Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Вряд ли что лучше отражает суть Олимпийских игр, чем заливочная машина, которая бесстрастно слизывает со льда следы тяжелейшей тренировочной работы и готовит его к новым баталиям. Когда тяжелое мокрое полотно безостановочно ползет по льду, выравнивая бугорки и выбоины, невольно задумаешься: именно так Игры нивелируют все предыдущие титулы и опыт, ставя на один уровень заслуженных, все испытавших в спорте бойцов и совсем зеленых новичков, не представляющих себе, что такое - Олимпиада.

Здесь все с чистого листа. И главная задача - именно здесь и сейчас любой ценой вписать в него свое имя.

Трехкратный олимпийский чемпион Александр Карелин сказал однажды: «Спорт - это не что иное, как узаконенное, морально оправданное проявление высшей степени эгоизма. Когда спортсмен выходит на старт, его совершенно не волнует, что кто-то еще хочет стать первым».

Для Олимпийских игр это высказывание справедливо вдвойне. Здесь интересны лишь те, кто бьется за золото. Остальные - не более чем аутсайдеры. Есть, естественно, немало стран, чьим лозунгом еще много лет будет оставаться бессмертное: «Главное не победа, а участие!» Но не могу не вспомнить смешной и в то же время предельно красноречивый факт: в Атланте правительство Филиппин - государства, ни в одном виде спорта не претендующего даже на попадание в финал, пообещало миллион долларов тому, кто станет первым в стране олимпийским чемпионом.

Надо ли говорить, под какой чудовищный пресс попадают на Играх те, от кого ждут победы?

Чтобы понять это, достаточно было приехать в ледовый центр, где состязаются фигуристы, на первую тренировку мужчин-одиночников, когда на лед вышли Евгений Плющенко и Алексей Ягудин. Тренировка и без этого была особенной. Первая проба соревновательного льда (до этого спортсмены могли кататься лишь в тренировочном комплексе), первый совместный выход перед судьями и публикой, первая демонстрация Евгением новой произвольной программы - «Кармен», которую до этого никто не видел.

У фигуристов есть термин - выиграть тренировку. То есть публично - глаза в глаза - перепрыгать своего соперника, превзойти во всем, в чем можно. Часто на таких тренировках бывает гораздо интереснее, чем на соревнованиях. Именно здесь можно увидеть прыжки и элементы, недостаточно стабильные для того, чтобы включать их в программу официальных турниров, но вполне отработанные, чтобы заранее деморализовать соперников.

Одну из таких тренировок мне удалось увидеть два года назад на чемпионате мира в Ницце. Ягудин тогда был в настолько идеальной форме, что ему удавалось все: четверные прыжки по отдельности и в каскадах, сумасшедшие по скорости шаговые комбинации...

На первой тренировке в Солт-Лейк-Сити ничего этого не было и в помине. Ни у него, ни у Плющенко. Своим поведением на льду эти двое скорее напоминали двух матерых хищников, не делающих ни единого лишнего движения, не проявляющих эмоций, а лишь выжидающих момента для главного броска. И понимающих, что этот момент наступит уже во вторник.

За два дня до воскресенья - то есть первого проката произвольных программ в Ice Center - Алексей Мишин приглашал журналистов на первый показ их с Плющенко совместного творения. Мол, приходите - специально для вас покажем наиболее интересные кусочки.

С точки зрения постановки программа, безусловно, удалась. Евгений катался размашисто, мощно, великолепно сочетая быстрые и медленные части. Не было лишь прыжков. Судя по всему, их и не планировалось показывать. Кое-что Плющенко пробовал по отдельности, как, впрочем, и Ягудин. И оба покинули лед, оставив у зрителей ощущение недосказанности.

Впрочем, они добились эффекта: интерес публики к тому, что будет происходить под сводами олимпийского катка 12 и 14 февраля, вырос в геометрической прогрессии. Человечество всегда жаждало крови. Соперничество же таких гигантов, как два российских одиночника, бескровным не бывает никогда.

На этом фоне тренировка группы, в которой катались американцы, прошла на редкость невыразительно. На Играх бывает все, но как-то до сих пор не укладывается в голове, что кому-либо окажется по силам вклиниться в беспощадную российскую разборку.

Хотя, с другой стороны, кого не стоит сбрасывать со счетов, так именно американцев. Честно говоря, я так и не поняла, что имел в виду тренер Тимоти Гейбла, известнейший специалист Фрэнк Кэролл, когда сказал, что не в восторге от той хореографии, которую демонстрируют русские. Еще работая с Мишель Кван, американец всегда отличался любовью к сложным музыкальным произведениям, далеко не всегда доступным для массового понимания. Другое дело, что Кван, имеющая помимо идеальной техники абсолютный музыкальный слух, умела блистательно воплощать тренерские задумки и справляться с музыкой. До начала сотрудничества с Кэроллом Гейбл не умел ничего, кроме как прыгать, причем достаточно коряво, хоть и стабильно, с хорошей скоростью вращения. Сейчас же изменился настолько, что об этом не просто заговорили все, но всерьез стали воспринимать фигуриста как претендента на одну из медалей.

Татьяна Тарасова, с которой я разговорилась на эту тему, заметила, впрочем:

- Думаю, Гейбл еще не раскрылся как фигурист. Гораздо сильнее, на мой взгляд, Тодд Элдридж. Он изумительно владеет коньком, катается и вращается на огромной скорости, очень атлетичен, обладает великолепными физическими кондициями. Не помню, чтобы он снижал скорость, докатывая программу, как это вынуждены делать многие. И всегда подбирает музыку именно под этот атлетический стиль. Его катание - катание очень сильного человека. Не говорю уже о том, что такое долголетие в спорте требует большой работы и больших жертв. Не уважать этого и не ценить нельзя. Что же касается Майкла Вайсса, у него в прошлом году была очень тяжелая травма - перелом ноги. На чемпионате мира он выступал травмированный. В Солт-Лейк-Сити я его еще не видела. Но слышала, что он набрал хорошую форму. Значит, с этим придется считаться.

В воскресенье вечером, сидя в пресс-центре за сутки до первого финала, мне оставалось лишь позавидовать тем, кто будет читать этот репортаж и знать, чем закончились состязания пар. Поскольку ожидание результата ложилось выматывающим нервным грузом на всех, кто так или иначе имел отношение к российской команде. Впрочем, думаю, и к канадской тоже. Перед короткой программой Джеми Сале и Давид Пеллетье, ничуть не лукавя, сказали журналистам, что намерены кататься сами для себя - и получать удовольствие от выступления. Получилось это блестяще. И можно было смело утверждать, что фигуристы действительно не нервничали, если бы не заключительный миг, когда Джеми по обыкновению откинулась на партнера и именно от волнения не рассчитала силы. Давид же, тоже от волнения, не сумел ее удержать, и они вдвоем рухнули на лед.

Падение было обыграно блестяще: далеко не все поняли, что концовка - с весьма артистическим распластыванием по льду вовсе не была запланирована. Что ж, бывает. Первая Олимпиада. В конце концов все до сих пор помнят, как на последней секунде олимпийского проката в Нагано - на своих первых Играх - нелепейшим образом споткнулся и упал Антон Сихарулидзе. За четыре года, прошедшие с тех времен, Бережная и Сихарулидзе сумели выиграть в фигурном катании все, что только можно. С точки зрения затраченных сил и завоеванных наград, во всем парном турнире в Солт-Лейк-Сити нет более достойных претендентов на золото.

Если бы только все это имело хоть какое-то значение...