Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Четыре года назад – в Лондоне, когда все мы поздравляли Илью Захарова с такой невероятной и оттого по-особенному ценной победой, Евгений Кузнецов стоял в стороне: облокотившись на парапет трибуны, и на него было больно смотреть. На тех Играх он не попал в финал, и Захаров, рассказывая о пережитых эмоциях, то и дело бросал взгляд на партнера. Словно стыдился радоваться при нем своему золоту.

В Рио наступило дежавю: Илья с большим трудом пробился в полуфинал, но там случилось непредвиденное: за свой винтовой прыжок – не самый сложный и совершенно понятный по исполнению, прыгун получил нулевую оценку: а всего-то – неудачно наскочил на трамплин. И все было кончено.

Не знаю, что чувствовал в этот момент Кузнецов. Но совершенно уверена, что олимпийскому чемпиону сочувствовали все, кто был в бассейне. Американский комментатор Синтия Поттер (она была третьей на Играх-1976 в Монреале) закусив губу с трудом сдерживала слезы: прекрасно понимала всю степень пережитого Захаровым унижения. Понятно, что в прыжках бывает всякое. По-хорошему, Захаров был обязан биться за место в финале даже с нулем: лидеров и тех, кто зацепился за финал на последних местах, обычно разделяет куда большая сумма, чем та, что возможно получить за одну попытку. Пример, собственно, был перед глазами: лидера полуфинальной серии китайца Цао Юаня и Джека Лоу, вырвавшего-таки последнюю двенадцатую вакансию, разделили ровно сто баллов. И англичанин, уверена, со всем возможным красноречием в глубине души благодарил тех, кто когда-то придумал нынешние прыжковые правила. А именно – тот пункт, который гласит, что в зачет идет только финальный результат. Все предыдущие – так, разогрев перед главным выходом.

Захаров же остался 18-м. На том самом месте, с которым днем раньше вошел в полуфинал.

Задавать какие бы то ни было вопросы спортсмену не поворачивался язык. Если кого и хотелось попросить о комментарии, так это главного тренера Олега Зайцева: услышать объяснения, ради чего он обрек олимпийского чемпиона – при всей его очевидной неготовности к выступлению – на весь этот позор? И почему лишил честно заработанного шанса чемпиона России Евгения Новоселова? Он оказался бы в Рио менее конкурентоспособным? Сомневаюсь...

Наблюдая за чудовищно беспомощными выступлениями российских прыгунов с самого начала Игр, думалось, на самом деле, об одном: что нужно любой ценой возвращать в Россию бывшего главного тренера Алексея Евангулова. С его новым и главное – победным зарубежным опытом, с прекрасным знанием российской действительности и умением ладить с людьми, а главное – с пониманием, что истинное величие тренеру создают его спортсмены, а не начальственное кресло.

Впрочем, когда начался финал, стало не до рассуждений о том, как спасти, и как обустроить. Кузнецов ринулся в свой решающий бой.

Ринулся в него и Лоу, заваливший в полуфинале три попытки из шести. После трех раундов, разделивших финал на две равные части, англичанин шел вторым – за китайцем, проигрывая тому 12 баллов. Российский спортсмен, к сожалению, откатился на седьмую позицию: сложнейший винтовой прыжок, который Евгений более года пытался себе подчинить, так и не принес спортсмену желаемого результата. И разрыв с китайцем составил на этом этапе 47,65 – неберущееся расстояние.

Элемент изначально был слабым звеном. Его, конечно же, совершенно не стоило вообще включать в олимпийскую программу: цепляться за коэффициент 3,9, чтобы получать суммы порядка семидесяти баллов – абсолютно неоправданное в прыжках в воду занятие, авантюра. Тем более что комбинация крайне редко удавалась спортсмену в тренировках и была провалена в синхронном финале. Евгений почти вытащил из злополучных «трех винтов» тот максимум, на который был способен, но сумма в очередной раз оказалась посредственной – 68,25. При том что лидеры получили под сотню.

С другой стороны, нельзя сказать, что попытка стала совсем уж провальной. Это говорило о том, что спортсмен находится в неплохой форме и готов продолжать борьбу.

Доказательства последовали уже в четвертом раунде, после которого Кузнецов поднялся с седьмой позиции на четвертую, вплотную приблизившись к «медальной» зоне. Той, где вполне реально было бороться за бронзовую медаль. Тем более что у украинца Ильи Кваши пятый из его прыжков имел совершенно нехарактерный для мужских прыжков коэффициент трудности – 3,0, в то время как у россиянина он составлял в этом раунде 3,5.

Воспользоваться этим преимуществом Евгений, увы, не сумел. Этот момент и стал определяющим, причем не только для двух представителей постсоветского пространства, но и для Германии: на третью позицию одним скачком вырвался Патрик Хаусдинг, как раз в этом раунде заработавший за свою попытку почти сто баллов, после чего вопрос с бронзой можно было считать окончательно решенным.