Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Вчера Виктория Комова и Алия Мустафина завоевали серебро и бронзу в абсолютном первенстве, не сумев отобрать золотую медаль у американки Габриэль Дуглас

Первым и совершенно неосознанным чувством, вызванным оценками Комовой, что появились на табло после ее выступления в вольных упражнениях, было всепоглощающее отчаяние: за что этой хрупкой девушке, почти ребенку, горько плачущему возле олимпийского гимнастического помоста, столь непереносимые испытания? Только что зал в честь нее грохотал овацией, заходился в истерическом восторге, а она - снова вторая. Как и год назад на чемпионате мира в Токио, судьи отдали победу американке.

«Отдали» - удобное слово. Оно не ранит самолюбие, и без того истерзанное поражением до душевных кровоподтеков, его нужно просто произнести вслух, и механизм амнезии - абсолютного нежелания вспоминать случившееся и тем более ковыряться в нем в поисках причин неудачи - запускается сам собой.

Только вот потом, когда схлынут эмоции, все равно придется препарировать выступление от первого до последнего движения на помосте: это необходимо, если собираешься сделать следующий шаг наверх.

Именно так год назад на чемпионате мира в Токио мы препарировали с Викой ее выступление в многоборье - то самое, где российская гимнастка осталась второй, уступив 0,033 представительнице США Джордин Вибер. Тогда тоже неоднократно звучало слово «отдали», российские тренеры на чем свет стоит кляли арбитров, но позже Вика призналась: выступая в финале на брусьях, она зацепила жердь ногой. То, что с трибун воспринималось болельщиками, как судейский произвол, было на самом деле всего лишь наказанием за ошибку. Просто всегда обидно, когда расстояние между золотом и серебром исчисляется тысячными долями балла.

Во вчерашнем финале многоборья Комовой пришлось сложнее. Потому что там была Дуглас. Проблемы переходного возраста, аналогичные тем, что обрушились на Комову в этом году, темнокожая американка в силу особенностей «южной» физиологии пережила значительно раньше. И предстала на олимпийском помосте именно в том виде, в котором и должен предстать перед публикой потенциальный чемпион: здоровой, жизнерадостной, по спортивному наглой, с несокрушимой нервной системой и кровожадными намерениями.

15,033, полученные американкой за вольные упражнения, в общем-то, были для Вики приговором: после трех снарядов она проигрывала 0,326, то есть для того, чтобы выиграть у американки, нужно было набирать на ковре 15,360. При базовой сложности комбинации в 6,0 это было малореальной задачей.

В подобной ситуации бывает сложно не опустить руки. Меня потрясли трибуны: по выражению лиц большинства российских болельщиков было видно, как им страшно от одной лишь необходимости смотреть на Вику. Кто-то впивался зубами в собственный кулак, чтобы не закричать, кто-то в тихой ярости стучал по подлокотникам кресел, кто-то вообще закрыл лицо ладонями, не в силах видеть то, что происходит на помосте. А Вика...

Готовность спортсмена дать бой угадывается по мелочам. Для меня такой «мелочью» стал пируэт, исполненный российской гимнасткой в середине программы. Обычно гимнастки хоть немножко, но пошатываются в момент его исполнения, теряют равновесие. Вика же выполнила элемент так идеально легко, словно какой-то невидимый гимнастический бог тоже не остался равнодушным - решил придержать ее заботливой рукой за детскую макушку.

Настолько самоотверженной, воздушной и вдохновенной Комова не была на ковре еще никогда в жизни. То, что этого не хватило для победы, - совсем другой вопрос.

Потом она плакала у помоста, в одиночестве переживая свое олимпийское горе.

«Почему те, кто работает с командой, позволяют своим спортсменкам там плакать? - спросила меня после командных соревнований мама - в прошлом профессиональный тренер по плаванию, чья ученица много лет назад тоже прошла через Олимпийские игры. - Почему не уведут их в раздевалку? Зачем демонстрировать свою слабость на весь мир?»

Они не от слабости там плачут, мама. После невыносимого напряжения, которое приходится испытывать, когда отвоевываешь по крохам в свою пользу тысячные доли балла, когда концентрация так велика, что скулы в улыбке сводит судорогой, слезы становятся единственно возможной реакцией, чтобы не сойти с ума. Они не плачут, эти девочки. Они отдают на помосте все, что только можно. А потом, когда все заканчивается, у них просто не остается сил на то, чтобы удержаться от слез.

Точно так же неосознанно, не реагируя ни на какие команды мозга, порой текут слезы у тех, кто становится олимпийским чемпионом, - прямо на верхней ступени пьедестала. Просто текут - и все. Ужасно хочется, чтобы в следующий раз наши девочки, бившиеся вчера на помосте, - и Алия Мустафина, и Вика, плакали только там...