|
|
|
|
|
|||
22 августа 2008
Андрей Моисеев стал первым в истории российского пятиборья двукратным олимпийским чемпионом. Победитель пересек финишную линию конкура и быстрым движением ткнулся губами в шею доставшейся ему китайской лошади с игривой кличкой Хо-Хо. Так пятиклассник в первый раз украдкой целует девочку в полутемном зале кинотеатра. Вроде был поцелуй, а вроде и не было ничего. Может, и заметил кто, а может, просто показалось. Мимолетный поцелуй этот не давал мне покоя, пока пятиборцы на стадионе Олимпийского спортивного центра состязались в заключительном виде программы - беге. Уже после того, как Моисееву надели на шею золотую медаль, как завершилась его чемпионская пресс-конференция и журналисты гуськом потянулись к выходу со стадиона, я задержала олимпийского чемпиона: - Андрей, а лошадь-то вы за что целовали? - За то, что выдержала все мои над ней издевательства. - А что, пришлось издеваться? - Было дело... Пятиборье - это прежде всего лошади. Это аксиома, что бы ни говорили по этому поводу спортсмены. Лошадь лишила олимпийского золота в 1992-м Эдуарда Зеновку. Тогда, наблюдая за мытарствами выдающегося российского атлета, мы даже продиктовали в «СЭ» заголовок: «Барселонские лошадки предпочитают поляков». Зеновка был, пожалуй, первым из наших, кто мог бы на 12 лет раньше, чем Моисеев, повторить уникальное достижение шведа Ларса Холла, выигравшего две Олимпиады подряд - в 1952-м и 1956-м. Но и на следующих Играх в Атланте он без сил рухнул на дорожку всего-то за пять метров до финиша. Упав, бессознательно полз к черте - в надежде, что все-таки успеет пересечь ее первым. Не успел. Двукратным мог бы стать и Дмитрий Сватковский. Если бы не перегорел на своих первых Играх - в той же Атланте. Та Олимпиада запомнилась фантастическим организационным хаосом, но в этом имелось и преимущество: на стадионе, где проводился заключительный пятиборный кросс, журналисты безнаказанно пробирались к самой линии финиша. Именно оттуда один из моих коллег, который сам чуть не плакал от отчаяния, увозил вконец обессиленных Зеновку и Сватковского под ближайший душ на обычной грузовой тележке, брошенной на стадионе кем-то из волонтеров. А они не могли даже пошевелиться. Эдик, оставшийся вторым, и Дима, оставшийся четвертым. Финиш Сватковского в Сиднее я видела своими глазами. На том финале не было никого из российских журналистов. Они просто не поехали на стадион, посчитав, что у Сватковского, завалившего два первых вида пятиборной программы и не очень убедительно прошедшего третью дисциплину, нет и не может быть шансов. А он победил. И это было неимоверно красиво. Так же красиво финишировал в Афинах и Моисеев. Дебютант, темная лошадка, которого никто не воспринимал всерьез, он позволил себе невероятное пижонство - притормозил у трибуны с российскими болельщиками, взял у них флаг и побежал дальше, размахивая им. И вот - вторая победа в Пекине. На этот раз о флаге Моисеев подумал заранее. За сто метров до финиша его уже ждали с шелковым бело-сине-красным полотнищем. Он развернул его над головой и, держа в вытянутых руках, продолжал бежать по грязной, хлюпающей лужами дорожке под проливным и каким-то мутным китайским дождем. И не было в этот момент в мире картины ярче и светлее. - Каким образом вы сумели заставить себя все четыре года после Афин работать так тяжело, чтобы вот так легко победить сегодня? - спросила я его после финиша. Моисеев поднял на меня провалившиеся куда-то в глубь лица глаза и, чеканя слова, ответил: - Мне не было легко. Мне было трудно. Очень. ПЕНТАКАМПЕОН Тренер двукратного олимпийского чемпиона Андрей Тропин начал было отвечать в микст-зоне на вопросы, но тут над стадионом в честь его ученика зазвучал российский гимн, и Тропин взмолился: «Ребята, пойду я. Не могу на это не посмотреть». Из того, что тренер успел рассказать о Моисееве, следовало, что легкость, с которой чемпион преодолел трехкилометровую дистанцию заключительного кросса, родилась не в Пекине. А складывалась по крупицам все четыре года от одной выигранной Моисеевым Олимпиады до другой. - Мы очень много работали, - сказал Тропин. - Именно для того, чтобы здесь легко все сложилось. Могу сказать, что Андрей выполнил свою работу на сто процентов. Он должен был показать в каждом виде тот результат, на который готов. Отстрелялся в итоге выше личного рекорда, выиграл фехтование, проплыл несколько хуже, чем в Афинах (там Моисеев установил в этом виде олимпийский рекорд - 1.58,88. - Прим. Е.В.), но в Пекине совершенно другая вода. Холодная. Проплыть в таких условиях за 2.02,55 - это нормально. В конкуре тоже Андрей свой результат показал. Чилиец Кристиан Бустос, которому досталась та же лошадь, набрал на 156 очков меньше. Лабиринт, по которому пришлось бежать кросс, пусть останется на совести организаторов. 24 поворота на 180 градусов на трех километрах дистанции - это очень тяжело для высоких и мощных спортсменов. Но в беге Моисеев был готов здорово. И не проиграл бы никому, даже если бы бежать пришлось быстрее. ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Их было 36. Хотя на самом деле - двое. 23-летний чех Давид Свобода, которого российские тренеры считали наиболее опасным и быстропрогрессирующим соперником для олимпийского чемпиона, и сам Моисеев. Чех стал вторым в индивидуальном розыгрыше последнего мирового первенства в Будапеште. Там победил российский спортсмен - Илья Фролов, но первый же вид олимпийской программы сложился для него неудачно: Фролов выбил в стрельбе 178 очков, занял 22-е место, и эта неудача тут же убила его психологически. Свобода показал абсолютно лучший результат (191) и установил олимпийский рекорд, набрав в общей сумме 1228, в то время как Моисеев занял пятую позицию. Фехтование принесло победу Андрею, но и Свобода по-прежнему был неподалеку - третьим. Посерединке пристроился китаец Цянь Чжэньхуа. После третьего вида - плавания - чешский и российский соперники продолжали держаться рядом, и все понимали, что, как это всегда случается в пятиборье, все решится в конкуре. Именно в этом виде Свобода распрощался с какими бы то ни было шансами: дистанцию он не доехал. ПОСТРАДАВШИЕ Рассуждая о конной части программы, Тропин рассказывал: - Нам не привыкать к сложностям в этом виде. Российский конный спорт находится сами знаете в каком состоянии, не говоря уже о пятиборье. Наши лошади обычно гораздо сложнее для выступления, но жаловаться не приходится, поскольку все попадают в примерно одинаковые условия. Пекин исключением не стал. Лошадей для конкура изначально готовили не пятиборцы, а конники: тренер для подготовки животных был специально приглашен организаторами Игр из Австралии. Другими словами, кони были предназначены к довольно высококлассному управлению, чем многие пятиборцы не обладают. Возможно, животные действительно оказались сложными. Не исключено, что свою роль сыграла и погода. С самого утра зарядил проливной дождь. Периодически он прекращался, и в воздухе повисала гнетущая предгрозовая тяжесть, удручающе действовавшая даже на тех, кому вовсе не предстояло бить рекорды и бороться за медали. Лошади выглядели обезумевшими. Припомнить такое количество «закидок» в ходе одного соревнования не смогли даже специалисты. Свобода стал не единственным, кто пострадал от норова китайских животных. Точно так же, как он, дистанцию не смогли закончить сразу пятеро всадников. Еще 11 человек не сумели преодолеть рубеж в тысячу очков. И все они, включая достаточно опытных, претендовавших на медали спортсменов, остались за пределами второй десятки. Моисеев этого не видел. Он вообще не следил за цифрами. Не дотрагивался до протоколов ни после стрельбы, ни после фехтования, ни после плавания, ни после коня. Взглянул лишь однажды - непосредственно перед стартом в заключительном кроссе, чтобы посмотреть, у кого какой гандикап. До этого он и не знал наверняка, что идет первым, хотя догадывался об этом. Но перед кроссом должен был точно знать, каким стартует сам, кто бежит за ним и с каким отрывом. До этой самой минуты Андрей не подозревал и о том, что Свобода ему больше не конкурент. ФИНАЛЬНЫЙ ВЫХОД Наверное, Тропин не посчитал нужным делиться с Моисеевым своими опасениями по поводу замысловатой и физически тяжелой дистанции кросса. Во всяком случае, когда чемпиону задали вопрос насчет трассы, Андрей пожал плечами: «Трасса как трасса. Она не показалась мне сложной. Это же не трава, не песок, не грунт. О том, что там какие-то повороты непривычные, даже и не думал». На самом деле он безумно устал. Поэтому довольно болезненно отреагировал, когда его победу назвали легкой. Сказал: - Эта победа далась мне гораздо тяжелее афинской. Я очень хорошо осознавал, что приехал в Пекин в ранге олимпийского чемпиона. В Афинах-то совсем молодым был. Думал, на людей посмотрю, по сторонам головой покручу. О результате даже не беспокоился особо. А тут с самого начала все тяжело шло. Стрельба на протяжении всего сезона у меня была недостаточно хорошей, поэтому волновался. Тем более первый вид, нужно было заставить себя работать на пределе с самого утра и продержаться на этом уровне весь день. В фехтовании начал не очень хорошо, только к середине турнира разошелся. Ну а конкур вы видели сами. Я предполагал, что лошади будут недостаточно хорошо готовы, оно и подтвердилось. Из-за этого появилось психологическое напряжение, которое беспокоило гораздо больше, чем погода. Дождь - это не так страшно. Не зря же у нас в пятиборье поговорка есть: «Что за конь без дождя?» - Сколько времени обычно требуется всаднику, чтобы, получив коня, понять, насколько он хорош? - По правилам, на знакомство с лошадью нам дается 20 минут. Можно вообще не успеть что-либо понять. Многие ничего так и не поняли. Падали, сбивали жерди... - Откуда вам известно, что вытворяли лошади, если соревнований вы не видели? - Слышал по шуму трибун, что происходит что-то не очень ожидаемое. Видел разбитые лица тех спортсменов, которые заходили в раздевалку. По грязным спинам, по черным бриджам было понятно, что у них не удалась езда. - Это не заставляло бояться доставшейся вам лошади? - Честно говоря, я не понимаю, когда о ком-то говорят, что человек боится лошади. Чего бояться? Что укусит? Но ведь это всего один из пяти видов программы. Он может не получиться, но бояться... - О чем вы подумали, когда перед кроссом увидели гандикап? - Понял, что разрыв недосягаем. Китайца, который после четырех видов шел вторым, я с самого начала не брал в беге в расчет. Единственный, кто мог бы составить серьезную конкуренцию, это Свобода. Очень стабильный парень, ровно выступал на протяжении всего сезона, но вот не поняли они с лошадью друг друга. - Сколько времени вы провели в Пекине перед стартом? - Два дня. Прилетели прямо из Москвы. Никаких сложностей с акклиматизацией я не боялся - в таком же режиме выступал на этих же аренах год назад. - Что было для вас главной мотивацией все эти четыре года? - В Афинах мы сразу решили с тренером, что будем работать еще один олимпийский цикл, готовиться к Пекину. Ну а какая мотивация может быть у спортсмена, который продолжает выступать, особенно после того, как что-то выиграл? Амбиции-то прежние - оставаться на пьедестале. Хотелось к тому же доказать, что моя победа в Афинах была не случайной. Вот и шел к победе снова. - Но ведь по логике после Афин должно было наступить опустошение. Все-таки у вас была цель, вы ее достигли... - Мне кажется, такое состояние больше свойственно тем, кто уже задумывается о том, чтобы завершить карьеру. Я же не испытывал ничего подобного. - Собираетесь продолжать и дальше? - А почему нет? Это же такой наркотик - постоять на олимпийском пьедестале и послушать российский гимн!
|
Олимпийские
игры - Пекин-2008 - Современное пятиборье
