Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

На открытых прокатах в Санкт-Петербурге Анастасия Мишина и Александр Галлямов представили две новые, технически сложные программы, дав понять, что по-прежнему ставят перед собой максимальные цели. А, значит, говорить об этом им придётся по ходу сезона много и часто. Поэтому и родилась идея сделать интервью с чемпионами мира минимально затрагивая тему текущих спортивных событий и задач.

— Все запомнили на прокатах не только ваши выступления, но и двух огромных плюшевых медведей, подаренных болельщиками. Понятно, что никто из фигуристов не хранит дома все игрушки с турниров, но… Этот вопрос, наверное, к Насте: бывает, что с игрушками тяжело расстаться?

А.М. — Обычно это касается моих детских игрушек, с которыми я росла и к которым привязалась. Но и из тех, что кидают нам на лёд, бывают игрушки, которые чем-то берут за душу. Либо они сделаны собственными руками, либо связаны с какими-то людьми, какими-то событиями нашей жизни. Такие игрушки тоже всегда хочется оставить.

— Знаю, что Тамара Николаевна Москвина всегда устраивает для своих спортсменов довольно обширную программу вне катка. Чтобы вас знали, чтобы была возможность обрастать нужными связями. Можете вспомнить какое-то мероприятие, которое реально запомнилось, принесло большие эмоции?

А.Г. — Нас действительно много чему учат, помимо тренировок, за что мы очень благодарны тренерам. Но вот так навскидку вспоминаются прежде всего недавние события. Например, весной мы встречались на ВДНХ с совсем маленькими спортсменами. С тем, как слушают тебя дети, вообще мало что может сравниться. Поэтому эмоций от той встречи было много.

А.М. — Мне запомнилось мероприятие, которое на самом деле было не слишком публичным. Перед Новым годом 1 канал проводил акцию «Ёлка желаний», и к нам на каток пришли три или четыре девочки-сестрички из детского дома, которые мечтали покататься на коньках с чемпионами. Вот мы с Сашей эту мечту и исполняли. Было очень приятно узнать, что потом всех этих девочек забрали в одну семью.

— Фигуристов довольно часто приглашают сниматься в телевизионной рекламе, правда вас я в таких проектах не припомню.

А.М. — Один раз было такое. Мы рекламировали карту МИР и специально ездили для этого в Москву. Рекламный ролик был смонтирован из нескольких кусочков: помимо фигурного катания там присутствовали футбол, хоккей, легкая атлетика. Для нас это было совершенно новым опытом.

— Понравилось сниматься?

А.М. — Оказалось интересно. Правда, я не знала, что небольшой ролик настолько долго делается. Съёмки заняли в общей сложности несколько часов. Сначала был грим, утверждение костюмов, которые мы привезли с собой. Режиссер утверждал не только их, но и наши прически и даже макияж. Потом мы довольно долго ждали, пока отснимут хоккей — с ним образовалась какая-то внеплановая задержка. Когда до нас дошла очередь, раз десять сделали выброс, потом спирали, то есть было много-много всего.

А.Г. — В рекламе, в принципе, несложно было сниматься, но вот о чём я сейчас подумал: у нас с Настей почему-то нет ни одной профессиональной фотосессии. Пару лет назад мы даже договаривались о таком проекте, но что-то сорвалось. Лично я хочу это исправить в максимально ближайшее время.

— Настя, а если бы сняться в сольной рекламе предложили вам, какая тема была бы предпочтительна?

А.М. — Я всегда хотела рекламировать какую-нибудь спортивную одежду. Знаю, раньше подобные контракты были у Жени Медведевой и Ани Щербаковой с Nike, у Саши Трусовой c Adidas, у Алины Загитовой с Puma. Поучаствовать в чём-то подобном мне бы очень хотелось.

— Правильно понимаю, что спортивная одежда — это то, в чем вы себя чувствуете наиболее комфортно?

А.Г. — Я раньше тоже большей частью предпочитал спортивный стиль. Но сейчас тяготею к классическому. Если в распорядке моего дня только тренировки и какие-то личные дела, которые не предполагают встреч с людьми, я могу и в спортивном день провести. Но чисто внутренне больше нравится именно в классике ходить.

— Ваша популярность сильно обязывает постоянно помнить о том, как выглядишь?

А.Г. — Я вообще люблю хорошо выглядеть, как в деловом стиле, так и в спортивном. Чтобы даже незнакомым людям было приятно на меня смотреть. Соответственно никогда не позволю себе выйти на люди как-то не так одетым или с волосами во все стороны.

— Судя по недавнему снимку, который был выложен в Телеграм, вы особенно тяготеете к брендовой одежде?

А.Г. — Вы имеете в виду рубашку и шорты от Гуччи? На самом деле я не гонюсь именно за брендами. Если вещь понравится, если она выглядит необычно, то могу взять. Но, опять же, я не стараюсь за счёт этого самоутверждаться. Думаю, что мое лицо само по себе уже бренд.

— А как относитесь к брендовой одежде вы, Настя?

А.М. — Нейтрально. Обычно я одеваюсь по настроению. Для меня главное, не что именно за бренд, а как одежда выглядит, насколько хорошо сочетается с моими представлениями о стиле. Могу обратить внимание на брендовую вещь, если это какой-то интересный крой, интересный цвет.

— В микс-зоне после вашего проката произвольной программы мне показалось, что вы очень нравитесь себе в новом платье.

А.М. — Это правда. Мне действительно очень понравился результат — он оправдал ожидания. Платье получилось именно таким, как выглядело на эскизе, практически один в один хотя такое не всегда случается. Оно очень удобное, очень красивое, и мне по стилю подходит. Мне в нем комфортно. С учётом того, что швея отдала нам с Сашей костюмы для обеих программ только вечером перед выступлением, и у нас была всего одна утренняя тренировка, чтобы попробовать костюмы в деле, это было особенно приятно.

— Знаю, что многие спортсменки не очень себя любят в платьях как раз потому, что на спортивной фигуре такая одежда редко смотрится так же хорошо, как на манекене.

А.М. — В платьях я себя тоже чувствую достаточно комфортно. Для меня комфорт — это вообще первостепенная в одежде вещь, неважно, идёт ли речь о соревновательных костюмах, или о повседневных. Другой вопрос, что в нашей нынешней жизни не слишком много каких-то событий, когда можно выйти в платье, на каблуках. Все тренировки и сборы — это прежде всего спортивная одежда.

— Когда вы одеваетесь для выхода в свет, стремитесь к тому, чтобы на вас обратили внимание?

А.Г. — У меня не было в детстве дефицита внимания, поэтому мой ответ — нет. В любой ситуации могу сам с незнакомым человеком заговорить, построить с ним диалог. Но точно не начну привлекать к себе внимание каким-то экстравагантным способом.

А.М. — Я никогда не надену то, что считаю вульгарным. Или, наоборот, слишком простым. Стараюсь чтобы внешний вид был уместен мероприятию, на которое я иду. Наверное, где-то подсознательно даёт себя знать желание не слышать осуждения от окружающих, не видеть косых взглядов.

— А выкрасить волосы в розовый или зеленый цвет могли бы?

А.М. — Теоретически да, но я знаю, что Тамара Николаевна очень не любит подобные манипуляции с волосами. Поэтому максимально могу себе позволить разве что какое-то легкое мелирование.

— В фигурное катание детей отдают в совсем маленьком возрасте, особенно девочек. У вас хоть когда-нибудь было желание взбрыкнуть, не согласиться с тем, что свою судьбу решаете не вы сами, а родители и тренер?

А.М. — Мне с детства нравилось заниматься. Насильно на тренировки никто не затаскивал. Возможно, в каких-то моментах мама была строга, когда считала, что я не так работаю или не слишком внимательно слушаю тренера, но она точно не готовила меня к тому, чтобы покорять какие-то вершины, что-то выигрывать. Тем более, что в одиночном катании я занимала двадцатые места. Я бы сказала, что для моей семьи спорт вообще в то время не был приоритетом. Да и в плане учебы меня готовили не в спортивный вуз, а в какой-нибудь экономический университет. Собственно, я и планировала поступать в ФИНЭК. Передумала за месяц до экзаменов.

— Почему передумали?

А.М. — Как-то обсуждала поступление со старшим братом, вот он и спросил, зачем мне это надо. Мне казалось, что иначе и быть не может: вся наша семья — экономисты, все работают в банках, или когда-то там работали. Что может быть естественнее желания пойти по их стопам? Но после того разговора с братом я поняла, что на самом деле хочу связать свою жизнь со спортом, это мне ближе. И отнесла документы в университет Лесгафта.

— Какая-то мечта, связанная с деньгами, у вас есть?

А.Г.— Я бы сформулировал так: жизненное обеспечение. Те вещи, которые необходимы человеку, чтобы чувствовать себя материально защищённо и комфортно.

А.М. — Из глобальных вещей я всегда хотела собственную квартиру с видом к Неву или на канал Грибоедова, на Фонтанку. Пока это, конечно, нереально, но это такая мечта… необязательная, просто как маленькая фантазия.

— По постам в Telegram-канале Александра Галлямова складывается впечатление, что вы друг для друга — самые близкие люди, которые могут делиться любыми проблемами, зная, что партнёр всегда поддержит. Это действительно так?

А.М. — В плане работы всегда по-деловому общаемся.

— Как считаете, Галлямова можно назвать идеалом мужчины?

А.М. — Я бы сказала, что он для меня — идеал партнера. Очень стабилен во всех отношениях, а для спортсмена это важно. Например, в тех же выбросах я знаю, что в любом состоянии и при любом самочувствии Саша всегда кидает меня одинаково. Не бывает неприятных сюрпризов, когда один раз выброс получается сильным, а другой — более слабым и приходится «спасать» элемент прямо в воздухе. То же самое касается других составляющих.

— Когда люди столько времени проводят вместе в тренировках и всевозможных поездках, они, как мне кажется, невольно начинают смотреть друг на друга, как на свою спортивную собственность. И вдруг партнёр идет в кино или ужинать с кем-то ещё. Не ревнуете?

А.М. — Так это же наоборот здорово, когда есть возможность отдыхать друг от друга, переключиться. Когда люди все время вместе, они иногда немножко и надоедают друг другу.

— Саша, а в чём заключается самое ценное качество Насти, как партнёрши.

А.Г. — Стабильность. Это вообще очень ценно и приятно, когда ты максимально уверен, что твой партнёр может хорошо исполнить всё, что должен. Плюс, мы всегда можем о чём-то поговорить. Можем на несколько минут отключиться от рабочих мыслей и что-то отвлечённое обсудить даже в ходе тренировки, когда устали и хочется немножко перевести дух. Это бывает классно.

— Ваша нынешняя произвольная программа по стилю вроде бы похожа на ту, что вы ставили в позапрошлом сезоне под Элвиса Пресли. Но лично у меня сложилось впечатление, что та программа заходила как-то тяжелее, особенно Насте. Под Майкла Джексона вы танцевали более органично.

А.М. — Я бы объяснила это выбранным образом. В прежней программе постановщики видели меня в образе музы Элвиса. Для меня это было не слишком понятно. Муза, вдохновение, что-то совсем эфемерное. То есть, я даже и не человек, получается?

— Как там было у Владимира Высоцкого: «Меня сегодня муза посетила. Немного посидела и ушла…»

А.М. — Ну вот да, примерно так и было. Сейчас же мы решили, что будем катать двух Джексонов. Я всегда мечтала катать мужские образы. У меня в таких случаях какой-то дополнительный внутренний драйв появляется.

— Тамара Николаевна как-то обмолвилась, что вам непросто даётся какая-то новая хореография.

А.М. — Мне наоборот большими усилиями даются какие-то лирические образы. Они для меня менее понятны и, соответственно, менее интересны. Проще, когда есть какая-то история, сюжетная линия. Катать про любовь для меня не в пример сложнее.

— Может быть, просто не пришло время?

А.М. — Может быть, но мне кажется дело в характере. Мне и фильмы больше нравятся динамичные, позитивные.

— А вам, Саша, какая из программ ближе?

А.Г. — Если выбирать из всех, что когда-либо нам ставились, наиболее интересно было катать показательную программу сезона 2021/22 под Манискина — Beggin’ и Oh, Pretty Woman. Что касается Майкла Джексона, могу сказать, что все больше начинаю чувствовать эту музыку, и мне это нравится. В моей жизни вообще очень много музыки. Я так или иначе слушаю её на протяжении всего дня. В машине, на разминке, в раздевалке, на льду, да и дома тоже. Стиль Майкла Джексона как-то сразу меня зацепил. Поэтому я с особенным удовольствием выходил на тренировку, зная, что сейчас у нас будет произвольная программа.

— Танцуете вы хорошо?

А.М. — Наверное, не очень. Сейчас очень много людей, даже не из спорта, записываются на современные танцы. Не могу сказать, что часто хожу в клубы, но по сравнению даже с какими-то своими друзьями, чувствую себя немножко зажатой, если приходится танцевать. Было бы интересно, конечно, освоить что-то новое, типа хип-хоп, но пока просто времени не находится. Да и желания, видимо, у меня недостаточно. Когда оно есть, время всегда можно выкроить.

А.Г. — Я так вообще очень плохо танцую.

— При этом вы катаете танцевальные программы. Где логика?

А.Г. — Танцевать на коньках и танцевать в обычной жизни — это совершенно разные вещи.

— Если судить по Владиславу Дикиджи, нельзя с вами не согласиться.

А.Г. — Влад фантастически танцует на полу. Иногда даже просит снять его на телефон, чтобы выложить в сеть. Сам я весной как-то танцевал в одной компании, хотя очень не люблю это делать, и человек мне сказал: «Ты танцуешь как футболист». Я счёл это за комплимент. Тем более что почти наполовину действительно футболист.

— Кстати, о футболе. Вы, конечно же, в курсе, что фигуристу не очень рекомендуется играть в футбол?

А.Г. — Так почти всем спортсменам не рекомендуется подобная форма активного отдыха. Просто меня нереально изолировать от футбола. Поэтому я стараюсь контролировать сам, когда можно играть, а когда сделать паузу. Приходится держать в голове, что с каждым годом всё больше времени уходит на восстановление, да и когда идут тяжёлые тренировки, каждый день не поиграешь. Я не говорю сейчас про нашу медийную команду «Чисто Питер». Даже когда спонтанно с ребятами собираемся поиграть, это уже для нас большое событие.

— Любимый игрок у вас есть?

А.Г. — Криштиану Роналду, это все знают. Он нравится мне даже не как игрок, а как спортсмен — своим отношением к профессии.

— А любимый футбольный тренер?

А.Г. — Давайте я назову Владислава Радимова. Когда он тренировал «Чисто Питер», это было очень интересно.

— Хм… Почему-то была уверена, что вы назовёте Жозе Моуринью.

А.Г. — Я же с ним лично не знаком, поэтому какой смысл говорить о нём, о Хосепе Гвардиоле или даже о Сергее Семаке? А с Радимовым, получается, я провёл в футболе больше всего времени. До того, как прийти в команду медиалиги, я играл большей частью в мини-футбол, а, когда играешь 11 на 11, все происходит совсем иначе. Помню в одной из игр у меня до такой степени накипело, что я как-то резко по этому поводу высказался. На матче, который был прямо перед контрольными прокатами, мы как раз вспомнили это, посмеялись и всё обсудили.

— В ходе прокатов я прочитала интервью ваших бывших коллег по группе Александры Бойковой и Дмитрия Козловского, в котором Дима говорил о том, что в их тренировках в новом тренерском штабе наконец появилась системность. Мне-то как раз казалось, что один из самых системных тренеров в вашем виде спорта — это Москвина.

А.М. — Ну, вообще у нас есть определённая система работы, свой план тренировок. Возможно, Дима имел в виду, что у них более чётко расписаны все элементы, всё, что они должны сделать в конкретный день. У нас план более расплывчатый. Мы тоже расписываем по дням, в какой день и над чем именно собираемся работать, когда катаем короткую программу, когда произвольную, но в зависимости от того или иного проката решаем, что именно следует доработать. В определённом плане мы более свободны и действуем по ситуации. Обычно в последние полторы недели перед соревнованиями у нас получается два или три полных прогона коротких программ и пара произвольных.

— Некоторые тренеры, знаю, считают, что прокаты фигурист должен делать каждый день, накатывая таким образом стабильность. Вы бы смогли работать в таком режиме?

А.М. — Сначала, наверное, было бы тяжело. Я тоже слышала от Саши с Димой, что они катают программы каждый день, что сначала было тяжело, а потом привыкли, и подобный режим стал нормой. Не знаю, правда, насколько хорошо это будет работать на результат. Вижу, что ребята в форме, что у них прибавилась скорость, да и произвольная программа смотрится, возможно, более накатанной, чем у нас. Всё это я отметила. Но нам сейчас нет нужды форсировать набор формы: первый ответственный старт предстоит только в ноябре.

— Вы всегда следите за тем, как выступают соперники?

А.М. — Я вообще смотрю очень многие прокаты после соревнований, анализирую. Мне это интересно.

— Взгляд будущего тренера?

А.М. — Может быть.

А.Г. — А я на прокатах не видел вообще никого. Да и потом не просматривал — не нашлось пока на это времени. Поэтому и сказать нечего на этот счёт. Что касается системы тренировок, понятное дело, что к 25-ти годам она уже выработалась. Тамара Николаевна иногда может вносить какие-то коррективы, но мы, как правило, и без них уже понимаем, как выстроить работу, как подвести себя к соревнованиям.

— Год назад мы уже говорили с вами о том, что парное катание активно движется в сторону усложнения прыжков и что пока правила таковы, что чрезмерный риск попросту не выгоден. Но вы как-то обсуждаете между собой или с тренером, что возможно при вашей спортивной жизни наступят иные времена? Когда тройных тулупа и сальхова станет недостаточно, чтобы побеждать?

А.М. — Запас сложности у нас есть. Иначе говоря, если станет необходимо, то, конечно, мы будем что-то менять.

А.Г. — В прошлом сезоне, кстати, мы уже показывали руководству федерации фигурного катания вариант усложнённой программы. Просто пока нам действительно выгоднее выполнять уже накатанный контент. Это не отменяет того, что у спортсмена всегда должен иметься запасной план на случай непредвиденного развития событий.

— Не пугает, что осваивать с возрастом более рискованные элементы может оказаться сложнее, чем кажется?

А.М. — Мы уже привыкли к вызовам, к тому, что нам говорят: «Вы не сможете», а мы, как выясняется, можем. В своё время, совсем в далёком детстве Алексей Николаевич Мишин не взял меня в свою группу. Сказал родителям: мол, ваша девочка никогда не запрыгает ни двойной аксель, ни тройные прыжки. Я тогда была маленькой, худенькой, соответственно и прыжок был очень маленький. Даже двойные у меня почти всегда получались с недокрутами. Обычно все говорят, что девочке нужно обязательно запрыгать до того, как она вырастет и поправится, у меня же всё получилось наоборот: как только я выросла и поправилась, начала стабильно и качественно прыгать.

— Как выглядит идеальный выходной день в вашем представлении?

А.М. — Я люблю выезжать на природу. У нас есть дача, достаточно далеко от Питера, 70 километров. Там мало людей, можно погулять, пособирать грибы, ягоды.

А.Г. — У меня отдых бывает разным. Могу съездить на дачу, чтобы отдохнуть с семьей, могу куда-то поехать с друзьями. Но стараюсь всегда находить определённый баланс.

— Когда вы предложили встретиться на Васильевском острове, я подумала, что при вашей популярности, наверное, сложно позволить себе куда-то выйти, спокойно посидеть, чтобы никто не беспокоил, не приставал с просьбой дать автограф, сфотографироваться.

А.Г. — Ну, почему? Я спокойно могу прогуляться по городу, иногда действительно незнакомые люди подходят, причём не только в Питере. В Абхазии, помню, гулял по набережной, ко мне подходили. Удивительно, что даже когда был на концерте, подошли аж две компании. Непривычно, конечно, когда узнают, а ты сам совершенно этого не ожидаешь. Однажды в ресторане официант сказал: мол, девушка очень хочет с вами сфотографироваться, не могли бы вы подойти к её столику?

— Как в таких ситуациях вы себя ведёте?

А.Г. — После того, как пообедаю или поужинаю, могу и подойти, чтобы человек порадовался. Не вижу в этом проблемы.

— Кто вам готовит дома?

А.М. — Я умею и люблю готовить. Раньше мне нравилось делать десерты, сейчас это большей частью мясо и овощи. Часто готовлю на всю семью.

А.Г. — Я тоже могу что-то соорудить сам. Иногда мама или бабушка готовят еду сразу на несколько дней, я загружаю всё это в холодильник и этим обедаю, либо ужинаю. Между тренировками можно перекусить на катке. Ну и просто заказать еду за бонусы в доставке. Не фаст-фуд, конечно.

— Да ладно! Хотите сказать, что никогда пиццу и бургеры не заказывали?

А.Г. — Нет, я могу заказать что угодно, вообще без проблем, но иногда просто понимаешь, глядя на весы, что сегодня только салат.

— Вы так быстро поправляетесь?

А.Г. — Могу быстро поправиться, но и быстро похудеть. В последний раз за пять дней болезни набрал 3,5 килограмма. Пришлось экстренно сбрасывать. Выйти в таком виде на лёд было бы немыслимо.

— Кстати, чей лишний вес в паре наиболее критичен? Партнера или партнерши?

А.Г. — Настин вес я, как правило, не чувствую, когда исполняю поддержки. Там всё делается не за счёт силы, а за счёт техники, поэтому пара-тройка килограммов вообще не играют роли. Гораздо тяжелее исполнять те же самые поддержки, когда мы работаем не на льду, а в зале. Просто если я сам теряю больше веса, чем нужно, прыгать бывает очень легко, а вот делать подкрутки и поддержки становится гораздо сложнее. Теряются привычные ощущения. Так что вес — это такая палка о двух концах. Для парника скорее важна золотая середина, которую он должен сам для себя определить. Другой вопрос, что костюмы у нас не оверсайз. Если я начну слишком много есть, мои бока станут видны всем.

— Настя, когда начинался пубертат, не было соблазна прибегнуть к каким-то быстрым, но не очень здоровым методам, которые очень популярны в тех видах спорта, где приходится жестко держать вес?

А.М.— К совсем жестким — нет. Конечно, были разные глупости типа обернуть себя плёнкой и идти бегать. Или совсем не пить воду. Сейчас я слежу за своим весом постоянно, стараюсь к соревнованиям немножко сбрасывать, чтобы самой чувствовать себя легче. Но не сказала бы, что у меня есть какой-то идеальный соревновательный вес. Для меня первостепенна физическая форма, насколько готовы мышцы. Если они резкие, значит, всё в порядке.

— Заключительный вопрос к вам, Настя: если ваш партнёр в один прекрасный день сделает вам предложение, сразу скажете «нет», или будете думать?

А.М. — Пусть это останется моим секретом.

— А что скажете на это вы, Александр?

А.Г. — Мне кажется, услышать от девушки слово «нет» — это самое страшное для любого мужчины.