Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

В один из заключительных дней Игр компания Omega организовала специальное мероприятие, на которое были приглашены самые выдающиеся пловцы мира. Именно там пятикратный олимпийский чемпион Сиднея и Афин Иен Торп дал эксклюзивное интервью корреспонденту «СЭ».

Менеджер Omega по работе с прессой предупредила меня с утра, что в павильоне компании нужно быть за полчаса до назначенного срока. «Ваше интервью с Иеном Торпом назначено на 16.10. Еще через два с половиной часа – интервью с Майклом Фелпсом. Только учтите, что в перерыве вы не сможете покинуть здание. Иначе велика вероятность, что служба безопасности не впустит вас обратно. Слишком велик ажиотаж вокруг мероприятия», - добавила она.

Возле павильона Omega я увидела четырехкратного олимпийского чемпиона Александра Попова с супругой. Мы вместе вошли вовнутрь, поднялись на второй, оцепленный охраной этаж, и тут я слегка растерялась: за столиком, к которому мы направлялись, собственной персоной восседал Торп.

Мы и раньше неоднократно пересекались на соревнованиях, на которых выдающийся австралиец выступал в составе сборной Зеленого континента, но я прекрасно понимала, что в суматохе непрерывных рекламных акций пловец вряд ли вспомнит, с кем из журналистов общался во времена своей былой славы. А значит, наивно рассчитывать, что запланированный разговор с Торпом растянется более, чем на десять заранее оговоренных регламентом минут.

Тем не менее я попросила Попова: «Можете на всякий случай официально меня ему представить?»

- Нет проблем, - улыбнулся Александр. И, подойдя к столику, сказал: «Знакомься, Иен. Это – Елена. Она - олимпийская чемпионка. Представляешь, прыгала с 10-метровой вышки».

- С десяти метров? – недоверчиво переспросил Торп. – Круто… Присаживайтесь. Хотите кофе? Вам какой принести?

- Вообще-то кофе попить я вряд ли успею. У меня запланировано интервью.

- У меня тоже, - отозвался Торп. – С русской журналисткой, кажется. Только вот времени точного не знаю.

- Вам-то откуда это известно?

- Потому что это интервью вам предстоит давать мне.

Пловец выглядел искренне удивленным. «Алекс, - обернулся он к Попову. – Это правда? Она - журналист?» Услышав утвердительный ответ, Торп взглянул на часы.

- Ну, кофе выпить мы успеем по-любому. Так какой?

Пока мы пили кофе, я успела выяснить, что называть пловца следует Иен - с ударением на первом слоге, а вовсе не Йан, как привыкли считать российские журналисты. Попов подтрунивал над Торпом:

- Ты часы-то какие нацепил? Omega Seamaster? Ну-ну... У меня? Да, так, просто Swatch. В смысле - Swatch Group. - С этими словами Попов слегка поддернул рукав пиджака и с видимым удовольствием продемонстрировал Торпу роскошный Blancpain.

Разговор быстро переключился на профессиональную тему: два чемпиона принялись воодушевленно обсуждать одну из основных тем плавательного турнира Игр – современные скоростные комбинезоны.

Несколько минут спустя появилась распорядительница, которая с некоторым удивлением оглядела вся нашу компанию и пригласила меня следовать за ней. Торпа увели в другую сторону.

Комнатка для интервью оказалась совсем небольшой. Крошечный диванчик с одной стороны, два кресла - с другой. В одном из этих кресел уже сидел пловец. Увидев меня, подмигнул: «Знакомиться еще раз будем?»

Но уже было не до шуток. Время пошло.

- Насколько тяжело вам далось решение закончить плавать, Иен?

- Это было и трудно, и легко. Как только я сумел объять своими мозгами тот факт, что спорт для меня закончился, и принял решение уйти, то сразу испытал какое-то внутреннее облегчение. Мне было легко с этим смириться, поскольку я понимал, почему такое решение принял. Но тот период, который подвел меня к этому, оказался тяжелым. Я совершенно не представлял себе, как выглядит мир, в котором нет плавания. Боялся его, не понимал, как буду в нем жить. Вместе с этим я отчаянно пытался разобраться в причинах, которые столько лет заставляли меня плавать, и причинах, по которым я больше плавать не мог. Понять все это моими мозгами было непросто.

- Вам не приходило в голову просто как следует отдохнуть, а потом вернуться в басейн?

- Видите ли в чем дело... Когда я был совсем маленьким, я до безумия любил плавать. Но со временем начал понимать, что быть пловцом означает довольно много вещей, о которых я раньше не подозревал. И далеко не все они мне нравились. Я ведь ушел не потому, что устал. Точнее, не это было главной причиной. Я просто перестал любить то, чем занимаюсь. Любовь прошла, понимаете? И уход был единственной возможностью попытаться ее вернуть.

- Вполне. Сейчас я регулярно плаваю и получаю от этого процесса то же удовольствие, что и раньше.

- Что вы чувствовали, когда в первый раз после окончания карьеры присутствовали на соревнованиях в качестве зрителя?

- Ощущения были странными. Это был чемпионат мира в Мельбурне. Соревнования проводились поздним вечером, как это и должно быть. Не то, что вся эта утренняя чепуха, как на этих Играх. Я сидел на трибуне, смотрел все заплывы и почему-то очень сильно нервничал. Волновался гораздо больше, чем если бы плыл сам. До сих пор помню, как сидел на самом краю сиденья, вцепившись в него руками и подавшись вперед всем телом. Я замечал все мелочи, все ошибки. Иногда, глядя на того или иного пловца, хотелось заорать: «Что же ты делаешь!!!». Все это было полной противоположностью тем ощущениям, которые я переживал сам, когда выступал. Странное чувство.

Правда, больше я этого не испытывал. На следующий день в газете вышла та самая статья, в которой меня пытались обвинить в том, что я принимал стероиды, и я, когда прочитал ее, был в таком шоке, что соревнования сами по себе ушли на второй план. Я по-прежнему приходил в бассейн, но чувствовал себя совсем иначе. Просто тупо смотрел, как плавают туда-сюда. А думал совершенно о другом.

- Вам удалось увидеть плавательный турнир в Пекине?

- На соревнования по плаванию я приходил регулярно. Правда, только на полуфинальные и финальные заплывы.

- И как вам результаты?

- Не удивляют. Я уже объяснял Алексу (Попову – прим. Е.В.), что стараюсь смотреть на происходящее более масштабно. Как на эволюцию вида спорта. В плавании периодически появляются люди, которых я бы назвал первопроходцами. Они поднимают планку так высоко, что человечеству приходится ахать и задаваться вопросом: неужели люди действительно способны плавать так быстро?

Постепенно к этому уровню подходят и другие. Потом вновь следует чей-то прорыв. В Пекине его сделал Майкл Фелпс. Да и не только он. Но мне кажется, что мы почти вплотную подошли к тому моменту, когда количество мировых рекордов начнет снижаться, а может быть, и вовсе затормозится на какое-то время. Может я не прав, но это моя точка зрения. Мне кажется, что спорт в этом отношении не сильно отличается от того, что происходит, например, в науке или культуре. Там ведь тоже прогресс витками идет.

- Чем вы сейчас занимаетесь?

- Ничем таким, что можно было бы написать в графе «профессия», когда приходится заполнять в аэропортах иммиграционные анкеты. Поэтому я вообще ничего не пишу: никакой профессии у меня нет. Но при этом я занимаюсь множеством разных вещей. Сейчас учусь в университете, запустил частный бизнес в Китае связанный с инвестициями, экспортом зерна. У меня есть множество проектов со спонсорами, деловые интересы в других регионах Азии. Появилось значительно больше времени для того, чтобы заниматься благотворительностью. Раньше я говорил, что плавание занимает 90 процентов моей жизни, а все остальное – 10. Теперь наоборот.

- Со своими бывшими тренерами вы отношения поддерживаете?

- Да, с обоими. И с Дагом (Даг Фрост – первый тренер Торпа – прим. Е.В.) и с Трейси (Трейси Мензье – ассистентка Фроста, к которой Торп перешел в 2002-м – прим. Е.В.) Трейси живет в соседнем от моего доме. У нее только что родился второй ребенок и я часто захожу в гости, на него посмотреть. Эти люди останутся частью моей жизни навсегда. Быть тренером - очень непростое занятие. Ты отдаешь большую часть своей жизни для того, чтобы помочь кому-то другому реализовать его возможности. Это, как мне кажется, самый самоотверженный поступок, на который способен человек.

- Плавание в глобальном смысле этого слова сейчас занимает какую-то часть вашей жизни?

- Не уверен что мне этого хочется. По крайней мере сейчас я такой потребности не чувствую. Да, я горд, что мой вид спорта привлекает столько внимания на Олимпиадах, думаю, что большой толчок ему дали Игры в Афинах, а здесь, в Пекине, этот интерес вышел на еще более высокий уровень благодаря тем результатам, которых достигли пловцы, включая Майкла Фелпса. Я хотел бы, чтобы эта тенденция продолжалась. Но своего участия в процессе в каком либо качестве я пока не вижу.

- Остается радоваться, что о вашем славном прошлом нам регулярно напоминает Omega, организуя мероприятия, подобные сегодняшнему. Кстати, что у вас за часы, которые вы с такой гордостью демонстрировали Попову?

- Seamaster. Это новая модель, которая кажется мне лучшей из тех, что были до нее. Во всяком случае, мне так кажется. Конкретно этот хронометр - один из 57-ми экземпляров, которые были выпущены. Я бы сказал, что эта модель сделана для больших любителей часов. Нужно прилагать усилия, чтобы за ними ухаживать.

- Сразу видно знатока. Сколько у вас всего пар часов – сто? Двести?

- Вы с ума сошли! Это же не значки... Хотя, могу попробовать столько собрать.

– Помню, перед Играми в Атланте один из представителей Omega всерьез намеревался уговорить Попова проплыть стометровку в часах этой фирмы. Вам подобных предложений не делали?

- Нет. Это противоречит правилам: нельзя носить хронометр во время соревнований. Есть прибор, который мы используем во время тренировок, который помогает рассчитывать количество гребков на каждом отрезке дистанции. Но в соревнованиях запрещен и он. Так что если бы Алекс надел часы, его могли бы дисквалифицировать. Он надел их, кстати?

- Ну я же говорю, что это исключено.

- Попов мне как-то сказал, что с тех самых пор, как закончил плавать, он почти не ходит в бассейн, терпеть не может хлорированную воду, и что в его собственном доме бассейна не будет никогда в жизни.

- Это нормально. Все бывшие пловцы говорят, что ненавидят воду. Я в этом отношении, наверное, не типичен. Мне нравится плавать. Правда, я решил, что не буду использовать плавание в качестве физических упражнений: мне вполне хватает того часа, который я ежедневно провожу в тренажерном зале. Плаваю я лишь тогда, когда нахожусь под стрессом и сильно напряжен. Вот в этом случае я с удовольствием прыгаю в воду, откупываюсь 45 минут и вылезаю абсолютно спокойным и уравновешенным. Наверное, мне повезло: в Сиднее, где я живу, в какой бы точке города не находился, в десяти минутах всегда можно найти бассейн. Плавки у меня всегда при себе, так что остается лишь заплатить за вход.

- Заплатить?

- Представьте себе, иногда приходится это делать.

- Если уж вам так нравится плавать, может рискнете поучаствовать в чемпионате мира среди ветеранов?

- Ни за что. Я больше не хочу соревноваться. Просто не хочу, и все. Кстати, по возрасту мог бы – мне уже исполнилось 25 лет. Но жажды такой больше нет.

- Вы удовлетворили свое честолюбие полностью?

- В этом-то вся причина. Мне многие говорили: мол, если уйдешь, уже никогда не сможешь вернуться. И совершенно не понимали, что я не собираюсь возвращаться. Я достиг всего, что хотел, в 17-летнем возрасте и после этого плавал еще 6 лет. Это были хорошие шесть лет. Я сделал очень много невероятных вещей, о которых не мог мечтать, когда был ребенком. Поэтому ни о чем не жалею...

Десять минут, отведенные на беседу, истекли. Менеджер вывел меня из комнаты, отправив Торпа в другую сторону коридора. А через некоторое время мы вновь оказались за тем же столиком, где встретились до начала интервью. Торп принялся поддевать Попова:

- Алекс, как ты с ума не сошел, пока столько лет жил в Канберре? Я с ужасом вспоминаю, как однажды приехал туда на сбор. Было так скучно, что мы купили в магазине игрушечные пистолеты и все свободное время стреляли друг в друга, пока не подбили кому-то глаз.

- Мне скучно не было, - пожал плечами Попов. – У нас с Дашей дети были, так что скучать не приходилось.

- Ах да, я забыл. Но мне как-то в голову пока не приходило заводить детей. Хотя идея хорошая. Вот университет закончу...

Когда Торп в очередной раз принес всем кофе, я спросила:

- Иен, а зачем вам университет?

- Хороший вопрос, - задумался он. – Это никак не связано с будущей профессией. Более того, если бы мне сказали, что я должен во что бы то ни стало получить высшее образование, ни в какой университет я скорее всего не пошел бы. Мне вдруг просто захотелось учиться. И сейчас я получаю удовольствие от того, что заставляю работать свои мозги.