Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Олимпийская чемпионка Лондона Алия Мустафина сумела добавить к своей коллекции еще одну уникальную награду: как и четыре года назад она стала в четверг обладательницей бронзовой медали в абсолютном первенстве

В ожидании выхода своей спортсменки на помост мой сосед по журналистской трибуне развлекал себя общением в соцсетях. Там рекламировали диеты, продавали машины, хвастались отпускными поездками и назначали друг другу свидания. А на бревне олимпийской арены Рио в это самое время работала Алия Мустафина.

Иногда мне кажется, что бревно – это не просто снаряд. А символ всего, что только может существовать в гимнастике. Воплощение абсолютного самоотречения, готовности сознательно и на многие годы свести все многообразие окружающей жизни к узенькой десятисантиметровой полоске под ногами. И создать на этой полосочке свою собственную жизнь - с радостями и слезами, болью, обидами и преодолениями. Насколько захватывающей и интересной окажется эта жизнь для окружающих – это уж как получится…

Бревно стало для сильнейшей группы главным снарядом, решающим. На него Мустафина выходила имея лучшую сумму по итогам уже состоявшихся двух выступлений. В опорном прыжке и брусьях российская спортсменка выжала из себя все, что могла, и это оказалось на 0,034 больше, чем у Симоны Байлз – фаворита.

Американка в каком-то смысле тоже являла собой гимнастический символ, причем не страны, а целого континента. В великой гимнастической истории она стала первой афроамериканкой, сумевшей одержать на мировой арене абсолютную победу. Плюс – за ней стояла богатейшая по медиа-меркам душераздирающая жизненная история: в детстве Симону бросили окончательно опустившиеся родители, но девчушке повезло остаться не в приюте, а среди родных людей: ее усыновили бабушка с дедушкой.

Впрочем, вся эта история не стоила бы выеденного яйца, не добейся гимнастка столь впечатляющих успехов на гимнастическом помосте.

Думаю, что Алия сама прекрасно понимала, готовясьвыйти на свой третий по счету снаряд, что ее преимущество эфемерно. Что базовая оценка в оставшихся дисциплинах дает неоспоримое преимущество Байлз, что та моложе, здоровее, азартнее, что это – по всем параметрам ее Олимпиада, причем по совершенно объективным и справедливым причинам. Не случайно и титулами в свои 19 лет Симона оказалась увешана, как новогодняя елка: десять высших мировых наград, три из которых завоеваны в абсолютном первенстве на трех чемпионатах подряд. Уже – олимпийская чемпионка Рио в командном зачете. Абсолютно уверенная в себе и на самом деле - непобедимая. Из другой, как говорится, галактики.

Но только разве всем нам от этого было легче?

А может быть Мустафина вообще не думала ни о чем, кроме своего выступления. Не смотрела на табло, где стремительно менялись цифры, не видела и не хотела видеть соперниц, и даже традиционно не опекала малышку Седу Тутхалян: многоборье – это все-таки битва за свою собственную жизнь, любые эмоции здесь только мешают.

Мир в тот решающий момент в прямом смысле сузился для великой спортсменки до тонкой десятисантиметровой ленточки под ногами. Все, оставалось сделать – это отрешиться от всего на свете и по-возможности хладнокровно пройти эту бревенчатую многоборную «милю» - возможно, последнюю в карьере.

Оценка получилась удручающе низкой. Предельная осторожность спортсменки (а как было иначе?) привела к тому, что более длинные, чем обычно, паузы между элементами нарушили целостность связок, в связи с чем базовая оценка неуклонно поползла вниз.

Байлз же благодаря безупречному выступлению вырвалась вперед сразу на полтора балла, досрочно решив судьбу главной гимнастической золотой медали.

На второй позиции Мустафина удержалась, но ее уже совсем плотно преследовала еще одна американка – Александра Райзман. Если не королева вольных упражнений (этот титул, похоже, на всю свою карьеру вперед за собой застолбила Байлз), то наследная принцесса – точно.

Я могла бы сейчас найти много слов, объясняющих, что Мустафина совершила в этом финале невозможное, завоевав бронзу. Могла бы наверное объяснить, почему след, который Алия уже оставила в истории, еще долго будет вспоминаться, как пример несокрушимого мужества и несокрушимого же характера. И традиционно добавить, как всегда добавляют при прощаниях с легендами, что всем нам только предстоит понять, как много с уходом Алии потеряет гимнастический мир. Причем не только российский.

Но в тот момент, когда Мустафина самозабвенно танцевала на ковре, прощаясь с залом и заставляя его плакать, я думала совершенно не об этом. А о том, что не так много гимнасток способны развернуть тонкую полосочку своей гимнастической жизни до размеров широченного, расцвеченного всеми красками ковра на глазах всего мира. И заставить этот мир замереть в немом восхищении.