Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Олимпийского чемпиона в категории 74 кг Бувайсу Сайтиева наши торжествующие болельщики унесли с помоста на руках. В этой весовой категории ни у России, ни у Советского Союза таких наград еще не было. К тому же это золото стало первым в истории высшим спортивным достижением, автор которого - чеченец. Когда его наконец отпустили и я подошла поздравить чемпиона, виновник торжества протянул руку и слегка смущенно представился: «Бусик».

Чуть ранее, когда Сайтиев только выходил на ковер, с противоположной стороны которого ему навстречу тяжело шел чемпион барселонской Олимпиады кореец Парк Ян Сун, я еще не знала о российском борце ничего за исключением того, что в 1995-м он стал победителем первенства мира среди юниоров и почти сразу же - взрослым чемпионом мира. Но успела заметить сомнение, мелькнувшее в глазах олимпийского чемпиона Монреаля-76 дзюдоиста Сергея Новикова, вместе с которым мы сидели на трибуне: по сравнению с солидным Парком Сайтиев смотрелся мальчишкой.

Меньше чем за две минуты схватки кореец был дважды поставлен в партер, из которого он дважды благополучно, то есть без потерь, уползал с ковра. Все его попытки провести прием были тщетны: рост, а точнее - длина рук создавали Сайтиеву колоссальное преимущество. Во всяком случае, у Парка руки были явно коротки.

Когда секундомер показывал 2.05, кореец рухнул на пол, держась за ребра, и схватка была приостановлена. «Такое практикуется нередко, - пояснил Новиков. - Чем чаще борца ставят в партер, тем больше он теряет в глазах арбитров. Если результат нулевой, преимущество по судейскому мнению получить в подобном случае практически невозможно. К тому же в партере борец очень устает - основной упор приходится на руки, а нет ничего хуже нагрузки в неподвижном положении. Вот Парк и использует любую возможность передохнуть, обдумать тактику схватки».

2.50. Снова Парк в партере - и вновь уползает с ковра. В следующие полминуты со стороны казалось, что Сайтиев не предпринимает абсолютно никаких усилий, лишь выжидательно кружит вокруг соперника, изредка делая стремительные змеиные выпады. И в тот момент, когда зал окончательно приготовился к тому, что борцам будет дано дополнительное время, критическая масса поединка наконец привела к взрыву: Сайтиев нырнул в ноги Парку, и тела соперников сплелись в какой-то невообразимый клубок.
За 10 секунд счет из нулевого стал 4:0 в пользу российского спортсмена, а кореец, закрыв руками лицо, вновь почти минуту лежал на кромке ковра.

Еще через 45 секунд прозвучал сигнал аута - и телекамеры дали крупно лицо чемпиона. Кожа на щеке у него была содрана до крови. Кровь виднелась и в уголках рта.

«Его умение терпеть - феноменально, - рассказывал Сергей Хачикян, один из тренеров Сайтиева в красноярской школе Дмитрия Миндиашвили. - Терпеть и работать».

В Красноярск Бусик - его так называют все ребята - попал в 16: приехал из Хасавюрта по рекомендации выпускников нашей же школы, один из которых, Ахмет Атавов, в 1989-м стал чемпионом мира. Стал выигрывать юношеские турниры, затем - молодежные. Перед тем как в прошлом году поехать на первенство мира в Иран, выиграл два очень представительных турнира на призы олимпийского чемпиона Ивана Ярыгина. В Иране за все поединки Сайтиев потерял лишь одно очко.

Он, по сути, никогда и не проигрывал серьезно: два года назад, уже в звании победителя молодежного европейского первенства, стал вторым на чемпионате Европы в Финляндии, уступив в финале 4:5 болгарскому борцу. А в 1995-м у Бувайсы возникли проблемы со здоровьем: он очень сильно вытянулся за год, и из-за этого началось разбалансирование всех внутренних органов. Наиболее серьезные проблемы были с сердцем. На майском чемпионате Европы Сайтиев был запасным: «сломать» человека никогда не поздно, так что не следует с этим торопиться. Но через 20 дней его совершенно неожиданно вызвали на тренировочный сбор перед прошлогодним чемпионатом мира, который проходил здесь же, в Атланте. И он неожиданно для многих стал первым.

После того чемпионата во всех интервью экс-чемпиона мира немца Александра Лайпольда неизменно сквозила жажда реванша...

Незадолго до Игр Сайтиева спросили, кто, на его взгляд, в Атланте будет наиболее опасен. Он задумался: «Иранец Эйса Момени, конечно Лайпольд, американец Кении Манди и Парк». И добавил: «Интересно, кто из них попадет в мою подгруппу?»

Попали все четверо. Призер чемпионата мира Момени проиграл Сайтиеву со счетом 0:8, Лайпольд - 1:3, Манди -1:6.

- Я помню все свои схватки, - рассказывал Бувайса, когда мы наконец выбрались из зала на улицу. - Особенно те, что были на чемпионате мира. Для меня тогда все было в новинку, все оставляло сильнейшие впечатления. Я просто не знал, что такое чемпионат мира. Очень долго настраивался на первый поединок - с кубинцем Альберто Родригесом. Меня все предупреждали, что он страшно опасен. А я неожиданно легко победил со счетом 10:0. Перед второй схваткой я уже не мог стоять на ноге: видимо, часть мениска оторвалась и повернулась в суставе. Как-то довел ее до конца.

Третью схватку - с Виктором Пейковым из Молдавии - проигрывал со счетом 0:3. А по ходу борьбы нога вдруг встала на место. Я почувствовал такое облегчение, что четвертый свой выход практически не запомнил: как-то очень быстро вышел в финал. А там был Лайпольд. Очень долго был равный счет, потом... Потом я выиграл.

Перед той схваткой, когда боль в ноге стала совсем невыносимой, врач предложил Сайтиеву обезболить сустав, но игла попала в кость. От болевого шока Бувайса потерял сознание. И лишь за пять минут до начала финального поединка пришел в себя.

- Мне всегда проще бороться самому, чем наблюдать за поединками ребят из команды, - продолжал олимпийский чемпион. - Самому-то что нервничать? Бороться надо.

- Сейчас вы тоже не нервничали?

- Ну... Днем попытался заснуть, как обычно, но так и не смог.

- А о чем думали?

- Пытался представить себе, что буду чувствовать, став олимпийским чемпионом.

- Пока, если честно, ничего. А тогда думал - и отгонял от себя эти мысли. Думал - и отгонял. Грустно сейчас как-то. Была цель, мечта. Я знал, ради чего работаю. А сейчас никак не могу разобраться в своих переживаниях. Как будто у меня отняли мечту. Хотя в борьбе-то я совсем мало что пока сделал. Еще многого не знаю, делаю ошибки.

- Я слышала, что вы всегда смотрите все без исключения соревнования по борьбе.

- Не только по борьбе. Я смотрю все спортивные передачи по ТВ. Борьба - это же не только техника приемов. Очень люблю футбол. Одно из самых больших удовольствий в жизни я получил, когда смотрел чемпионат мира. Жалко, что у наших футболистов сейчас спад. Хотя подъема, по-моему, еще ни разу не было. Деньги там большие. А большие деньги часто мешают.

- После Игр вы уедете домой?

- Да, в Хасавюрт. Там у меня мама, сестры, братья. Нас шестеро в семье: четыре брата и две сестры. Я - третий по счету. Отец погиб. Младший брат - Адам - сейчас со мной в Красноярске. Недавно выиграл молодежное первенство России.

- Где вы учитесь?

- Фактически не учусь. Собирался поступать на юридический, но подумал и решил отложить институт до лучших времен. Так получается, что экзамены всегда приходятся на период соревнований. Я же не могу взять в борьбе академический отпуск. Может быть, поступлю через год.

- Профессиональный спортсмен тоже не праздное занятие.

- До профессионала мне, еще бороться и бороться. По большому счету их в любом виде спорта единицы.

- А что для вас означает слово «профессионал»?

- Знаете, мы перед финалом никак с Андреем Шумилиным не могли вспомнить, какой у нас день недели. Считать пытались чуть ли не со времени вылета в США. В этот момент заглянул Махарбек Хадарцев и сразу сказал: «Пятница». Шумилин удивился, спросил: «У тебя что, на часах написано?». Махар кивнул, помолчал и вдруг добавил: «Я еще год назад знал, что мне бороться в четверг и в пятницу..»

С Хадарцевым я познакомилась полгода назад во Владикавказе во время крупного международного турнира борцов-вольников. Махарбек не выступал. Он только-только вернулся из Москвы, где защищал диссертацию на экономическом факультете университета, ходил героем среди борцов, но более всего напоминал лишенную крыльев птицу. Бороться он не мог - болела спина. Стены зала были увешаны огромными портретами: Сослан Андиев, Арсен Фадзаев, Хадарцев. Не надо было быть осетином, чтобы понять, насколько почетна вольная борьба в крохотной по союзным меркам республике. В Атланту двое из этой тройки отправились с мыслью о третьем шансе стать олимпийским чемпионом. И ни Фадзаеву, ни _ Хадарцеву это не удалось. «Махару не за что казнить себя, - сказал Сайтиев. - Он сделал невозможное. Чтобы стать таким, как он, остальным из нас не хватит и двух жизней».

Вряд ли Хадарцеву было легче от таких слов.

У пакистанца Башира Мухаммада в предварительном раунде он выиграл со счетом 10:0 за 2 минуты 37 секунд. В основное время четвертьфинала убрал со своего пути чемпиона мира американца Мелвина Дагласа. В полуфинале семью очками против одного победил словака Йожефа Лохину.

- Я чувствую себя ничуть не слабее, чем в лучшие годы, - сказал российский борец до Игр. - И ничуть не волнуюсь.

Это походило на правду. Во всяком случае, первые схватки действительно заставляли вспомнить выступление Хадарцева на Играх в Сеуле, когда пять из семи поединков он закончил менее чем за три с половиной минуты. Но в финале Махарбек встретился с иранцем Расуллом Хадемом.

Если бы не иранец, Хадарцев вполне мог бы стать семикратным чемпионом мира, как это удалось сделать единственному в вольной борьбе человеку – болгарину Валентину Иорданову. Но два года назад, после серьезной травмы спины, на мировом чемпионате в Стамбуле Махарбек проиграл Хадему впервые в жизни. В 1995-м в Атланте - второй раз. За 15 лет своей карьеры в сборной (сначала - СССР, потом - России) он пять раз становился чемпионом Европы, шесть раз выигрывал Кубок мира. У него не было никакой другой жизни, кроме борьбы. После того как в автомобильной катастрофе погиб его брат - чемпион мира Аслан Хадарцев, младший стал бороться за двоих. Таких как он, в спорте действительно всегда были единицы. Поэтому за финальной схваткой Игр все следили с особым чувством.

Этот поединок чем-то неуловимо напоминал сайтиевский. За две с половиной минуты иранец трижды был поставлен в партер. Для профессионалов это означало, что судья встречи чуть-чуть на стороне российского борца. Помните: «При нулевом счете все решает мнение арбитров»? Мог ли Хадарцев остаться в глухой защите и дотянуть до сигнала? Наверное, да. Но тогда бы он не был Хадарцевым.

Атака оказалась роковой. Хадем, выбрав момент, когда Махарбек на доли секунды раскрылся, хищно бросился ему в ноги, и соперники сцепились, как два бойцовых пса. Это продолжалось секунды, но по их истечении счет был уже 3:0 в пользу иранца.

Хадарцев поздравил его первым. Сказал на пресс-конференции, что очень рад своей третьей, пусть и серебряной, медали. И знал, как никто другой, что в это невозможно поверить. И невозможно будет забыть...

БАУМГАРТНЕР

Стать трехкратным олимпийским чемпионом в Атланте имел шанс еще один человек. Американец Брюс Баумгартнер. Его карьера в вольной борьбе сравнима разве что с карьерой трехкратного олимпийского чемпиона Александра Карелина в греко-римской: чемпион лос-анджелесских и барселонских Игр, трехкратный чемпион мира, семикратный обладатель Кубка мира, 15-кратный чемпион США. В 1995-м Брюс стал обладателем главной спортивной награды США - приза Джеймса Салливана - как наиболее выдающийся спортсмен-любитель.

Результаты схваток с участием Баумгартнера в Атланте не просто впечатляли - они наводили ужас: 11:0 (за три с половиной минуты), 10:0 (за 3.10), 14:2 (за 4.19)...

Через минуту после начала четвертьфинального поединка американца с Андреем Шумилиным счет был 4:0 в пользу борца из России. В конце пятиминутки - 6:1.

В четырех предыдущих встречах Баумгартнера и Шумилина россиянин побеждал трижды. В четверг это соотношение изменилось на 4:1. У России появилась надежда - для Баумгартнера рухнуло все. Тогда никто еще не знал, что на следующий день Шумилин проиграет в полуфинале будущему олимпийскому чемпиону турку Махмуту Демиру и встретится с Баумгартнером еще раз в борьбе за бронзу, после чего счет очных поединков станет 4:2. Но победное очко уже не сделает американца счастливее...

И все-таки хэппи-энд был. Те, кто имел возможность наблюдать за зимними Олимпийскими играми-94 в Лиллехаммере, вряд ли не согласятся с тем, что наиболее драматичными там были выступления конькобежцев Игоря Железовского и Дэна Дженсена. Великих спортсменов, которым никогда до этого не удавалось стать олимпийскими чемпионами. Когда Дженсен наконец им стал, ликовали все, кто имеет отношение к спорту. Может быть, именно так выглядит высшая справедливость?

На амплуа трагического неудачника в Атланте был свой кандидат - Валентин Йорданов. Семикратный чемпион мира, участник двух Олимпиад, ни на одной из которых ему не легла карта. Несколько лет Йорданов жил и тренировался в поместье американского миллиардера Дюпона, спонсировавшего борцов и более всех прочих симпатизировавшего болгарину. Ходили даже слухи, что на Играх в Барселоне, когда финальную схватку между Элмади Джабраиловым и американским борцом Кевином Джексоном судил болгарский судья, Иорданов по настоянию Дюпона провел конфиденциальные финансовые переговоры с соотечественником, в результате чего чемпионом Игр стал Джексон. Говорят, тогда же, прослышав об этом, один из арбитров в возмущении воскликнул: «Если это действительно так, Господь не допустит победы Иорданова!»

Йорданов в Барселоне проиграл.

Но в Атланте прошлое было забыто. За болгарина болели так же горячо, как за Хадарцева и Баумгартнера. Если бы можно было вручить одну из золотых медалей без борьбы, вне сомнения, ее бы получил Йорданов. Но спорт - жестокое занятие.

Впрочем, пятница стала его днем. В финальном поединке с Намиком Абдуллаевым Йорданов был лучше настолько, насколько это требовалось для исполнения мечты. И тут арбитр, как говорят в боксе, пропустил удар.

При счете 3:2 в пользу болгарина к концу пятой минуты основного времени на ковре развернулась очередная заведомо безрезультатная толкотня, за которую можно было бы дать свисток, а с ним - отдать Йорданову вожделенную медаль. Может быть, это звучит не совсем честно, но здесь я пишу не как журналист, а как представитель прыжков в воду, одного из наиболее необъективных видов спорта: рефери -венгр Иштван Тот - откровенно был на стороне семикратного чемпиона мира.

Вышеописанное решение позволило бы ему сохранить лицо. Но арбитр замешкался, а Абдуллаев успел провести прием - 3:3.

Дополнительное время оба борца провели одинаково. К чему лукавить: ничейный счет оставил бы победу за Йордановым. Думаю, это понимал и сам борец: он стал заметно спокойнее. Но Тота нервы подвели еще раз: он дал Иорданову очко за явно незаконченный прием. Очко, в котором болгарин совершенно не нуждался.

Впрочем, через пару лет детали забудутся. Останется только золотая медаль. И воспоминания о неудачнике, ухватившем за хвост птицу спортивного счастья…