Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Олимпиада, завершившаяся вчера красочной церемонией на главном стадионе страны, наверняка оставит у каждого ее участника свои, совершенно особенные воспоминания. Для меня эта Олимпиада – тренерская

Первое сообщение, которое я обнаружила в своем ноутбуке едва добравшись до стола на пресс-трибуне «Мараканы», было от Амины Зариповой, подопечная которой Маргарита Мамун днем ранее стала обладательницей личного золота в турнире гимнасток-художниц. Сразу после финала я отправила тренеру поздравление, совершенно не рассчитывая на ответ: в таких случаях сообщений валится слишком много, чтобы суметь прочитать их за сутки.

«Спасибо, спасибо, спасибо!!!» - стояло на экране. И чуть ниже: «Я такая счастливая! Не верю! До сих пор – не верю!»

Для Зариповой это была первая тренерская Олимпиада. Двенадцать лет назад на Играх в Афинах точно так же ликовала Татьяна Данченко, две спортсменки которой, две «золотые» Анастасии – Давыдова и Ермакова - впервые стали олимпийскими чемпионками в синхронном дуэте. Через четыре года они же забрали золото Пекина, а в Лондоне на верхней ступени пьедестала их сменили Светлана Ромашина и Наталья Ищенко, выигравшие состязания дуэтов и в Рио тоже.

На следующий день после блистательной во всех смыслах победы девчонок мы вместе с Данченко смотрели с трибуны групповой финал, и она говорила:

- Ненавижу дни, которые сейчас начнутся. Будут приемы, чествования, премии, подарки, всевозможные приглашения, но все это будет для спортсменов, не для нас. Такие моменты как-то очень болезненны, хотя казалось бы давно пора привыкнуть. Просто по человечески обидно: идешь, идешь, карабкаешься, тащишь за собой спортсменов...

Суть тренерской профессии лучше всего сформулировал в Рио тренер женской гандбольной команды Евгений Трефилов, добравшийся, наконец, до заветной олимпийской победы после тридцати с лишним лет работы в спорте. Фраза мгновенно стала «мемом», разлетевшись по сотням сайтов и изданий: «Ползешь, ползешь, ползешь в гору, а там, на вершине, даже одуванчиков нет...»

Спортсмены, идущие к своей первой золотой олимпийской награде, свято уверены в том, что на вершине их ждет нечто невероятное: сказочной красоты рассвет, вселенная, лежащая под ногами, волшебное вино из тех самых пресловутых одуванчиков, наконец. Им только предстоит узнать о том, что дорога с олимпийской вершины всегда ведет вниз, и возможно что выиграв, кто-то из чемпионов даже слегка обидится на судьбу: «Думал, случится что-то невероятное, а ничего не произошло...».

Классным тренерам иллюзии как правило несвойственны. Они все прекрасно знают и про вершину, и про одуванчики, и про то, что победа – отнюдь не начало новой жизни, а всего лишь конечная точка прежнего пути. Просто спортсмен, получив вожделенную медаль, может вообще уйти из спорта, использовав награду, как трамплин, а тренер в лучшем случае пойдет на новый виток – с новыми подопечными.

В этом смысл их жизни, и не нам судить, стоит ли большой спорт тех жертв, что приносит ему на алтарь тренерская братия. Это они, а не мы, горстями глотают таблетки, спрятавшись от своих спортсменов в раздевалках, и на их, а не на наши сердца ложатся рубцами перенесенные на ногах инфаркты.

Главный тренер женской волейбольной сборной Николай Карполь получил инфаркт из-за того, что его команде на Олимпийских играх в Сиднее досталось серебро. Главного тренера российских лыжников Александра Грушина едва успели снять с рейса из олимпийского Солт-Лейк-Сити: у него прямо в самолете открылась язва желудка. Прямо на трибуне, наблюдая за игрой своей команды умер в мае 2002-го великий футбольный тренер Валерий Лобановский. На чемпионате мира по фигурному катанию скончался в 1997-м легендарный итальянец Карло Фасси, и перечень этих трагедий можно продолжать долго.

Великие тренеры - совершенно особая категория людей. На первый взгляд – все они предельно жесткие, непоколебимые в собственной уверенности люди. Не боящиеся ни самых рискованных решений, ни ответственности за них. Отнимающие много крови и нервов как у противников, так и у самых близких людей. И неизменно дающие максимальный результат тогда, когда это больше всего нужно. Из этой породы - Трефилов, Данченко, Татьяна Покровская, Ирина Винер, Виталий Петров, который вывел на золотой уровень в прыжках с шестом уже третьего за свою карьеру спортсмена – пусть не российского, бразильца Тиагу да Силва.

Для меня Игры в Рио – прежде всего их Олимпиада, но не только. Это Игры, которые принесли первое тренерское золото пятикратной чемпионке мира Амине Зариповой и возможно окончательно определившие ее судьбу. Хочется верить, что долгую и счастливую. Это Игры Виктора Михайловича Кузнецова, когда-то представившего миру Александра Карелина, а ныне – Романа Власова, завоевавшего на борцовском ковре уже второе золото. И совершенно неважно, что тренер не сумел приехать в Бразилию.

Невозможно не вспомнить и о том, что Рио стало золотым дебютом сразу для двух главных тренеров российских команд: двукратного олимпийского чемпиона по фехтованию Ильгара Мамедова, и обладателя двух золотых олимпийских медалей в пятиборье Андрея Моисеева. Пусть ни у того, ни у другого нет личных учеников. Важно другое: что вот так, сразу на максимальную высоту была установлена в их тренерской жизни планка притязаний.

А еще это Игры, наотмашь хлестанувшие Владимира Алекно и оставившие без медалей его волейбольную дружину. Но мы ведь помним и Лондон тоже, правда? Такие воспоминания вообще намертво вгрызаются в память – как бразильского образца женский российский гандбол, ставший для всех нас не только символом Игр в Рио, но и символом тренерской преданности своему делу.

Сидя на трибуне великой «Мараканы» и проживая вместе со стадионом заключительные аккорды олимпийского праздника я думала и о том, что тренеры почти никогда не ходят на церемонии закрытия - у них на это просто не хватает сил. Да и не их это праздник – так уж повелось. В минуты сокрушительного успеха мир готов носить на руках исключительно их питомцев, стараясь таким образом хотя бы вскользь прикоснуться к великому олимпийскому чуду.

Тренерам нужно просто пережить этот период. Спрятаться ото всех, прийти в себя, зализать раны. И начать все сначала.