Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Развязка женского турнира по фигурному катанию на XXIV зимних Олимпийских играх в Пекине вышла отчасти предсказуемой. Камила Валиева всё-таки не справилась с колоссальным давлением, обрушившимся на неё после новости о положительной допинг-пробе. Александра Трусова осталась в глазах судей лишь третьим номером сборной, и даже пять исполненных четверных прыжков не помогли ей завоевать золото. А Анна Щербакова исключила все рискованные элементы из своей программы и в очередной раз проявила характер, за что и была вознаграждена.

Этот день все болельщики российского фигурного катания начали ждать задолго до того, как открылась пекинская Олимпиада. Он должен был стать историческим — на эту мысль наводили результаты всех мало-мальски серьёзных соревнований на протяжении нескольких сезонов. Все они непроизвольно наталкивали мир на мысль, что на Играх в Пекине пьедестал в женском одиночном катании станет целиком российским, а к списку неофициальных рекордов этого вида спорта добавится наиболее грандиозный: никогда ещё за всю олимпийскую историю начиная с 1908 года не случалось, чтобы олимпийский подиум заняли фигуристки одной страны.

Статистические выкладки говорили о том, что для реализации озвученной задачи трём россиянкам не понадобится никаких сверхъестественных свершений. Единственной иностранной спортсменкой, которая могла бы претендовать на то, чтобы как-то вмешаться в российские разборки была Каори Сакамото, но только в коротком прокате. Японка показала там третий результат, оттеснив за пределы первой тройки Александру Трусову, но ее личным рекордом в произвольной программе была сумма 150,29. Этот результат не шёл ни в какое сравнение с лучшими баллами Трусовой (166,62), Щербаковой (168,37) и тем более — Валиевой (185,29).

Но после того, как громыхнул допинговый скандал, в связи с чем все три российские фигуристки попали под колоссальный пресс крайне негативного толка, на первый план вышел вопрос: сумеют ли Валиева, Щербакова и Трусова противостоять начавшейся истерии?

Теоретически они всё равно не должны были проиграть: техническое преимущество каждой из российских девушек над соперницами было столь велико, что позволяло не опасаться собственных ошибок. Просто после того, как было озвучено решение МОК не проводить олимпийское награждение, если в числе призёров окажется Валиева, тема российского пьедестала, как и женского турнира в целом, порядком потускнела: тяжело ликовать по поводу победы, когда на каждом шагу тебе напоминают, что результат, к которому шы шёл, карабкался, полз долгих четыре года, условен и может быть пересмотрен по независящим от тебя причинам.

Способ вернуть женскому одиночному катанию олимпийскую легитимность был лишь один, но совершенно неприемлемый — снять с соревнований Валиеву. Рассматривать в здравом уме вариант, который в итоге случился, а именно — что результат Камилы станет лишь четвёртым, казалось совсем уж кощунственным. Если честно, он до сих пор не укладывается в голове. Но тем не менее, Валиева свой прокат провалила.

Как раз об этом незадолго до Игр мы говорили с призёром двух Олимпиад, а ныне спортивным психологом Елизаветой Кожевниковой. Разговор правда шёл не о фигурном катании, а о биатлоне, но специализация всегда вторична, когда речь идёт о психологии атлета.

«Состояние блэкаута происходит всегда по одной и той же причине: когда выключается рассудочное мышление, и ты перестаешь делать то, над чем работал с тренером, и что должен показать. В этом состоянии спортсмен способен забыть лыжные палки в вакс-кабине, перепутать финишные коридоры, потерять способность стрелять, потому что деревенеют пальцы и так далее. Это такие реакции по типу детской игры: «Замри!», где команду подаёт не какой-то другой человек, а собственный мозг. Причём у большей части спортсменов стрессовые стимулы одинаковы: они панически боятся ошибиться и вызвать неодобрение тренера. И тело реагирует резким замедлением всех функций, — объясняла мне Лиза.

Видимо, в какой-то момент перенесённый 15-летней фигуристкой стресс намертво заблокировал сознание. И всё вышло из-под контроля.

У Саши Трусовой, несмотря на завоёванное серебро, было своё горе в этом финале. Она рыдала перед награждением, спрятавшись в кулисах: «Я никогда больше не выйду на лёд. Никогда! Ненавижу! Это невозможно! Так нельзя! Я не пойду на награждение! У всех есть золотая медаль! Только у меня нет!»

Эта детская на первый взгляд реакция поднимала на самом деле очень глобальный вопрос: насколько справедливым было решение не поставить Сашу на замену в состав золотого для России командного турнира? Ведь если говорить сейчас об эпохальности момента, именно Трусова, а не Щербакова и даже не Валиева совершила в женском одиночном катании прорыв, равного которому по значимости никогда не случалось даже в мужском катании. Да, на протяжении всего сезона она постоянно шла по грани, отчаянно рискуя. Её олимпийское серебро тоже в какой-то мере стало следствием того, что в короткой программе Трусова пошла ва-банк, не стала отказываться от тройного акселя и потеряла на этом прыжке баллы, которых ей в итоге и не хватило для победы.

А кроме того, заявка Саши в командник могла бы стать очень оправданной инвестицией в будущее фигуристки. Ведь даже сейчас (точнее — в особенности сейчас) очевидно: если кто из российских одиночниц и способен продержаться в спорте еще четыре года, так это Трусова. Если работать с ней в «штучном» режиме.

Но тут уж трудно было кого-то винить. В ситуации, при которой один тренер выводит на лёд трёх спортсменок, каждая из которых способна стать лучшей, любые сантименты исключены по определению. Остаётся чистое выживание и надежда лишь на себя. Для наставника вообще нет разницы, кто из подопечных поднимется выше, и дело здесь не в жестокости — таковы правила игры.

После того, как стало известно, что в командном турнире Саша не выйдет на лёд, появилась даже версия, что это такая изощрённая месть фигуристке со стороны её нынешнего тренера Этери Тутберидзе за уход к Евгению Плющенко за два года до Игр. Хотя вряд ли стоило искать здесь подтекст: прогноз, что золотую медаль в личном первенстве при живой Валиевой получит Щербакова, представлялся до начала соревнований совсем уж фантастическим. Другой вопрос, что с самого начала Игр было очевидно: карту Трусовой никто вообще не собирается разыгрывать в Пекине всерьёз.

Такие вещи прослеживаются обычно в фигурном катании по множеству признаков. По отношению судей — в том числе. Одно слово — третий номер.

Независимо от итогового результата, так сильно расстроившего спортсменку, то, что она сделала в финале, было самым грандиозным из-того, что за время Игр вообще происходило на олимпийском льду. Трусова, возможно, впервые в жизни не просто сделала свои пять четверных, но каталась на разрыв, оставляя на льду всю себя и заставляя зал бесноваться, вскакивая на ноги. Отразили ли это оценки? Нет.
Сумма Трусовой за компоненты оказалась всего на балл с небольшим выше той, что Саша получила на чемпионате Европы — с двумя падениями и порядком скомканным из-за этого катанием.

По заявочному листу прыжков наиболее прагматично к задаче выиграть золотую олимпийскую медаль подошла Щербакова: она оставила в программе всего два четверных, но из числа наиболее дорогих — флипы. В тренировочном варианте фигуристка показывала ещё и очень неплохой четверной лутц, но его Аня поставить не рискнула. То есть, налицо была задача избежать в программе какого бы то ни было риска. И эта ставка сыграла. Хотя для этого фигуристке тоже пришлось совершить невозможное.

Наверное, можно приводить сейчас множество хвалебных слов в адрес чемпионки, я же просто напишу фразу Татьяны Тарасовой, сказанную мне в интервью незадолго до Игр в адрес Щербаковой:

«Перед характером этой девочки я могу на колени встать и головой о землю удариться. За всю свою тренерскую жизнь вообще не видела, чтобы люди так собирались на выступление и делали абсолютно невозможный максимум».