Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Мужская сборная России по лыжным гонкам выиграла эстафету на Олимпийских играх в Пекине. Алексей Червоткин и Александр Большунов на первых двух этапах классическим стилем создали комфортный отрыв от основных конкурентов — норвежцев, после чего Денису Спицову и Сергею Устюгову не составило проблем его удержать. Последний финишировал с флагом ОКР в руках и принёс национальной команде первую победу в эстафете за последние 42 года.

Кинематографичность мужской эстафетной гонки была заложена уже в стартовом протоколе, где в списке из четырёх человек после Алексея Червоткина, Александра Большунова и Дениса Спицова стояло имя Сергея Устюгова. После того, как двукратный чемпион мира-2017 не сумел выйти в финал спринта, он много чего успел наговорить журналистам. Красной линией через горечь, разочарование и обиду во всех его комментариях шла мысль: Игры-2022 закончены. Карьера, наверное, тоже…

Решение в пользу того, чтобы поставить Устюгова на финиш «большой» эстафеты было неоднозначным — об этом мне на стадионе в день эстафетной гонки сказал Егор Сорин, с которым мы встретились в кафе для атлетов близ российской вакс-кабины. Однако когда я попросила тренера высказать собственное мнение по поводу состава, Егор наотрез отказался. Пояснил:

«Понимаете, бывают ситуации, когда ты даже сам себе не можешь ответить, какой вариант более правильный. Заслужил право стартовать в этой эстафете Артём Мальцев? По спортивному принципу, если отталкиваться от конкретного результата в конкретной гонке — конечно же, да. В спринте он оказался выше Устюгова, и этого никто не оспаривает. Заслужил ли это право Сергей? Тоже да. В спринте он просчитался и сам не скрывает этого. Но Сергей в хорошей форме и готов бежать, об этом же говорил Маркус Крамер, а мнение тренера всегда имеет большое значение. К тому же всем прекрасно известны устюговские качества финишёра. Да и с Йоханнесом Клэбо у него свои счёты. Думаю, что те, кто принимал окончательное решение, руководствовались именно этим. Да и потом, согласитесь, это было бы…»

На этих словах у Сорина заверещала рация и тренер, оборвав фразу, вскочил на ноги: «Простите, 15 минут до старта эстафеты осталось. Мне пора».

Закончить незаконченную специалистом мысль было несложно. Об этом в день гонки не говорилось вслух, но все так или иначе думали о том, что Россия имеет шанс взять в эстафетной гонке золото. Устюгов на финише победной эстафеты, которую Россия в своей лыжной истории не выигрывала ещё ни разу (последняя победа датировалась 1980-м), — это было бы красиво и очень правильно. Да, спорт почти никогда не отдаёт долгов, но иногда в нём происходят очень справедливые вещи. Как золото Александра Легкова в финальной гонке Игр в Сочи, как победа 34-х летней фигуристки Алёны Савченко на своих пятых Играх — в Пхенчхане.

Обсуждая эстафетный расклад, многие, наверное, думали и о том, что не должна карьера одного из самых талантливых лыжников в мире, драматически лишённого в расцвете сил возможно не одной, а нескольких олимпийских побед из-за недопуска на Игры-2018, завершаться неудачей в полуфинале самой лотерейной дистанции Игр.

Скажете, сантименты? Да. Но ведь запоминаем мы, как правило, не результат. А те чувства, которые переживаем сами, наблюдая за олимпийскими победами и поражениями.

Воскресная мужская эстафета была выстроена ровно по тому же принципу, что накануне женская. Червоткину и Большунову вменялось в обязанность постараться убежать от пелотона как можно дальше, чтобы привезти Спицову максимально возможный отрыв.

«Хорошо бы Лёше прийти на передачу вместе с финном, если не получится оторваться. Тогда Большунову и Нисканену будет проще «дёрнуть» остальных. Вдвоем это возможно. В одиночку будет труднее», — сказал мне уже на бегу Сорин.

Ристоматти Хакола, выступавший от Финляндии на первом этапе, пожелание не поддержал, отвалился. Но свою часть работы Червоткин выполнил превосходно — передал эстафету Большунову с отрывом в 23,5 от Германии. Норвежцы произвели смену четвертыми (+34,4). И Большунов рванул увеличивать отрыв в одиночестве.

Судя по тому, как увеличивались цифры российского превосходства в протоколе по мере прохождения Александром своего этапа, именно в этом сценарии Александр чувствовал себя как рыба в воде: Тяжело? Холодно? По свежему снегу не едут лыжи? Отойдите, парни, не мешайте получать удовольствие! Не ваша это лыжня. Да и гонка — не ваша тоже…

Возможно, когда-нибудь об этой гонке действительно снимут фильм. Ханс Кристер Холунн ушёл в погоню за Спицовым с отставанием в 59,5. Норвежцев действительно подкосила поломанная схема акклиматизации — в этом им можно было только посочувствовать. И тихо понадеяться на то, что исход гонки предрешён в пользу России.

Внешне всё выглядело гораздо менее драматично, чем днём ранее, когда за золото бились российские девушки. Другой вопрос, что даже столь грандиозное, почти минутное преимущество над Норвегией не отменяло необходимости для Спицова и Устюгова вести борьбу на пределе сил — хотя бы для того, чтобы не выглядеть в этой золотой цепи слабыми звеньями.

Они и не стали таковыми. Денис идеально удержал свой этап — отправил Устюгова на дистанцию со страховкой от всего на свете: от погодных условий, от рельефа, от работы лыж, от Йоханнеса Клэбо — именно так можно было расшифровать цифры +44,9 — гандикап, полученный Сергеем от партнёра по команде.

К слову, у Червоткина, Большунова и Спицова имелись свои счёты к норвежцам: четыре года назад все трое бежали в серебряной эстафете Пхенчхана и проиграли как раз Норвегии. Так что в Пекине было самое время брать реванш.

Глядя на это узаконенное избиение, парочка норвежских журналистов грустно перекидывалась шутками, глядя на экран монитора в пресс-центре: мол, при таких русских не Клэбо надо было против Устюгова ставить. А Йоханеса Бё с винтовкой. Тогда можно было бы продолжать на что-то надеяться.

Год назад после неудачного для себя чемпионата мира в Оберстдорфе Устюгов сказал в интервью одному из моих коллег, что Олимпиада с некоторых пор перестала интересовать его в принципе — слишком сильным оказался перенесённый в 2018-м удар. Что да, мол: он по-прежнему продолжает тренироваться и готовиться к Играм, но мечты во чтобы то ни стало их выиграть больше нет. Перегорел…

О чём он думал, когда шёл свои десять километров этой золотой гонки, впечатывая каждый шаг в свежую, никем не тронутую лыжню? О том, что вышел на старт под личную ответственность главного тренера и трёхкратной олимпийской чемпионки Елены Вяльбе и не имеет права проиграть ни одной секунды из привезённого ему запаса? Или о том, что где-то очень далеко перед экраном сидит и, наверное, плачет жена Лена, которая лучше, чем кто другой понимает, какой ценой ему дались эти четыре года? А, может быть, о том, как на финише обязательно возьмёт флаг и поднимет его над головой назло всему миру?
Сергей бежал с этим флагом к финишу, как бегут к мечте, заветнее которой нет ничего на всём белом свете, не замечая никого и ничего вокруг. И не врите, Сергей Александрович, что этот миг не снился вам все четыре года! Иначе вы бы не рванули к этому золоту так, что все российские тренеры во главе с Вяльбе не сговариваясь заорали во все имеющиеся рации: «Остановите его немедленно! Что он творит? Пусть срочно сбавляет скорость!»

Где-то позади по трассе шёл Клэбо, но это было уже совсем неважно — прежде всего для Норвегии.
«Не имеет значения, стали мы вторыми, третьими или четвертыми в такой эстафете. Всем на это плевать. Серебро – это поражение, когда речь об эстафетах. Те, кто живет в Норвегии в мое время и все еще этого не поняли, явно проспали на уроках», – скажет после финиша легендарный Петтер Нортуг.

А потом время словно остановилось, и на экране титрами повторялось и повторялось то, чем запомнится эта гонка.

— Горящие на табло цифры 1.11,2 на одной из последних отсечек — преимущество России, но не над Норвегией, а над Францией, пытавшейся усилиями Мориса Манифика вырвать серебро, но не справившейся с этой задачей;

— Продолжающий развеваться над головой Устюгова флаг;

— Плачущая Вяльбе — и, наверное, ещё не было в её жизни более счастливых слёз;

— И четверо взрослых мужиков, которые, обнявшись, утыкаются друг в друга головами, пряча от всего мира мокрые глаза...