Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Убытки от трех предыдущих Игр доброй воли, которые понесла корпорация идеолога и главного организатора этих соревнований Теда Тернера, составили более ста миллионов долларов. Поэтому накануне соревнований в Нью-Йорке никто даже не пытался подсчитать, смогут ли Игры доброй воли когда-нибудь себя окупить. Ответ, казалось, лежал на поверхности: не смогут.

Самые первые Игры, которые состоялись в Москве в 1986 году были задуманы Тернером для того, чтобы хоть как-то восстановить вдрызг нарушенные отношения двух спортивных супердержав - СССР и США. До этого, как известно, Америка бойкотировала Олимпиаду-80, а Советский Союз в отместку не послал команду в Лос-Анджелес в 1984-м. Начинание Тернера, бесспорно, удалось, несмотря на «потерянные» магнатом 26 миллионов долларов.

Игры-90 в Сиэттле тоже прошли «на ура». А вот еще через четыре года в Санкт-Петербурге, когда ни СССР, ни, естественно, противостояния держав уже не было в природе, а сами Игры прошли скучно и серо, многие (в том числе, и облеченные спортивной властью) люди склонялись к мнению, что следующих Игр уже не будет. Какой, мол, смысл, продлевать жизнь выстраданному детищу Тернера, если исчезли причины, его породившие.

На Играх доброй воли в Нью-Йорке о будущем этих соревнований уже не задумывался никто. Пресса, спортсмены, тренеры и официальные лица как данность приняли сообщение: следующие Игры состоятся в 2001 году в австралийском Брисбене.

ИГРЫ - КАПРИЗ?

- Зачем Тернеру эти игры? Ради собственного удовольствия? - вопрос своему давнему знакомому - олимпийскому чемпиону Монреаля Джону Наберу я задала чисто автоматически - чтобы поддержать иссякающий разговор, который мы вели в промежутке между соревнованиями прямо в комментаторской кабинке тернеровской телесети TBS.

- Ради собственного удовольствия Тернер сделал Игры-86, - ответил мне собеседник. - Показал всему миру, что большие деньги могут сделать все, что угодно. Игры-90 уже были делом чести: Тернеру нужно было доказывать, что Америка может провести подобное гигантское мероприятие не хуже Москвы. В 1994-м Тернер, как мне кажется, просто пошел навстречу вашим организаторам, среди которых у него к тому времени было немало друзей и которым было неудобно отказать. А сейчас он, похоже, наконец начал понимать, что эти Игры нужны Америке.

- Кроме бейсбола, баскетбола, хоккея, американского футбола и гольфа американское телевидение не интересует ничего. Только Олимпийские игры. Но право на их трансляцию стоит чудовищно дорого. Дешевле организовать свои собственные соревнования - с участием тех же самых звезд. Что Тернер и сделал. Благодаря этому многие виды спорта, которые никогда не бывают в Америке на виду - художественная гимнастика, прыжки в воду, синхронное плавание - получили обильную рекламу, привлекли внимание спонсоров. В результате спорт становится популярнее, стимулирует у детей желание прийти в бассейны, залы, попробовать стать такими же, как те, кого показывают по телевизору. Именно это я считаю главным достоинством Игр. Вот только боюсь, что идея умрет, когда не станет Тернера.

ИГРЫ: РЫНОК ЗВЕЗД

За весьма недолгую историю Игр Тернер успел зарекомендовать себя человеком, который всегда добивается своего и при этом никогда не стоит за ценой. В 1994 году многие из сильнейших пловцов отказались приехать в Санкт-Петербург, поскольку через две недели должны были стартовать на чемпионате мира в Риме. Плавательный турнир был провален, несмотря на то, что и Америка и Россия прислали команды в Питер: пик формы у представителей обеих стран был спланирован совсем на другой турнир.

Перед Играми-98 Тернер обезопасил свое детище со всех сторон, просто-напросто оплатив участие интересующих его команд и конкретных звезд. В Нью-Йорк, например, приехала баскетбольная сборная России, хотя в начале года ее главный тренер Сергей Белов неоднократно говорил, что не намерен посылать команду на Игры за две недели до чемпионата мира - этот турнир категорически не укладывается в запланированную подготовку. Приехали практически все сильнейшие фигуристы, которых Игры доброй воли заставили продлить сезон с конца марта по август. Четырехкратный олимпийский чемпион по плаванию Александр Попов, сезон для которого начался в январе прошлого года и включал в себя выступления (и победы) на чемпионате Европы, мира, Кубке мира и серьезной серии международных турниров в июле, получив приглашение, сразу поставил организаторов Игр доброй воли в известность, что не намерен принимать участие в соревнованиях. Его немедленно пригласили в Нью-Йорк и сказали: «Назовите сумму».

Звезд легкой атлетики Тернер покупал поштучно и оптом. Возможно, американцам он платил больше. Однако двукратная олимпийская чемпионка Атланты Светлана Мастеркова, встреченная мной за день до старта в гимнастическом зале, беспечно сказала: «За завтрашний результат я нисколько не беспокоюсь. Даже если не выиграю, мне уже заплатили».

Система достаточно солидных призовых выплат (общий призовой фонд составил порядка пяти миллионов долларов, не считая запланированных выплат за мировые рекорды), тем не менее, вызвала массу нареканий. В фигурном катании фигурировали умопомрачительные суммы: 75 тысяч долларов за победу, 50 и 30 тысяч - за призовые места и по 10 тысяч - всем, кто участвовал, но так и на пробился в тройку. В то же время в спортивной гимнастике, где борьба с соперниками и со снарядами шла на пределе сил и возможностей, 10 тысяч были запредельной суммой. В плавании за индивидуальную победу давали лишь тысячу. Наиболее демократично премии распределялись в легкой атлетике, но и там прослеживалось деление участников на «белую» и «черную» кость: от 40 тысяч за победу в видах «платиновой» группы (например - спринт), до шести тысяч - в «золотой» (шест, диск, ядро, молот, копье).

В целом же дискуссии не имели смысла: Кто осудит богатого туриста, кидающего купюры в шапку уличного акробата, но проходящего мимо играющего скрипача? Хозяин - барин.

ИГРЫ: БИЗНЕС ИЛИ АНТИБИЗНЕС?

Двухнедельные соревнования в Нью-Йорке изначально, с обшепринятой точки зрения, не могли стать прибыльными: все спортивные мероприятия транслировали в прямом эфире, а поздно вечером повторяли еще раз. Ажиотаж вокруг билетов на соревнования, вспыхнувший было в первые дни, быстро сошел на нет. Американцы быстренько подсчитали, что тратить время и бензин для того, чтобы добраться лично к месту наиболее интересных стартов (дорога от центра города на Лонг-Айленд по платному хайвэю занимала в среднем от полутора до двух часов), да еще покупать право на вход за 60 - 40 долларов - неоправданное удовольствие. Трибуны были заняты полностью лишь в плавательном бассейне. Да и то потому, что вмещали всего 1700 зрителей.

В «Колизеуме» - официальной базе хоккейного «Нью-Йорк Айлендерс» народ появился лишь после того, как цена на билеты была снижена до... пяти долларов. Американские газеты начали было вновь подсчитывать финансовые потери, но вовремя остановились. В конце-концов состояние Тернера на сегодня оценивается в 13,3 миллиарда долларов. Вычтите потерянные за 12 лет существования Игр суммы. Почувствовали разницу? Вряд ли.

В одном из интервью Тернера спросили, какое место в его жизни занимают придуманные и взлелеянные им соревнования. «Наверное, главное?» - с предвкушением положительного ответа поинтересовался корреспондент. Магнат усмехнулся в поредевшие усы: «Самым главным, что мне удалось в жизни, я считаю женитьбу на моей нынешней жене - Джейн Фонде. Игры - на втором месте».

Наверное, нужно прожить целую жизнь, чтобы понять, что наибольшее удовольствие заключается вовсе не в том, чтобы зарабатывать деньги. А в том, чтобы тратить их, доставляя радость близким и не очень близким людям. Помню, как на Играх доброй воли в Сиэттле с таким же, как у Тернера, безмятежно-счастливым видом в потертом джинсовом костюмчике раскатывал на белом кадиллаке один из финансовых «крестных отцов» Игр - адмирал Херб Бридж. На тот момент магнату принадлежала вся сеть ювелирных магазинов западного побережья, и он не раздумывая включился в поддержку Тернеровского мероприятия, заодно подключив туда же собственных друзей-миллионеров и их состояния.

Единственное настоящее неудобство доставлял Бриджу его кадиллак. «Положение обязывает, - заметил он тогда на этот счет. - Обычно же я предпочитаю «Харлей Дэвидсон». Из тех же, восьмилетней давности воспоминаний - совместный ужин с адмиралом в самом фешенебельном закрытом клубе самого высокого на западном побережье небоскреба, предупреждение коллег («Сейчас он сделает тебе подарок, только, ради Бога, не упади в обморок») и его мальчишеский заливистый смех при виде моей обалдевшей физиономии: «Вам нравится? Я так рад...»

Думаю, нечто похожее испытывал и Тернер, когда в центральный парк Нью-Йорка, где, как известно, всегда можно было найти все, кроме пляжа, 16 огромных, по 80 футов каждый, грузовиков, завозили песок из канадской провинции Онтарио - не слишком белый (чтобы не создать проблем телевидению), но и не желтый. Не крупный, но и не мелкий. Без единой соринки и ракушечных обломков. Всего 500 тонн.

С точки зрения бизнеса наверное было бы правильней перенести турнир по пляжному волейболу, скажем, в Майами. Оплатить билеты и размещение участникам, тренерам, судьям. Думаю, вышло бы дешевле. Но скучно то как. Иное дело - пляж в центральном парке. Сдачи не надо!

ТЕРНЕР: ФИЛАНТРОП ИЛИ ПРАГМАТИК?

За свою довольно долгую жизнь Тернер успел побывать в глазах американцев в самых разных ролях. В пору своих серьезных увлечений яхтенным спортом он вошел в историю, как человек, проигравший Кубок Америки. Страна, не упускавшая почетный трофей из цепких американских рук более ста лет, негодовала и ярилась. Эпитеты «неудачник» и «предатель» - были, пожалуй, наиболее мягкими из всех, что раздавались в адрес Тернера. Однако следующий Кубок Тернер выиграл. И мгновенно стал национальным героем: в конце-концов именно он вернул Америке легендарный трофей. А победителей не судят.

Очередному остракизму Тернер был подгвернут, когда с потрохами купил совершенно убыточную компанию «Метро Голдвин Майер» за пять с лишним миллиардов долларов. Через год он ее продал, потеряв незначительную сумму. Но при этом оставил себе всю фильмотеку, деньги за прокат которой вливаются в общее состояние Тернера до сих пор.

Биржевики вообще считают Тернера гением: во время Игр доброй воли-98 был момент, когда акции тернеровской компании к полудню подскочили, затем резко упали, а к вечеру он подсчитывал прибыль, исчисляемую единицами с семью нулями. Сам миллиардер, кстати, не скрывает, что за годы существования Игр доброй воли, его состояние значительно возросло.

Почему-то, кстати, никому из тех, кто подсчитывает убытки Тернера-организатора, не приходит в голову задуматься: а что же имеет Тернер-финансист, когда очередные Игры уходят в историю. Имеет он не так уж мало. Даже в Америке случаются времена спортивного телевизионного межсезонья. И тогда в ход идут эксклюзивные архивы TBS.

ИГРЫ - ИНВЕСТИЦИЯ

Короля играет свита. Звезду - телевидение. Для Америки этот принцип давно стал основополагающим. Олимпийские чемпионы в этой стране, как правило, не задерживаются с уходом из спорта. Особенно, если не чувствуют стопроцентной уверенности в следующей победе. Иногда такой уход кажется абсурдным. Например, чемпионка Игр в Нагано в одиночном катании Тара Липински оставила спорт в 14 лет: менеджеры быстро подсчитали, что деньги, которые олимпийская чемпионка может сделать (в том числе и им) на своем титуле, не требуют продолжения карьеры. Точно так же после Игр в Атланте оставила спорт и ударилась в рекламный бизнес практически вся женская гимнастическая сборная США. Мораль более чем прозрачна - хочешь богатой жизни - стань первым в мире хотя бы однажды.

Звезды первой величины, абсолютно недоступные во время Олимпийских игр, в Нью-Йорке были постоянно окружены толпами фанатов. Взять автограф, сфотографироваться, наконец, просто пощупать чемпионов, рвались многие. Тех же, кто побеждал впервые, тернеровское телевидение (где каждый второй комментатор и сам был когда-то олимпийским чемпионом) раскручивало на полную катушку, независимо от национальной принадлежности. Например, гимнастку-художницу Алину Кабаеву, которая стала абсолютной чемпионкой Игр и выиграла золото на трех снарядах из четырех возможных. Организаторы быстро поняли: если великими Майклом Джонсоном или Александром Поповым хочется прежде всего любоваться издали, как небожителями, то победы звездочек - таких как Кабаева - вызывают у детворы неодолимое желание попробовать стать такими же.

Собственно, именно так в середине семидесятых в Америке начинался бум имени Ольги Корбут. И именно Корбут Америка по сей день обязана своим гимнастическим благополучием. За океаном давным давно поняли, что если звезды зажигают, то нужно это не звездам. Это нужно стране. Возможно, когда-нибудь это поймут и в России.