Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

2 августа в 23.35 Дмитрий Саутин впервые в истории российских прыжков в воду стал олимпийским чемпионом на 10-метровой вышке. А за два часа до этого на автора этих строк впервые в жизни надели наручники.

В бассейн я намеревалась добираться на такси: автобусы, как всегда, опаздывали. В тот момент, когда после 15-минутного ожидания из-за угла в потоке прочих автомобилей показалась машина с опознавательной табличкой TAXI на крыше, черный, бритоголовый, двухметрового роста регулировщик вдруг начал разгонять страждущих с проезжей части. Почувствовав на своей руке жесткий захват, я попыталась отмахнуться.

В следующую секунду рука оказалась вывернутой за спину, и черные пальцы сменились металлическим кольцом. Сопротивляться почему-то больше не хотелось.

В полицейском отделении было почти пусто. Трое столь же здоровенных, как и мой сопровождающий, негра лениво пили кока-колу и смотрели телевизор. Я нахально прямо в наручниках уселась перед экраном, предварительно потребовав начальника. Его не было. Впрочем, в тот момент и мне было не до него: соревнования уже начались.

Почему блюстители законности выбрали для просмотра прыжки в воду, было полной загадкой: параллельно транслировали баскетбол. Видимо, мне просто повезло. Но это уже можно считать лирическим отступлением...

ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА БЕЛЫХ

Все предыдущие дни я регулярно выслушивала от коллег-прыгунов в воду достаточно аргументированные размышления на тему предстоящей победы Дмитрия Саутина в Атланте на обоих олимпийских снарядах и читала столь же аргументированные статьи коллег-журналистов на ту же тему. Четыре года назад, перед Играми в Барселоне аргументы были примерно теми же: «Саутин - сильнейший». Но там на 10-метровой вышке он занял шестое место. На трамплине стал третьим. В Атланте свой первый вид проиграл. 10-метровая вышка осталась его последней надеждой и, в какой-то степени последней надеждой белых: три предыдущие золотые медали были выиграны китайцами.

Мужская вышка в прыжковой программе любых соревнований всегда считалась наиболее престижным (и, соответственно, интересным) снарядом. И очень американским. Начиная с 1920 года прыгуны США побеждали на семи Играх подряд. В 1956-м в Мельбурне Гэри Тобиан проиграл 0,03 балла мексиканцу Хоакину Капилье, и это было сенсацией. Следующие две Олимпиады были вновь американскими (и в Риме, и в Токио победил Боб Уэбстер), затем пришла эра великого итальянца Клауса Дибиаси. Его рекорд - три подряд победы на вышке - не побит до сих пор. Мог бы быть повторен, участвуй американская сборная в Играх в Москве: начиная с 1977 во всех без исключения соревнованиях побеждал не менее великий, чем Дибиаси, Грегори Луганис. Но Луганис получил свою первую порцию олимпийского счастья только в Лос-Анджелесе - правда, на двух снарядах сразу. Вторую - в Сеуле, в очередной раз сделав золотой дубль. К тому времени все женские состязания уже проходили при полной гегемонии китаянок.

В 1992-м в Барселоне олимпийским чемпионом на 10-метровой вышке стал Сун Шуэй.

В 1979 году, когда китайские прыгуны впервые появились на международных соревнованиях (это случилось на Универсиаде в Мехико), Саутин еще и не начинал прыгать в воду. В бассейн он пришел вместе с тренером Татьяной Стародубцевой два года спустя - из гимнастики. Тогда это было не то чтобы модно, но достаточно распространено. Тренеры быстро поняли, что, если ребенок умеет делать сальто вперед и назад на полу, то вполне способен выполнить три с половиной оборота с десятиметровой вышки. Появление Саутина на первом взрослом турнире (ему было лет 11) вызвало улыбку у многих: мальчонка выполнял сумасшедшие по сложности произвольные прыжки с «десятки», обязательную же программу прыгал с пяти метров: видимо, вращаться было куда легче, чем управлять своим телом в простых, но требующих иных умений элементах.

Впрочем, учился «школе» Саутин так же стремительно, как и накручивал ультра-си в произвольной.

В 1991-м, когда Саутин впервые выиграл юниорское первенство Европы, специалисты уже говорили, что он, пожалуй, один из немногих, кто сумеет бить китайцев их же оружием: стремительностью вращений и неправдоподобно «игольным» входом в воду. Тогда я впервые услышала, как прыгуны на китайский манер (с ударением на оба слога) шутливо называют российского спортсмена: Сяу-тин. В том же году 17-летний Саутин стал вице-чемпионом Европы на вышке среди взрослых. Через два года выиграл. В 1994-м стал чемпионом мира, но его «вышечное» будущее выглядело крайне неопределенным: начались проблемы с кистью руки.

Уберечься от травм рук в прыжках с вышки еще не удавалось никому. Постоянная нагрузка на кисти при входе в воду неизменно приводит к растяжению связок - столь привычному, что на боль просто не обращаешь внимания. Бинтовать кисть целиком, чтобы зафиксировать ее в неподвижном положении, нельзя: нарушается чистота входа в воду. Если же случается более серьезная травма, каждый прыжок становится пыткой.

Перед тем чемпионатом мира рука у Саутина превратилась в комок пульсирующей боли: в начале сезона в запястье защемились нервные окончания, началось воспаление сухожилий. В 1995 году, на Кубке мира, он практически не мог встать в стойку на руках, но прыгал - и занял седьмое место. За время, которое оставалось до Олимпийских игр, травму вылечить так и не удалось.

Этим летом после очередного этапа Кубка мира он специально остался в США, в Пенсильвании, где уже несколько лет работает бывший психолог сборной Семен Слобунов. Психолог и нашел специалиста - доктора Уэйна Себастьянелли, который взялся привести руку в порядок. К сожалению, радикальный метод был лишь один, и тот - неприемлемый: перестать прыгать с вышки. Оставалось терпеть.

Самое удивительное, что, несмотря на травму, приблизиться к Саутину на каких бы то ни было соревнованиях этого сезона не удавалось никому. Перед Играми газета USA Today опубликовала статью, озаглавленную «Русский робот», подразумевая несокрушимость чемпиона мира. Американским журналистам было проще думать именно так: в этом случае поражение своих выглядело не столь обидным (в отличие от всех предыдущих Олимпиад, в Атланте у лидера сборной США на вышке Патрика Джеффри, которого готовил к соревнованиям известнейший китайский прыгун Ли Кончень, не было никаких шансов). Кстати, больше всех прочих оскорбились, увидев заголовок, американские прыгуны: в их кругах Саутин уже несколько лет имел уважительное прозвище The Man - Человек.

Рядом с телевизором в полицейском отделении стоял олимпийский информационный компьютер. На глазах у службы правопорядка я настроила на прыжки в воду и его.

После обязательной программы Саутин проигрывал чемпиону Европы немцу Яну Хемпелю четыре балла. Следом почти вплотную шли Сяо Хайлян и Тянь Лян. То есть финал начался практически при равном счете.

«С Китаем трудно бороться, - рассказывал главный тренер олимпийской сборной США Рон О'Брайен. - Еще в то время, когда выступал Луганис, китайские специалисты провели детальный анализ техники Грега, взяв ее за образец. Учитывая, что большинство прыгунов тренируются по пять часов в день, а спортсмены КНР как минимум в два раза больше, нет ничего удивительного в том, что они превосходят всех прочих как по технике, так и по стабильности прыжков. Выигрывать у них с каждым годом становится все труднее. Иногда это и вовсе нереально».

Удивительно, но оба китайца «посыпались» сразу: они не ошибались, но общий уровень оценок был заметно ниже, чем у Саутина и Хемлеля.

После первого прыжка Саугин отыграл четыре балла, потерянные в обязательной программе, и на 0,12 вышел вперед. После второй попытки разрыв в его пользу стал 10,68. Еще через круг- 30,24, потом - 49,05...
В переводе с цифрового языка это значило, что проиграть Саутин может только в том случае, если в каком-то из оставшихся двух прыжков сделает грубую ошибку. Последний исключался автоматически: на Олимпийских играх профессионалы никогда не ставят неуверенный вариант в конец программы. Значит, оставалась предпоследняя попытка - три с половиной оборота назад из передней стойки.

В финале на трехметровом трамплине Саутин набрал за этот прыжок 79,80. На вышке чуть смазал вход - 76,50. Хемпель получил 93,84. Это стало рекордной суммой, полученной за один прыжок на Играх вообще. Тем не менее в следующей попытке Хемпель отчаянно старался превзойти и ее. Не удалось чуть-чуть: 92,88. Немец слишком поздно ринулся в бой. Теоретически сократившийся после пяти кругов на семнадцать с лишним баллов (до 31,71) разрыв можно было бы отыграть, но для этого позарез нужна была еще одна, причем чудовищная, лидерская ошибка. Что уже было абсолютно нереально.

Точка была поставлена эффектно: олимпийский чемпион стал единственным спортсменом, которому была выставлена высшая судейская оценка - 10 баллов.

...Кажется, я завизжала. Во всяком случае, офицер, который периодически в течение соревнований пытался выяснять, говорю я по-английски или нет (в чем я решительно не сознавалась), подошел снова. Он - уже молча - открыл ключом наручники и положил передо мной протокол, предписывающий явиться 15 августа в городской суд Атланты. За избиение полицейского.

Мой результат оказался куда ниже саутинского: в списке арестованных за предпоследний день Игр журналистов я была пятой...