Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

- А знаете, может ведь получиться так, что наши ребята на снарядах не выиграют ни одной медали, - сказал мне главный тренер гимнастической сборной Леонид Аркаев, с которым мы рядом сидели на трибуне для участников и болели за девочек, разыгрывавших отдельные виды многоборья. Кусают наших, ох как кусают...

- Надоели мы всем немножко своими победами. А сейчас - ситуация особая: страна-то у нас азвалилась, и все сразу поняли, что можно делать с нами все, что угодно. Ну, скажи, за что Богинской на брусьях снизили оценку? Без ошибок ведь все прошла.

- А за что ее вообще так здесь поедом едят?

- Почувствовали: не та она, что раньше. Кстати, это проявляется в.первую очередь в вольных упражнениях. Стала ошибаться - значит, жди спада и на остальных снарядах...

Богинской в Барселоне не повезло больше, чем кому бы то ни было. Ее золотая медаль в командном первенстве так и осталась единственной. На отдельных снарядах судьи, словно стараясь взять реванш за тысячные доли балла в пользу Татьяны Гуцу в многоборье, придирались к нашим девчонкам как только могли. Именно поэтому единственное субботнее золото Татьяны Лысенко на бревне можно было без всякой натяжки расценивать как спортивный подвиг.

Улыбчивая обычно, и предельно вежливая, она, сойдя с пьедестала, попыталась было поддержать начатый мной разговор ("Расстроилась, честно говоря, из-за прыжка, да и в многоборье могла выступить получше...") и вдруг опустилась прямо на маты: «Ой, что-то я ничего больше не могу».

И вместо пресс-конференции мы с Татьяной и ее тренером Олегом Остапенко медленно побрели в разминочный абсолютно пустой зал. И пока Таня постепенно приходила в себя, Остапенко рассказывал:

- Она ведь еще в прошлом году, на чемпионате мира в Индианаполисе в блестящей форме была. Но страшно не повезло - на брусьях воткнулась руками в жердь и сломала пальцы. А в этом году все вроде шло нормально, но от больших нагрузок стал сдавать организм: на вольных упражнениях, бывает, ноги сводит - и ничего не сделаешь. Даже и не знаю, дотянем ли до следующей Олимпиады. В команду попадать теперь будет полегче, а вот выигрывать - сами видели, как нас здесь судят поодиночке-то.

Памятуя о мрачном прогнозе Аркаева, в день мужских соревнований я мчалась в гимнастический зал прямо из олимпийского бассейна с турнира ватерполистов. Влетела под своды «Сан-Джорди» в тот самый момент, когда на табло загорелась оценка абсолютного чемпиона Игр Виталия Щербо за упражнение на кольцах, и почти одновременно увидела обращенный на меня взгляд и поднятый вверх большой палец болгарского телекомментатора, заранее подсчитавшего баллы: вторая в этот день золотая медаль!

Позднее, уже став шестикратным чемпионом Игр, Виталий скажет: «Я думал, мы проиграем прыжок и брусья». А тогда ему предстояло после колец пойти именно на прыжок и брусья, где кореец Ю Ок Рул и китаец Ли Цзинь имели, по мнению многих, наиболее реальные шансы на чемпионское звание. И, выйдя на помост перед трибунами, беснующимися после выступления корейского гимнаста, Щербо - впервые за все дни олимпийского турнира - закрыл глаза.

- О чем вы думали в эти секунды?

- О прыжке. Я ведь вышел на помост почти сразу после награждений в первых трех видах.
Пока длилась церемония, мышцы остыли, а времени на разминку - кот наплакал. Пришлось прокручивать его в голове. Вариантов-то не было: нужно было вставать только в доскок.

Именно после прыжка дрогнули и судьи. Трибуны устраивали Щербо раз за разом такую бешеную овацию, что рискующий попридержать оценку нашему гимнасту имел почти стопроцентные шансы быть растерзанным инчадой - испанскими болельщиками прямо у судейского пульта. И на брусья Щербо вышел королем: с такой уверенностью во взгляде, что стало даже не по себе - ведь слишком высока была оценка (9,812), полученная перед этим Ли Цзинем.

- Вы действительно не сомневались, что победите?

- Абсолютно. На соревнованиях я всегда стопроцентно уверен в своих силах. Иначе не стоит начинать.

- А если бы заявили и на перекладине, выиграли бы и ее?

- Перекладину не выиграл бы. Мне это ясно стало уже в предварительных соревнованиях. Гриша - может.

Гриша Мисютин, за которого мы, уже сидя вместе со Щербо на трибуне, отчаянно болели и переживали, открутился на перекладине блестяще.

- Я не могу сказать, кто из них троих (имея в виду Щербо, Мисютина и Коробчинского) сильнее, - разводил руками накануне все тот же Аркаев. - Разделяют-то их на соревнованиях десятые и сотые доли балла, а это уже как лотерея...

В лотерее на перекладине удача, увы, нам не улыбнулась, решив, видимо, что слишком долго испытывалось ее расположение к нашим гимнастам. Трент Димас - так зовут новую находку американской сборной и нового чемпиона Игр на этом снаряде.

- Правда, что вы после Олимпиады собираетесь уехать тренироваться в Швецию? - спросила я Щербо, который во второй раз за воскресный вечер должен был идти получать две золотые награды из трех.

- Я передумал.

- Но ведь этот вопрос, насколько я знаю, был почти решен?

- Говорю же, передумал. У меня на это есть достаточно личные причины, которыми я бы не хотел ни с кем делиться. Тем более с прессой. Можете написать, что я подписал более выгодный контракт.