Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Русских переводчиков на Играх в Солт-Лейк-Сити было немного. Поэтому всем запомнился интеллигентный человек среднего возраста, блестяще обслуживавший большинство пресс-конференций. Правда, после полуфинального хоккейного матча, в котором Россия уступила сборной США, с Андреем Фалалеевым случился казус. На один из вопросов Вячеслав Фетисов ответил по-английски, переводчик же неожиданно попросил повторить сказанное по-русски. Но услышал от тренера: «За это получаете деньги вы. Вы и переводите!»

- Не успели записать ответ? - поинтересовалась я у Фалалеева.

- Успел, - ответил он. - Но дело не в этом. Я здесь прежде всего за тем, чтобы помочь русскоговорящим журналистам. Но всех, кто обязан обеспечивать перевод, инструктируют: переводить следует только те вопросы, которые по-русски задаются из зала. Мол, время дорого, нельзя тратить его на перевод ответов, которые даются на английском языке.

- И вы не боялись санкций, когда просили Фетисова самостоятельно перевести его ответ?

- Если нет официальной претензии, меня в чем-либо уличить трудно. С точки же зрения этики считаю, что был прав. Сколько бы времени собеседник ни говорил, я способен все записать и воспроизвести дословно - это вопрос профессионализма. Но ведь часто говорящий по-английски спортсмен или тренер не владеет языком в совершенстве. Соответственно, и излагает не то, что он на самом деле хочет сказать, а то, что ему позволяет словарный запас. Поэтому, если чувствую, что переводить ответ в полном объеме мне не позволят, прибегаю к единственно возможному дипломатическому ходу: прошу говорящего продублировать уже сказанное по-русски. В первый раз Фетисов согласился. А во второй - отказался. Сразу после пресс-конференции я все ему объяснил. В том числе и то, что ведущий делал мне знаки рукой: не переводи.

- Но ведь в Soldier Hollow, где соревновались лыжники и биатлонисты, ведущие не только предоставляли журналистам возможность выслушать перевод на русский язык, но и задерживали того или иного призера, чтобы он мог отдельно пообщаться со «своей» прессой.

- Объясняю это только тем, что оба ведущих были европейцами. И прекрасно понимали интересы журналистов из Европы. Русскоговорящих - в первую очередь. Много помогали с переводом сами - например, на немецкий и итальянский.

- Как в вашей среде восприняли скандал, устроенный на пресс-конференции призеров парного катания одной из российских журналисток?

- Которая, если не ошибаюсь, потребовала, чтобы русские фигуристы отвечали по-русски?

- Да. Или чтобы им обеспечивался перевод на русский язык. Но переводчик отказал.

- Скорее всего, он тоже получил на этот счет определенные инструкции. Лично я очень благодарен тому, кто этот скандал устроил. Более того, узнав о случившемся, специально подошел к шефу бригады переводчиков и спросил, есть ли на этот счет какие-то официальные правила Международного олимпийского комитета, международных федераций или оргкомитета Игр. И как я должен вести себя в подобной ситуации.

- Как вам эти Игры - с точки зрения профессионала-переводчика?

- Для меня это шестая Олимпиада, и я не помню, чтобы когда-либо игра так откровенно велась в одни ворота. Возьмите первый хоккейный матч Россия - США. Счет 2:2. Логично предположить, что в этой ситуации ползала на пресс-конференции будет интересоваться одной командой, ползала - другой. Теоретически и те, и другие должны иметь равные права на информацию. Но российским журналистам такой возможности предоставлено не было. Потому что вся пресс-конференция велась на английском языке. А то, что ни на одном объекте, за исключением Главного пресс-центра, не обеспечен синхронный перевод, для соревнований подобного уровня считаю недопустимым.

В Нагано, например, на всех без исключения объектах обеспечивался синхронный перевод на все рабочие языки. Даже на японский, который, хотя Игры проходили в Японии, официальным языком не считался. Русскоговорящих переводчиков там было девять человек. В Сиднее - гораздо больше. Здесь же нас всего четверо. То ли это политика нового президента МОК, то ли режим тотальной экономии, но все журналисты, кроме англоязычных, страдают очень серьезно.

- А вы не считаете, что журналист, приезжающий на Игры, должен владеть языком? Английским как минимум?

- Признаться, несколько странно, что это не так. Как и то, что русскоговорящие журналисты, за редким исключением, совершенно не интересуются даже самыми великими чемпионами, если те не из России. Но это уже другой вопрос.

- Что вам в Солт-Лейк-Сити понравилось, а что нет - как приезжему, как человеку со стороны?

- Она была прекрасно организована - прежде всего во всем, что касается транспорта. Основной минус - постоянная нервотрепка при проходе через контрольно-пропускные пункты. Четких инструкций, насколько могу судить, у добровольцев не было. Вот и действовали кто во что горазд. Однажды я не успел пообедать, перехватил по дороге бутерброд. Меня попросили развернуть его и откусить кусок. Несколько раз просили отпить сока или кока-колы из бутылочки, даже если она была герметически закрыта. Постоянно требовали не просто включить фотоаппарат, но и сделать несколько кадров, фотографируя стул или стенку.

- Каким образом, кстати, вы попадаете на Олимпиады?

- Я работаю не только в спорте. Когда-то в детстве увидел по телевизору визит Хрущева в Америку. Родители, конечно, смотрели на Никиту Сергеевича, а я - на человека, который стоял рядом с ним. И тогда понял, что хочу стать не просто переводчиком, но человеком, которому доверяют работу с первыми лицами. Получить доступ в эти сферы, оставаясь в Санкт-Петербурге и не имея влиятельных родственников, было невозможно. Поэтому, закончив университет, уехал учиться дальше - в Америку.

- А как пробились в переводческую элиту?

- Есть несколько человек - называть их не буду, - которые именуют себя «Большой перевод». Эти люди держат рынок всех крупнейших конференций, в числе которых и Олимпийские игры. Каждый из них не только профессионально владеет двумя-тремя языками - как правило, наиболее распространенными, но и отвечает за то, чтобы на том или ином мероприятии не произошло никаких проколов с языками, ему не известными. Китайским, японским, арабским, корейским, русским... Поэтому существуют так называемые «кабины», в которых состоят люди, способные гарантированно обеспечить качественный перевод на эти языки.

Попав в эту обойму, ты остаешься в ней на долгий срок, если, конечно, твоя работа не вызывает нареканий. Качество перевода должно быть идеальным. Ведь даже в Солт-Лейк-Сити обслуживание спортивных пресс-конференций не считалось главным. Все переводчики помимо этого принимали участие в заседаниях МОК, где к ним предъявлялись куда более высокие требования.

- Как в ваших кругах была воспринята нашумевшая пресс-конференция российского спортивного руководства в Главном пресс-центре?

- Мы обсуждали ее прежде всего с точки зрения языка. Если анализировать чисто лингвистически... Это были явно неподготовленные тексты. Отсутствовала какая бы то ни была единая позиция и логика в том, что говорилось пять минут назад, говорится в настоящий момент и должно быть сказано в последующий промежуток времени. Но должен заметить, что поразительная бессвязность отличала все пресс-конференции с участием российских представителей.