Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Олимпийский чемпион в парном катании Олег Васильев рассуждает о специфике каждого из элементов короткой программы и оценивает готовность к Играм олимпийской чемпионки Ванкувера кореянки Юны Ким, которую четыре года считали непобедимой и недосягаемой

Порассуждать о парном катании мы договорились еще до начала Игр в Сочи. Поводом тогда стали не очень удачные выступления сильнейшей российской пары и действующих чемпионов мира Татьяны Волосожар и Максима Транькова в декабрьском финале «Гран-при» и январском чемпионате Европы. На вопрос, не поколебала ли двойная неудача представления тренера о реальной расстановке сил в парном катании, Васильев ответил:

- Не поколебала, но в какой-то степени подтвердила опасения, которые у меня имелись и до этого. Татьяна и Максим - очень сильная пара. Если они катаются без ошибок, они недостижимы. Даже при очень хороших программах Алены Савченко и Робина Шелковы, у которых совпало в этом сезоне все: и выбор музыки, и очень грамотное распределение элементов в обеих программах. Но ошибок быть не должно. Одна - еще куда ни шло. А вот две - неважно, идет ли речь о прыжках, выбросах или каких других элементах - это та самая черта, за которой нашу пару могут достать, причем не только немцы. Большого подвоха со стороны судейства ждать, думаю, не приходится. Чтобы не засчитали какой-то элемент, если речь идет о парном или одиночном катании, нужны очень весомые аргументы. С другой стороны, в тех же парах я неоднократно видел, как спортсменам не засчитывали тодесы, вращения...

- Вы могли бы оценить с технической точки зрения все семь элементов короткой программы?

- Лучшая подкрутка однозначно у Волосожар и Транькова. Сам по себе этот элемент не представляет большой сложности, но только в том случае, если изначально спортсмены научены правильной технике. Тогда усложнять и улучшать подкрутку можно до бесконечности. А вот если человек научен с ошибкой, у него сразу появляется «потолок», прыгнуть выше которого становится крайне сложно.

- Именно поэтому подкрутка в исполнении Юко Кавагути и Александра Смирнова никогда не была их сильной стороной?

- Там другая проблема. Дело в том, что Тамара Николаевна Москвина начинала учить ребят этому элементу точно так же, как в свое время учила меня с Леной Валовой и Лену Бережную с Антоном Сихарулидзе. В наши времена подкрутка «лутц-шпагат» - со шпагатом в самом начале элемента - была обязательной. А исполнение шпагата не позволяет сделать подкрутку ни высокой, ни многооборотной. Бережная и Сихарулидзе пробовали, но Антон, помимо того, что всегда был физически сильным партнером, обладал еще и «взрывными» качествами. Саша - не взрывной. А одной только силовой тягой партнершу высоко не выбросить.

- Помнится, когда Волосожар и Траньков встали в пару, самым слабым местом их программ были именно выбросы.

- Сейчас этот недостаток полностью исправлен, и я бы сказал, что это во многом заслуга Тани - она сумела очень хорошо подстроиться под ту технику, к которой привык Максим. Тот выброс, который ребята делают в короткой программе, очень хорош. Прыжок... Лучшим я бы его не назвал по той причине, что Максим и Таня прыгают достаточно далеко друг от друга. Когда в парном катании работал Игорь Борисович Москвин, он всегда учил своих спортсменов прыгать так, чтобы на приземлении они могли коснуться друг друга руками. И ведь все его пары действительно умели это делать. У Транькова и Волосожар прыжок очень сильный, мощный, надежный, но во время его исполнения расстояние между партнерами составляет метров семь.

- Поддержка?

- Она у Волосожар и Транькова очень хорошая. Но если понаблюдать за тренировками, то довольно часто Максим делает эту поддержку на грани. На втором обороте у Волосожар и Транькова есть момент, когда лично у меня, как у бывшего парника, от страха замирает сердце. Такого быть не должно. Те же Савченко и Шелковы из-за невысокого роста партнера выглядят в этом элементе достаточно невыразительно, но технически исполняют поддержку очень чисто и надежно. То есть я, как профессионал, вижу, что такую поддержку практически невозможно сорвать. Хорошо исполняют поддержку китайцы Цинь Пан и Цзян Тун. На впечатлении не сказывается даже то, что у партнерши постоянно недотянуты колени.

Если говорить о несколько более слабых местах нашей пары, их два: тодес и парное вращение. Тодес - интересный элемент. В том плане, что техника в нем, безусловно, играет большую роль, но в гораздо большей степени «работают» законы физики. Когда партнер идет в «циркуль» и занимает позицию, задача партнерши - создавать натяжением собственного тела ту самую центробежную силу, которая поддерживает баланс. Здесь роль играет все, даже соотношение между ростом партнеров и их весом. У пар, где эта разница очень велика, тодес, как правило, плохой. Потому что при недостаточном весе партнерши крайне тяжело создать натяжение нужной силы.

Когда Максим катался с Машей Мухортовой, тодес у них был хороший, длинный и оценивался достаточно высоко. В чем проблема сейчас, мне сложно объяснить. Но она есть. Один раз на моей памяти ребята с этого тодеса упали, несколько раз им не засчитывали желаемый уровень сложности.

Парное вращение - вообще отдельная история. Вы наверняка замечали, что на протяжении достаточно многих лет все швейцарские одиночники очень хорошо вращаются. Можно, конечно, говорить о том, что Натали Криг, Люсинда Рух и Стефан Ламбьель были невероятными талантами в этом отношении. А можно посмотреть общую картину, и мы увидим, что процент хорошо вращающихся спортсменов в Швейцарии выше, чем в любой другой стране.

Секрет в том, что в Швейцарии уже очень много лет работает совершенно уникальный детский тренер, которая учит детишек базовым навыкам вращений. Я как-то раз целый год работал вместе с ней во Франции. Зовут ее мадам Бильманн - никакого отношения к Дениз Бильманн она не имеет, просто однофамилица. И все спортсмены, которые прошли в Швейцарии через ее руки, вращаются очень хорошо.

У нас в стране таких специалистов нет в принципе. Есть отдельные спортсмены, которые в силу природных качеств прекрасно чувствуют равновесие и за счет этого хорошо вращаются. Таким, кстати, был известный балетный танцовщик Михаил Барышников. Мне об этом рассказывал наш хореограф Александр Васильевич Матвеев, который учился вместе с Барышниковым в балетной школе. В те времена артистам было свойственно умение хорошо «гульнуть» после спектакля, так вот, сколько бы эта гулянка ни продолжалась, наутро Барышников был способен крутить пируэты, как ни в чем ни бывало. В то время как остальные лежали пластом.

Если же человек от природы не вращается, научить его очень сложно. В том же парном катании никогда хорошо не вращались китайцы. Это вообще мало у кого получается. К тому же вращаться быстро в парах опасно. Все-таки партнеры в этот момент располагаются достаточно близко друг к другу и не очень сильно друг друга контролируют.

- Но у кого-то это получается?

- В прошлом сезоне лучшими в этом аспекте были, на мой взгляд, Алена с Робином. Они выполняли вращение и быстро, и в достаточно близкой позиции.

У Волосожар и Транькова парное вращение просто медленное. И всегда было медленным. Я не хочу сказать, что оно плохое. Но с точки зрения судейства там, безусловно, есть к чему прицепиться.

Есть определенная проблема и с шагами, причем не только у наших спортсменов. Пар, которые делали бы дорожки хорошо, всегда насчитывалось немного. Потому что шаги требуют очень большой и кропотливой работы, а время, которое спортсмен может провести на льду, лимитировано. Поэтому тренер вынужден постоянно выбирать, чем заниматься. У Волосожар и Транькова дорожка шагов стоит в самом конце программы, когда уже накапливается усталость и становится сложнее контролировать свои действия. И как только исполнение шагов становится нечетким, возникает ощущение грязи.

Лично мне очень нравятся дорожки у канадцев. Они музыкальные, четкие, сама дорожка прекрасно вписана в образ программы, причем движения поставлены таким образом, что с точки зрения техники судьям от первого и до последнего шага все понятно. У немцев неплохая дорожка, но я бы назвал ее немножко аморфной.

- Давайте отвлечемся от парного катания. Вы стали в этом сезоне одним из немногих специалистов, кто видел выступления олимпийской чемпионки Ванкувера Юны Ким на декабрьском турнире в Загребе. Насколько недосягаемой она может оказаться в Сочи?

- В целом Юна произвела на меня хорошее впечатление: сухая, физически крепкая, без единого грамма лишнего веса, на тренировках делает все прекрасно, но я лишний раз убедился в том, что долгие периоды без соревнований негативно влияют на всех спортсменов без исключения. В Загребе, где трибуны почти полностью были забиты исключительно корейскими, привычными для Юны фанатами, у нее вдруг начали трястись коленки. А такое всегда пагубно влияет на психологическую устойчивость. Я никогда в жизни не видел, чтобы Юна падала. А тут она упала на прыжке, который всю свою жизнь делала, что называется, с закрытыми глазами.

- А вы не считаете, что грандиозное превосходство Юны Ким в Ванкувере стало возможным не только благодаря безошибочному катанию, но и совершенно очевидной судейской лояльности? Прежде всего, в короткой программе, после чего борьба в женском турнире, по большому счету, потеряла смысл.

- Не исключаю, что таким образом Международный союз конькобежцев рассчитывал привлечь в федерацию корейских спонсоров и, соответственно, большие деньги. Но этого не произошло. Так что вполне возможно, что если при равном катании речь пойдет о Каролине Костнер, Мао Асаде и Юне Ким, кореянка окажется в этом списке последней. Она, на мой взгляд, сейчас ничем не лучше остальных.