Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Досье «СЭ». Сергей Архипов: родился 25.11.1949. Профессор кафедры травматологии, ортопедии и хирургии катастроф Московской медицинской академии имени Сеченова. Доктор медицинских наук. С 1980 по 1998 – хирург клиники спортивной и балетной травмы ЦИТО. Среди пациентов, успешно возобновивших спортивную деятельность – олимпийские чемпионы Виталий Щербо, Алексей Немов, Сергей Харьков, Валерий Люкин, Дмитрий Билозерчев, Юрий Королев, Алексей Воропаев (спортивная гимнастика), Татьяна Ледовская, Геннадий Авдеенко (легкая атлетика), Татьяна Логунова (фехтование), Анастасия Давыдова (синхронное плавание), Александр Тучкин (гандбол), Виктор Петренко, серебряный призер чемпионата Европы Александр Абт (фигурное катание). Игроки сборной России Сергей Петренко, Сергей Бабенко (баскетбол), Валерий Буре, Александр Овечкин (хоккей), Андрей Ольховский (теннис), Николай Писарев, Николай Карпин, Сергей Шавло, Илья Цымбаларь, Андрей Тихонов, Юрий Никифоров (футбол).

Незадолго до Игр в Афинах олимпийский чемпион по прыжкам в воду Дмитрий Саутин, безуспешно залечивавший какую-то очередную травму, горько сказал: «Никак не могу понять, что происходит. То ли мы не то лечим, то ли не там лечимся…»

По числу полученных за время выступлений травм Саутина можно считать рекордсменом. Но речь не об этом. А о том, что любая из серьезных травм слишком часто становится для российского спортсмена концом карьеры. Или - первым шагом к пожизненной инвалидности.

Может ли быть иначе? Об этом размышляет известный спортивный хирург, профессор Сергей Архипов. Беседа с ним состоялась в «СЭ», после того, как Архипов вернулся в Москву из Вашингтона, где принимал участие в американской ортопедической Академии - крупнейшем в мире собрании специалистов-травматологов.

ОБ АКАДЕМИИ

- Это мероприятие проводится в США уже много лет, - рассказал Архипов. – Сам я принимаю в нем участие с 1995 года и могу сказать, что Академия - явление уникальное. Ежегодно она собирает до 32 тысяч ортопедов со всего мира, включая ведущих специалистов всех спортивных клиник США и Европы. Пожалуй, это - единственное место, где в полном объеме, а главное - очень объективно - представлены все достижения современной спортивной медицины.

Схема работы проста: каждый участник заблаговременно получает список лекций по всем разделам травматологии и ортопедии и может выбрать из этого списка те темы, которые его интересуют. Доклады по той или иной проблеме делают самые известные в мире профессора, имеющие зачастую полярные мнения. Лекции дополняются показом операций на экране - так что все объяснения идут в режиме он-лайн. Каждое выступление сопровождается дискуссией, где можно задать любой вопрос и получить исчерпывающий ответ.

В рамках Академии всегда устраивается показ продукции крупнейших в мире фирм, поставляющих аппаратуру по травматологии, ортопедии, спортивным травмам. В частности, такого количества экспозиций по реабилитации, как было развернуто в Вашингтоне, я не видел никогда. Выставка занимает порядка 2000 метров. Что особенно ценно, любой хирург имеет возможность здесь же - на муляжах - сделать те или иные операции под руководством людей, которые владеют темой досконально. Там же можно купить диски с записью операций, специальную литературу, которой в нашей стране, за исключением нескольких журналов, которые далеко не всем доступны, практически нет.

Помню, когда в 1995-м вернулся с такой конференции из Орландо, долго не мог отделаться от мысли: если бы что-то подобное существовало в России, грамотность наших врачей-ортопедов возросла бы неимоверно. Каждый год удивляюсь: что еще можно придумать? И каждый год приезжаю потрясенный. Потому что за год спортивная медицина поднимается еще на порядок выше. И ведь все новое не просто придумано, а апробировано, сертифицировано и рекомендовано к широкому применению

- Насколько велико представительство российских врачей на Академии сейчас?

- Русская депутация в Вашингтоне была довольно большой и включала в себя специалистов из Москвы, Питера, Омска, Казани… В целом мероприятие не дешевое. Помимо расходов на дорогу и проживание каждый участник обязан заплатить 700 долларов за аккредитацию. Естественно, направляет этих людей не Минздрав и не больницы - у них на это нет денег. Спонсорами, как правило, выступают или американские клиники, представленные на российском рынке, или фирмы, которые продают медицинские инструменты, технологии и расходные материалы для этих технологий.

- Им то зачем это надо?

- Они прежде всего заинтересованы в том, чтобы врачи, которые в России делают артроскопические операции, эндопротезирование, – то есть операции по замене суставов, - не только владели всеми современными методиками, но и работали их инструментами. На сегодняшний день европейский медицинский рынок почти полностью принадлежит американцам. А российский рынок необъятен.

О ТЕНДЕНЦИЯХ

- Вы согласны с широко распространенным в спортивных кругах мнением, что лечиться и оперироваться за границей сейчас эффективнее, чем в России? Или это - некая дань моде?

– Когда у меня самого возникли проблемы, требующие хирургического лечения, я, имея возможность поехать за границу, предпочел оперироваться в Москве. Мне было так спокойнее. Даже если пациент знает язык, у него все равно остается ощущение языкового барьера и ощущения себя в чужой стране, как инородного тела. Дома всегда есть родные, близкие - то есть та поддержка, которая необходима в сложной ситуации любому человеку. Но когда речь идет о том, чтобы не просто выздороветь, а вернуться на уровень высоких результатов, на первое место выходит вопрос реабилитации. Даже если человеку классно сделали операцию - это не залог успеха. Не факт, что функции мышц, связок, суставов будут полноценно восстановлены. Единственное место в России, где ортопедический реабилитационный центр полностью укомплектован всей необходимой аппаратурой и методиками современного уровня - это федеральный медицинский центр в Москве, созданный на базе бывшей больницы «Водники». У него есть лишь один недостаток: цена. Лечиться там по карману единицам.

Мы привыкли сетовать, что 90 процентов российских футболистов и хоккеистов оперируется за границей. Но тут возникает вопрос: а сколько вообще спортивных клиник у нас в стране? Я знаю одну - ЦИТО. Все остальные - это или травматические или ортопедические клиники широкого профиля. Для такой страны, как Россия, для такого количества спортсменов, выступающих на самом высоком уровне - это абсурд.

На Западе давно поняли: восстановление здоровья - это колоссальнейшая индустрия, основной рекламой которой являются прежде всего спортивные клиники. Они же - главные потребители минимально травматичных и максимально эффективных медицинских технологий.

- Получается, что в сравнении с высокоразвитыми странами мы живем в пещерном веке?

- Примерно так оно и есть. Я, например, понимаю цену своей клинической грамотности. При этом отдаю себе отчет в том, что спектр моих технических возможностей в каких-то случаях бывает ограничен. Из-за нашей тотальной бедности, из-за того, что в России нет сети конкурирующих между собой больниц, которые не просто были бы оснащены современным оборудованием, но каждый год обновлялись бы, как это делается во всех ведущих странах мира.

Взять такую деталь: в крупном городе любого американского штата есть одна или даже несколько клиник спортивной травмы. За последние 5 -10 лет в США начался настоящий бум появления клиник подобного профиля. Они небольшие, на 20-50 коек каждая. Специализация, как правило, узкая. В пример могу привести клинику в Вейле, которая специализируется на артроскопии и где работают известные на весь мир профессора Стедмэн и Хокинс. Первый оперирует коленные суставы, второй - плечевые и голеностопные. Но посмотреть, кто у них был, и чьи майки и фотографии висят по стенам - это чуть ли не вся вся мировая элита спорта. Не удивительно, что с такой клиникой хотят сотрудничать все фирмы соответствующего профиля.

В швейцарском Санкт-Морице есть крохотная клиника на двадцать коек. Там работает восемь хирургов, которые, если есть такая необходимость, могут оперировать круглосуточно. Когда я там побывал, то посмотрел статистику: в год делается порядка тысячи артроскопических операций, плюс - операции по замене крупных суставов, которых тоже делается немало. В эту же клинику привозят пострадавших в автомобильных авариях в близлежащем регионе, и там же есть свой реабилитационный центр.

О ГОРНЫХ ЛЫЖАХ И БИЗНЕСЕ

- Получается, что гораздо больше шансов полноценно восстановиться после травмы имеют не спортсмены высокого класса, а те, кто в свой отпуск уезжает за границу кататься на горных лыжах, имея страховку, как некую гарантию более профессиональной, нежели в России, медицинской поддержки?

- Это только иллюзия. Если случилась травма, стандартная российская страховка обеспечивает осмотр у врача и оказание первой помощи. Операция - это совсем другие деньги. Если человек серьезно травмировался, выходов у него два: либо возвращаться в Россию, либо платить за операцию на Западе из собственного кармана.

Но затронутая вами тема интересна сама по себе. В Санкт-Морице год назад проводился всемирный симпозиум по травме зимних видов спорта. Превалирующее место занимает сноуборд и горные лыжи. Количество травмируемых в этих видах спорта - 8-11 процентов. До шести процентов пострадавших нуждается в хирургическом лечении. По данным страховых компаний только из Москвы в зимний сезон уезжает кататься на горных лыжах больше ста тысяч человек. По приведенной статистике получается, что шесть тысяч из них ежегодно ложится на операционный стол. Даже если все эти люди не считают себя спортсменами, а просто время от времени катаются ради удовольствия, все полученные ими травмы могут быть классифицированы, как спортивные. А значит - более тяжелые, чем те, когда человек ломает руку или ногу, поскользнувшись на тротуаре: не просто упал, а упал на высокой скорости, с резким поворотом сустава, с дополнительным приложением энергии. Характерно, что подавляющее большинство этих людей стремится снова вернуться к активному образу жизни. Но возможность помочь им в российских условиях - мизерная.

- И нет никакого выхода?

- Совершенно очевидно, что выход один: создание большего количества клиник, специалисты которых имели бы возможность периодически повышать квалификацию на Западе, а работали здесь. Причем не по остаточному принципу, когда на всем приходится экономить. Да, мы – умельцы, Левши, но опыт, в том числе и мой собственный, показывает, что работа на сэкономленном материале дает не очень качественную продукцию.

Появление небольших клиник в разных городах страны даст не только возможность более широкой помощи, но будет неизбежно стимулировать конкуренцию: каждая из таких клиник наверняка захочет привлечь к себе большее количество пациентов и, тем более, спортсменов, чьи имена звучат на весь мир.

Пока в России не будет института меценатства, желания не только что-то взять у собственной страны, но и дать ей, говорить об этом бессмысленно. Строительство клиники, ее оснащение, обучение - вплоть до утилизации отходов может стоить 10-15 миллионов евро. Это не самые большие деньги. Но они не могут вернуться быстро. Это характерно не только для России - для всего мира. При всем при этом Россия продолжает оставаться страной с непредсказуемым будущим. Ни один западный бизнесмен не захочет вкладывать деньги в долгоиграющий проект, не зная, вернутся ли эти деньги хоть когда-нибудь. Другое дело, если средства пойдут со стороны отечественных предпринимателей. Но и им нужны определенные гарантии. Рассчитывать на государство не стоит: ни один бюджет не вытерпит таких вложений. Не случайно большинство таких клиник на Западе построено на частном капитале.

- Вы искренне верите, что создать подобную сеть в России реально?

- Рано или поздно мы все равно придем к этому. Есть определенные тенденции: после дефолта 100 тысяч россиян кататься на лыжах в Европу не ездили. А сейчас эта цифра стремительно увеличивается с каждым годом. Почти все, кто серьезно занимается бизнесом, занимается и спортом - потому что это стало модно, престижно, если хотите. Спорт стал составляющей имиджа. Возьмите другую область: 10 лет назад у нас в помине не было такого количества приличных автосервисов. Сейчас же их имеют в России все крупные автомобильные компании.

О ХИРУРГАХ И ФУТБОЛЕ

- Допустим, сеть таких клиник начнет появляться. А где брать врачей?

- В России достаточно много специалистов высокого уровня. Времена, когда артроскопия только начинала развиваться в России, держалась на сподвижничестве, а все мы учились на собственных ошибках, уже прошли. Сейчас такие операции вполне успешно делают в Первой градской, больнице имени Боткина, федеральном медицинском центре имени Пирогова. Помимо Москвы, хирурги довольно успешно работают в Ярославле, Ленинграде, Уфе, Казани, Самаре, Хабаровске. Создана артроскопическая Ассоцоация ортопедов России. Более того, она уже провела три или четыре съезда, на которых люди обмениваются опытом. Большинство молодых специалистов читает по-английски, следит за последними западными разработками. Люди явно стремятся учиться.

Обучить несложно - организовать стажировку в западных клиниках, создать учебный центр у себя - чтобы готовить персонал для своей же сети, для страны в целом.

Еще одно преимущество маленьких клиник в том, что они легко управляемы. Если человек будет знать, что он занимает место, на которое - десятки желающих и не просто имеет возможность работать по самой современной методике, но и получает за это хорошие деньги, он будет держаться за это место изо всех сил. Пациенты же всегда определяют профессиональную значимость хирурга на своей шкуре. Как бы ты не надувал щеки и сколько бы не говорил о себе.

- Кстати, о хирургах. Кого из российских футболистов не спроси, вся медицина у них ассоциируется с немецким доктором Пфайфером. Он действительно такой выдающийся специалист?

- У меня не хватит пальцев на руках, чтобы перечислить врачей, которые работают в Европе и которых знают во всем мире. Людей, которые выпускают серьезные книги, издают монографии - то есть анализируют и выставляют на суд коллег свой опыт. Но я не видел ни одной монографии Пфайфера.

- Может быть он просто не считает нужным тратить на это время?

- Любой уважающий себя практик, если он - человек творческий, а не только занят зарабатыванием денег, - обязан вести записи, анализировать. Это делается и в Европе и в Америке. По западным понятиям, если у врача нет печатных трудов - он никто. Пфайфер - обычный хороший специалист, коих в Европе великое множество. Но в отличие от них, он более раскручен именно в России. В свое время представители одного из ведущих футбольных клубов договорились с ним на уровне личных отношений и на определенных взаимовыгодных условиях стали отправлять травмированных игроков в его клинику. Дальше к этой схеме присоединились другие клубы. Их вполне можно понять: зачем искать другие варианты, если в отношении Пфайфера клуб проплачивает все расходы?

Вот и получилось, что основная масса игроков не только высшей, но и первой лиги - все, кто способен это лечение оплатить - оперируется за границей. Я не говорю о том, что довольно большие деньги регулярно уходят из страны. Проблема гораздо глубже. Возьмите детские школы тех же самых футбольных клубов. Бытует мнение, что у детей все срастается без последствий. Это не так. Дети травмируются так же тяжело, как и взрослые. И лечить их надо отнюдь не в клиниках общего профиля.

Не так давно, например, ко мне привели 11-летнего мальчика-футболиста из «Спартака» с подозрением на травму паха. Выяснилось, что у мальчишки самое начало серьезного заболевания тазобедренного сустава - когда головка бедра начинает таять, как сахар. Эта болезнь в большинстве случаев приводит к инвалидности, особенно когда ее не удается сразу распознать. А такое случается сплошь и рядом - особенно у мальчиков. Утверждение, что в российских спортивных школах дети проходят какое-то серьезное освидетельствование - чистой воды профанация. Все, кто приходит в большой спорт на Западе, тестируются настолько дотошно, что изначально имеют больше шансов добиться результата.

- Мне приходилось слышать и такую точку зрения, что в России в большой спорт сейчас попадают только те, у кого нет никакой другой возможности пробиться в жизни. И что родители более или менее заинтересованные в будущем своих детей ребенку спортивной карьеры не пожелают.

- В какой-то степени это действительно так. Спортсмен должен быть уверен в том, что как бы не закончилась его карьера, его не бросят. Только тогда спорт начнут воспринимать, как нормальную профессию.

Надо отдавать себе отчет в том, что высокотехнологичная медицина не может быть бесплатной в принципе. Она вся построена на одноразовом инструментарии, одноразовом хирургическом материале. Это продиктовано желанием уйти от риска СПИДа, гепатита, прочих инфекционных болезней. Но есть же опыт западных стран, где все клиники работают в контакте с разнообразными благотворительными фондами. Какая бы помощь не понадобилась - там находят возможность ее оказать, сколько бы это не стоило. У нас же часто делают вид, что проблемы не существует.

Спортивная медицина, помимо всего прочего - составная часть имиджа страны в целом. Развитая сеть клиник - обязательное условие для того, чтобы то или иное место на земном шаре приобрело определенный рейтинг с точки зрения туризма. Если уровень медицины оставляет желать лучшего, то шансы страны в привлечении крупных международных мероприятий - в том числе таких, как Олимпийские игры - стремительно идут вниз. Хотя задуматься об этом всерьез пока никому не приходит в голову.