Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Журналисты любят сравнивать одну Олимпиаду с другой. Вспоминать, к примеру, как по-домашнему уютно было в Лиллехаммере и как неорганизованно - в Атланте. Какие ужасающие пробки преподносило зимнее Нагано, и как восторженно бросались помочь гостям волонтеры австралийского Сиднея... Вот только когда в интервью или случайной беседе напоминаешь о каких-либо олимпийских деталях тренеру или спортсмену, реакция почти всегда однозначна: «Да-а?!»

Они, как правило, не помнят ничего. За исключением собственного старта. Если бы мне предложили одной-единственной фразой сформулировать, что представляет собой спортсмен на Играх, я бы сказала так: «Абсолютная концентрация на собственном состоянии».

Хорошо помню, как Александр Попов, который выиграл в Атланте два золота и стал четырехкратным олимпийским чемпионом, сказал там: «Мне говорили, что, когда я выходил на старт, публика бесновалась, свистела и топала - она жаждала моего, неамериканца, поражения. Но я не видел и не слышал этого. Словно был в коконе, изолирующем меня от всех и вся. Даже слова тренера порой доносились, как из тумана. Но мне уже и не нужно было ничего говорить».

Вспомнила я об этом вчера, после поездки на биатлонно-лыжный стадион в Солт-Лейк-Сити. Общаясь с корреспондентами, тренеры умоляли об одном: «Не трогайте ребят. Они, конечно, не откажут в интервью, но поймите правильно: даже мы стараемся лишний раз их не дергать».

Говорят, с домиков, где обосновались спортсмены, в целях маскировки от прессы временно сняты российские флаги. Трехкратная олимпийская чемпионка Нагано Лариса Лазутина, которая как никто другой умеет отрешаться от всего мира во время соревнований, вообще предпочла поселиться в персональном домике. Это не каприз. Олимпийское золото стоит жертв. И - плевать, что о тебе напишут обиженные неприступностью журналисты!

Впрочем, об этом скорее всего никто не задумывается. Лишние эмоции остаются снаружи невидимой окружающим, но непробиваемой оболочки.

Чемпионам на Играх всегда сложнее, чем дебютантам. Дело даже не в том, что титулы - тяжелая ноша сама по себе. Гораздо больше мешает непрерывное внимание окружающих, необходимость давать автографы, фотографироваться с болельщиками, улыбаться в камеру, говоря дежурные слова. Даже вынос флага собственной страны на параде открытия - миссия, которую доверяют самому достойному, - является одновременно чудовищным испытанием. Не случайно на Играх в Сиднее знаменосцем не был избран трехкратный олимпийский чемпион Александр Карелин. Для этого борцу пришлось бы приехать в Олимпийскую деревню значительно раньше и заведомо попасть в обстановку повышенного стресса.

Еще в Москве было известно почти наверняка, что знамя сборной России в Солт-Лейк-Сити понесет чемпион мира Павел Ростовцев. И лишь за считанные дни до церемонии спохватились: приезжать в город из «Солдатского оврага» загодя, стоять на параде и затем возвращаться обратно - это потребует как минимум восьми часов. Дай Бог, чтобы повезло с погодой и не было ни ветра, ни дождя, ни пронизывающего холода. Потому что через три дня - старт. И помешать может любая мелочь.

Карелин однажды сказал: «Надо уметь быть в состоянии тотальной готовности ко всему. К неудобным стадионам и плохой погоде. К тому, что не придет автобус или отключат электричество. К придирчивости судей и дотошности секьюрити. К землетрясению, наконец».

Наверное, бессмысленно ждать подобного максимализма от всех, кто выступает за российскую сборную в Солт-Лейк-Сити. Тотальная готовность - явление штучное, требующее от спортсмена больших жертв. Но именно это качество объединяет всех великих чемпионов.