Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

- Если бы вы знали, как обидно быть вторым, - Альфред Тер-Мкртчан, проигравший финальную схватку в категории до 52 килограммов, чуть не плакал, мечась по коридору барселонского института физкультуры, где соревновались борцы греко-римского стиля и где за дверями медпункта проходили допингконтроль ставшие чемпионами Игр Александр Карелин и Мнацакан Искандарян.

В той схватке на последних секундах встречи судьи (если верить комментариям самих борцов и олимпийского чемпиона Сеула Михаила Мамиашвили) весьма спорно отдали победу норвежцу Иону Роннингену. И в ситуации, когда девять спортсменов из десяти были бы счастливы, Тер-Мкртчан не находил себе места от отчаяния.

Почему же так хочется именно побеждать?

Изобрести лозунг «главное - не победа, а участие» мог, на мой взгляд, лишь человек, который никогда в жизни не имел шанса стать олимпийским чемпионом. В Объединенной команде - некоем анахронизме, где каждый из бесчисленных руководителей скрупулезно подсчитывал на протяжении Игр «свои» медали, шанс стать чемпионами имели почти все - слишком суров и ограничен был отбор спортсменов. Но, несмотря на олимпийскую дележку на «своих» и «чужих», более единой наша команда не была, пожалуй, никогда. Единой и сплоченной - пишу без всякого пафоса.

Какие страсти, вспомните, бушевали вокруг решения латышских баскетболистов Гундарса Ветры и Игорса Миглиниекса выступать в Барселоне в составе Объединенной команды! Дома, в Латвии, их объявили чуть ли не персонами нон-грата. В Барселоне же, по мнению многих (и моему в том числе), не могло быть для нас более непримиримого соперника, нежели сборная Литвы. Но именно после встречи Объединенной команды и Литвы информационные агентства распространили уникальнейший и не поддающийся объяснению снимок - игроки двух команд стояли обнявшись.

Причем чем интернациональное была команда, тем большее раздражение вызывали у ребят попытки журналистов допытаться, чьих же медалей в ней больше. Для них - именно для них - они по-прежнему, пусть в последний раз, были одной командой. Да, пожалуй, еще для тех, кто сам прошел через большой спорт. «Это последнее выступление ОК. Мир еще долго будет вспоминать, как мы хлопнули дверью,» - сказал олимпийский чемпион Анатолий Колесов после блестящей победы пловца Александра Попова на стометровке.

Но еще самым запомнившимся чувством для меня (и если бы только для меня!) останется чувство непрерывного унижения.

- Судят нас здесь, как бродяг, - сказал после своей победы уже двукратный олимпийский чемпион Александр Карелин.

Карелину было проще. Он побеждал «в одни ворота». «Под него соперники сами ложатся, лишь бы не бросал», - это слова Михаила Мамиашвили. Бесспорной была победа в Барселоне (с преимуществом в пять с лишним баллов) и нашей мужской гимнастической команды. Девушкам было сложнее. «Почувствовали судьи, что делать с нами могут что захотят, - вот и кусают». Это уже главный тренер гимнастической сборной Леонид Аркаев.

В плавательном бассейне притчей во языцех стали регулярные выпады английской журналистки против наших пловцов на ежедневных пресс-конференциях. «Вам же нечего есть!» - бросила она Евгению Садовому после тщетных попыток выяснить, что изменилось (естественно, в худшую сторону) в явлении, именовавшемся некогда советским спортом. «Голодные, - согласился Садовый. - И злые. А это, знаете ли, гремучая смесь». «Но это же вопреки всякой логике», - продолжала англичанка донимать уже Александра Попова, сидевшего на пресс-конференции в окружении величайших (но проигравших ему) пловцов современности - семикратного олимпийского чемпиона Мэтта Бионди и рекордсмена мира Тома Джегера. «А у нас многое происходит вопреки логике, - улыбнулся Попов. - Если ваши коллеги не возражают, я готов обсудить эту тему. Начиная, скажем, с 1917 года».

Эти слова вызвали буйный восторг окружающих.

Все, что происходило и происходит в Барселоне, действительно не поддавалось никаким логическим выкладкам. И дело, видимо, было не только в желании победить.

- Спорт долгое время был, пожалуй, единственной областью в нашей стране, где человек, выигрывая, в полной мере испытывал чувство собственного достоинства, - сказала мне как-то победительница трех Олимпиад Ирина Роднина. - Во всех иных сферах всеобщая уравниловка неминуемо делала из людей «винтики».

Сохранить чувство собственного достоинства в атмосфере недоброго и пристального внимания (вплоть до обсуждения одежды и поведения за столом) можно было, только победив. Или сделав все для этой победы. И не важно было, какой флаг поднимался над пьедесталом в честь чемпиона: за любым - будь то бело-сине-красный, жовто-блакитный или любой другой, виднелись обломки великой державы. И вопреки всякой логике именно это и сплачивало ребят намертво.

Когда наши пловцы выиграли самую престижную - «гордость нации» - эстафету 4x200 вольным стилем, то больше всего я хотела в тот момент, чтобы над бассейном и над всей телевизионно охваченной планетой зазвучал единый для всех гимн - старый, советский, к которому они, мальчишки из великой команды, за свою короткую жизнь привыкли. На новых гимнах должно вырасти новое поколение.